— Моя фамилия Белоглазова, имя — Галина Борисовна. Я жена вашего любовника, — ровным голосом сообщила Лина и увидела, как в глазах хозяйки кабинета мелькнул страх. — Не беспокойтесь, я не собираюсь устраивать скандал. Я пришла совсем не за этим.
— Тогда что вам надо? — Марианна хотела казаться спокойной, но ее страх был виден слишком явно.
— Если коротко — то я пришла, чтобы предложить вам сделку. Я знаю, что вы хотите выйти замуж за Сергея. Я готова вам помочь.
— Почему… Зачем… Зачем вам это надо? — Марианна явно не знала, как себя вести и чего можно ждать от этой сумасшедшей. Из телесериалов она знала, что любовницы все, как одна, любят приходить к женам с требованием добровольно отдать то, что им, любовницам, нужнее. Но чтобы жена приходила к пассии своего законного супруга?! Нет, тут явно крылся ужасный подвох.
— Мне нужна свобода. Причем чем быстрее, тем лучше, — объясняла тем временем Лина.
— У вас… любовник?
— Ну зачем же так сразу? Не все же такие… — но тут Ира ткнула приятельницу локтем в бок, и Лина, спохватившись, продолжила: — Впрочем, когда-то и я была на вашем месте. И его первая жена вела себя далеко не так корректно, как я сейчас.
Боковым зрением Лина видела, как навострила уши Ира, стараясь не пропустить ни слова из разыгранной перед ней сцены, — она единственная получала от происходящего несказанное удовольствие.
— Впрочем, дело не в этом. Любовника у меня нет. Но вы, я так понимаю, деловая женщина, и чтобы вам было понятнее, давайте говорить в привычных категориях. Сам Сергей не уйдет очень долго, что бы он вам ни обещал. На самом деле его все устраивает, вы же не юная девушка, вы знаете, как это бывает: дома — налаженный быт, общие друзья, сын. Он мне всегда говорит, что любит меня, — Лина полюбовалась произведенным эффектом и безжалостно добавила самым любезным тоном: — А с вами, я так понимаю, у него отличный секс. Так вот, если вы готовы ждать, что поделаешь, такова участь любовницы — ждать, то я — нет. Я не хочу ждать, когда мой муж сделает выбор. Я не хочу давать ему возможность делать выбор. Я хочу выбирать сама. Пусть это будет небольшой компенсацией морального ущерба. И еще, чтоб вам было совсем уже понятно: я хочу, чтобы он ушел к вам, в квартиру, которую купил, — насколько я знаю, она достаточно просторная. А нам с сыном оставил бы дом, к которому мы привыкли. Так вам будет понятнее?
— Так… в общих чертах… Да. — За время ее монолога Марианна отчасти пришла в себя и теперь лихорадочно соображала.
Лина держала паузу, не торопила. Сидела, закинув ногу на ногу и покачивая сапожком на изящной шпильке. Смотрела на Марианну с интересом. Думай, думай, просчитывай — было написано на ее лице. Да, я решительная и жадная стерва, которая не хочет выпускать из рук хороший кусок совместно нажитого имущества — это просто и понятно. Да, я оскорблена, поэтому хочу сделать хорошую мину при плохой игре — не ждать, пока муженек нагуляется и вернется (и первое, и второе еще не факт), а намерена выгнать его сама. От таких ударов по самолюбию даже самые заправские «ходоки» оправляются не быстро. Тоже понятно. Хотя и странно, конечно, тут ты права, дорогая. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского… с чужим мужем.
И Марианна, надо отдать ей должное, поняла — все-таки она тоже была и деловая, и решительная, и стервозности отнюдь не лишена. В личной жизни, как и в бизнесе, она уже давно взяла себе за правило сполна использовать все шансы, которые предоставляются людьми или обстоятельствами, при этом не особенно вникая в моральную строну дела.
— Да… Это странно, конечно. А если я обо всем расскажу вашему… расскажу Сергею?
— Если расскажете, будет скандал, — кивнула Лина. — Непременно будет. Но при сложившихся обстоятельствах он мне на руку.
— Пожалуй… Хорошо, допустим, я согласна. И что дальше? — Теперь Марианна смотрела на Лину с вызовом.
