давние времена многие пылали к матери Накатада любовью, я тоже стремился получить её в жёны, но она так и не переехала в мой дворец.
Император решил написать матери Накатада письмо и, хотя подумал, что, может быть, смутит её этим, всё-таки рискнул:
«Белое облако
Даже к луне
Не хотело когда-то пристать.
И вдруг я узнаю, что многие годы
Оно проводит в глубокой долине.[388]
Раньше ты была неприступна. А сейчас?»
Он вручил письмо младшему военачальнику Правой личной императорской охраны Накаёри со словами:
— Отнеси это в дом на берегу Кацура и передай госпоже из северных покоев.
Накаёри поспешно покинул дворец. Он сел в экипаж вместе со вторыми военачальниками Юкимаса и Сукэдзуми, а также императорским сопровождающим Накатада, и молодые люди отправились в Кацура. По дороге они играли на флейтах, и, услышав эти звуки, Канэмаса произнёс:
— Кажется, едет Накатада. Вели приготовить ему закуску.
Увидев, что в ворота входит императорский гонец Накаёри с письмом, прикреплённым к прекрасной цветущей ветке, генерал приказал опустить поднятые занавеси и вышел навстречу гостям. Все женщины скрылись в глубине дома. Императорский посланец поднялся на веранду, его спутники уселись в тени цветущих деревьев.
Когда Накаёри передал письмо госпоже, Канэмаса очень хотелось посмотреть, что написал император, но она ему не позволила. Прочитав письмо государя, госпожа улыбнулась.
Из дома поспешно несли угощение посыльным. Квадратные подносы из сандалового дерева были поставлены на восемь столиков из аквилярии. Хозяин не придерживался строгого этикета, на подносы было положено много сушёной и свежей снеди. Гостям прислуживали юные служанки, делающие причёску унаи, в роскошных одеждах. Несколько раз хозяин подносил гостям чаши с вином.
Накаёри торопился возвратиться во дворец, но Канэмаса стал уговаривать его:
— Почему вы так спешите уйти? Полюбуйтесь сначала цветами.
Опять принесли вина, и хозяин произнёс:
— Гостей задержать
Мне помогут цветы.
Можно ль уйти,
Когда они столь пышно цветут,
Благоуханьем сад наполняя?
Накаёри сказал:
— Прямо не знаю, как быть.
Лучше бы было
Сюда ни ногой.
Не успел насладиться
Я ароматом цветов,
Но уходить уже должен.
Сукэдзуми сложил так:
— Если бы не осыпались
Вишни цветы,
Тысячу лет просидеть
Я под деревьями
Был бы готов.
Накадзуми[389] произнёс:
— В этом саду
Даже капли росы,
Что катятся вниз
По лепесткам цветов,
Кажутся жемчугом.
Юкимаса сложил так:
— В этом саду слышно всегда,
Как шумит ветер
В сосен вершинах.
И даже смятенное вишни цветенье
Покоя в сердце нарушить не может.
Накатада в это время находился в глубине дома, поэтому он стихотворения не сложил.
Наконец Накаёри поднялся:
— Засиделись мы здесь. Мне давно уже нужно возвратиться к государю.
Хозяин не стал более его задерживать. Госпожа из северных покоев написала в ответ на письмо императора:
«Наполнитесь радостью сердце:
Капли белой росы
Жилище моё покрыли.
И в глубокой долине видеть дано
Высокую в небе луну».[390]
