для «гибели» хватит одного пропущенного удара. Чем и объясняется большинство римских побед — преимуществом более развитой цивилизации. Но на сей раз шустрый варвар не подставился ни разу. Вот снова сверкнул длинный галльский клинок… И-и-и…
— Темпера! — Ухнув мечом по умбону щита, судья — вчерашний пленный центурион — важно перевернул песочные часы, стоявшие на бревне. — Время! По очкам победа присуждается… Эдуарду Кряквину, клуб «Галльский вепрь»!
— Ура-а-а!!! — заорали вокруг «галлы». — Молодец, Эпоред!
Заметив Весту, народ расступился; кто-то из сидевших на бревне поспешно вскочил, кто-то покрыл освободившееся место сложенным плащом и даже с галантной заботливостью стряхнул с него налипшие сосновые иглы и чешуйки коры, дабы девушка не испачкала одежду.
— Кажется, я тут одна знатная дама, — с улыбкой заметила Веста, подобрав подол и усаживаясь.
Виталий кивнул: прочие «римские» девушки были одеты гораздо скромнее, в длинные серые туники и куцые плащики-паллы. Среди них выделялись женщины «варваров» в шерстяных платьях, главным образом клетчатых, скрепленных на плечах фибулами. По фасону они представляли собой простую «трубу» шириной метра два, но, будучи стянуты поясом, придавали, как ни странно, женским фигурам приятный и весьма привлекательный вид. Сейчас «варварские» женщины бурно приветствовали победителя, визжа и хлопая; Эпоред-Эдик довольно ухмылялся. Иные из собравшихся бросали нетерпеливые взгляды на солнечные часы, дожидаясь, когда тень от вогнанного в песок колышка подойдет к римской цифре десять и откроется харчевня. Избалованные заботливым Мастером, иные клубы даже продуктов не привозили и у себя в лагерях еды не готовили. Вот и ждали, как ждали в старые советские времена начала работы винных магазинов и отделов в гастрономах: сперва одиннадцати часов, потом, при Горбачеве, — двух.
Римская таверна гордо именовалась «Милес фортис» — «Храбрый воин», о чем уведомляла деревянная вывеска. У галльской корчмы вывеска была без надписи, ибо, как говорили варвары, «мы в первом веке неграмотные»; ее заменяло полотнище с вышитым на нем красным кабаном характерного кельтского вида. Тем не менее, когда хозяйки кивком дали понять, что заведения открыты, народ с равным энтузиазмом ринулся под тот и другой навес — за дощатыми столами сразу стало тесно, и у прилавка толпились жаждущие промочить горло.
Беторикс пошел к галлам, где уже заметил многих своих людей, например Эпореда и Камулогена с Бривасом. Последний, кстати, незаметно разбавил только что купленное вино нелегально пронесенным на маневры спиртиком из кожаной баклажки.
— Пей, друже!
Ничего плохого не подозревая, Виталий глотнул и закашлялся:
— Доброе у тебя вино, дружище Бривас! Лучше сказать, злое.
— А я и сам такой! Где барышню подцепил? Чьих будет?
— Сама по себе. — Беторикс оглянулся на Весту, окруженную знакомыми и смеющуюся.
— Клевая девка! — одобрительно поцокал языком дубинщик. — Ой, извини, если не то сказал.
— Да ладно, — лениво отмахнулся Виталий. — Какие обиды между друзьями?
— Вот за это и выпьем! — расхохотался Бривас. — За дружбу!
Уже начинало темнеть, в лагере запылали костры, но в таверне народу не убавлялось: здесь были снявшие доспехи римские воины, все в одинаковых коротких темно-красных туниках, пара пижонов- аристократов в белоснежных тогах; была парочка пантикапейских греков в коротких хитонах, сандалиях и причудливых колпаках с четырьмя смешными длинными «ушами»; были фракийцы в накидках из козьих шкур мехом наружу, белых войлочных колпаках с забавно загнутым вперед верхним концом и с серповидными мечами на длинной рукояти; имелся спартанец в сверкающем начищенной латунью шлеме с роскошным гребнем. Большинство составляли разномастные варвары: в клетчатых рубахах и штанах, а иные даже в клетчатых гетрах, в конических шапках из козьей шкуры. Мелькали в толпе и викинги в обычных раннесредневековых рубахах, штанах и башмаках; многие из них не прочь съездить и на «варварское» мероприятие, если оно интересно и хорошо организовано, и их пускают, чтобы собрать побольше народу, хотя требуют убрать с глаз наборные пояса «а-ля удалой венгр», мечи-каролинги, шлемы типа гьёрмунд и прочие слишком яркие приметы иной эпохи.
Стучали по столам глиняные, кожаные, деревянные кружки, питейные рога, кое-где мелькали бокалы из бледно-зеленого мутного стекла, в точности скопированные с античных образцов. Многие пили из кувшинов, передавая их друг другу. То тут, то там слышались веселые возгласы, шутки, на дальнем конце стола азартно резались в кости, разложив вокруг серебряные арабские дирхемы, кто-то уже в увлечении тянул с плеч аланский шелковый кафтан, собираясь ставить его на кон… За спиной бурно спорили о правилах допуска.
— Шлемы пятого века должны канать, если весь комплект на эпоху!
— Нет, давай разберемся! Что ты подразумеваешь под шлемами пятого века? Если «лейден», то клуб «Готский путь» во главе с Бродериксом ввел допустимость этих шлемов для германцев второго века. Хотя, конечно, они датируются концом четвертого и пятым веком. Сам Бродерикс такой шлем носит, и Варг, и Торольв!
— Ну, я не знаю за германцев, но думаю, да, такой шлем покатит. И «вендель» третьего века из Торсберга покатит. А вот дальше уже не очень понял. При чем тут Вендель и Меровинги? Как бы где Уппсала, а где Франция!
С другой стороны, безбожно перевирая глаголы, кто-то затянул «римскую» песню — о царе Аяксе и Троянской войне:
Виталий поморщился: в отличие от певцов, он сам латынь знал неплохо. Еще студентом учил, а уж потом, в аспирантуре, продолжил. Знать древние языки среди реконструкторов не обязательно, но, как говорится, это круто! Высший пилотаж — переход от материальной культуры к духовной, способных на это особенно уважают. С одеждой и снаряжением сейчас уже просто: все выкройки и образцы есть, украшения и оружие продаются в изобилии, а вот язык выучить — это ведь своей головой работать надо.
ревели на другом конце стола.
— Вопрос с Венделем обсуждаем вполне, — продолжали сзади научный диспут, не обращая внимания на бедлам. — Но только в том случае, если это будет цельный, грамотный, качественный Вендель! Кошерный и со всеми прибабахами. Без обид, но неправильный «Вендель-четырнадцать» начала шестого века с закосом под германца времен войн с Римом не катит ни в коем случае…
— Торунн, ты наверняка знаешь, послушай: красила я тут льняную домоткань луковой шелухой плюс железосодержащие квасцы. Получился грязно-серый цвет с зеленоватым оттенком. Не в курсе, чем его можно позеленее сделать?