— Я так и думала, — светски кивнула Лина. — А о деталях мы с вами договоримся.
На следующий день у Лины было запланировано еще несколько судьбоносных мероприятий. И, что немаловажно, ветер с утра дул попутный: Сергей на два дня улетел в Москву (на этот раз Лина была уверена, что это именно так). А Рада пообещала наконец заглянуть в «Хэппи дог», чтобы разобраться с накопившимися за время ее отсутствия вопросами.
И в суде, куда Лина пришла, чтобы подать заявление о разводе, тоже не оказалось очереди. Она взяла бланк, пристроилась к шаткому столику в коридоре и стала аккуратно писать, сверяясь с вывешенным на стене образцом: «Исковое заявление о расторжении брака. Я вступила в брак с ответчиком… От данного брака имеется сын… Наша семейная жизнь не сложилась, брачные отношения прекращены с…»
Тут Лина не удержалась и возмущенно фыркнула — а вам-то какое дело, спрашивается?! И принципиально поставила прочерк. Потом стала писать дальше.
«…Споров о совместно нажитом имуществе у нас нет. Соглашение о воспитании и содержании ребенка между нами достигнуто… Прошу расторгнуть брак между мной и ответчиком… Подпись. Приложение (список документов)».
Так, вроде бы все правильно. То есть хотелось бы думать, что споров не будет и соглашение будет достигнуто. Лина достала из сумочки копии необходимых документов согласно «Приложению», еще раз все проверила — и решительно постучала в дверь с табличкой «Канцелярия».
— Где второй экземпляр? — без интереса глядя на Лину, спросила женщина за стойкой…
— Там ничего нет про второй, — растерялась Лина.
— А куда я вам пометку поставлю о том, что ваши документы приняты? Пройдите в комнату триста десять, там есть ксерокс, вам снимут копии. Потом вернетесь сюда.
Через несколько минут Линино заявление было принято, а ей вручен экземпляр с пометками и подписью.
— Вам придет определение о времени и месте рассмотрения дела.
— А долго ждать?
— В течение тридцати дней. Если судья не заболеет. И если вы не передумаете, конечно.
— Я не передумаю! — заверила ее Лина, аккуратно убирая бумаги в папку, а папку — в сумку.
Приехав на работу, она первым делом уселась к компьютеру и принялась стучать по клавишам, усмехаясь про себя, что выдался вот такой День громких заявлений. И к приезду Рады заявление с просьбой уволить ее по собственному желанию было готово.
— Вас могут отпустить сразу, а могут заставить отработать, но не более двух недель, — проконсультировал Лину вчера вечером знакомый адвокат. — Все по согласованию с администрацией.
Отрабатывать Лина не собиралась, тем более что ей и никакой трудовой книжки не заводили, но готовилась к уговорам и долгим объяснениям. И была очень удивлена, когда «администрация» в лице прибывшей Рады, не задавая вопросов, заявление подмахнула на удивление охотно и без всяких претензий, скорее даже с радостью. «Интересно, я ей просто так не нравлюсь или это женская интуиция», — думала Лина, собирая в кабинете свои немногочисленные пожитки. Потом она попрощалась с сотрудниками («Ну и правильно, нечего тебе тут делать, тут смех один, а не работа, ты себе и получше найдешь!» — напутствовала ее Анна Петровна) и вышла на свободу с чистой совестью, хотя и слегка озадаченная.
Загодя подготовленную копию заявления, которую Рада, усмехнувшись такой предусмотрительности, тоже подписала, Лина опять же прибрала в папочку. Сегодня она как никогда внимательно относилась к формальностям, потому что это были для нее не обычные бумажки. Это были первые колышки на месте будущего забора, который должен был огородить от посторонних ее территорию. Территорию, где она сама будет себе хозяйкой и будет сама принимать решения. И выполнять их, конечно же.
Возведение же собственно забора — бетонного, трехметрового, с колючей проволокой наверху, чтоб никто и ни при каких условиях! — было намечено на вечер. В процессе подготовки Лина заехала в хозяйственный магазин и купила полтора десятка огромных матерчатых сумок, с какими раньше таскались на рынки челноки. Приехав домой, она принялась за работу: не спеша, методично и аккуратно, она стала
