Я лишь могу посоветовать: проживите их так, чтобы потом не было горько. Потому что эта горечь останется с вами всегда. Но я не говорил, что это невозможно! – видя мое вытянувшееся лицо, поспешил сказать Ковров. – Помните, в Библии: «Вы можете горе сказать – перейди, и она перейдет!» Если есть вера.
– Нет у меня веры.
– Есть! Есть! Если спрашиваете – значит, надеетесь! Вот я надеялся, что Дарью увижу, думал о ней, мечтал. Потому что жить больше было нечем… И вдруг пришли вы, сказали о ней – и теперь у меня появилась вера. Веры без надежды не бывает!
Я ощутил, как внутри разгорается огонь. Вместо слез меня пожирало иссушающее душу пламя. Теперь я понимал, почему Архип ненавидит людей. Завидует! И готов убивать, чтобы хоть немного быть похожим на человека, иметь тело, чувствовать и жить. Призраки тоже живут, взять хотя бы Коврова, но разве это жизнь: полупрозрачным, невесомым?
Мне дали фору в сорок дней. Скоро аванс закончится, придется платить. Либо своей жизнью, либо чужими. Третьего не дано.
– Я знаю, кто может вам ответить, – прошептал вдруг Ковров. – Но я бы не советовал их спрашивать. Да и не скажут они вам.
– Кто?! Скажите, кто?
– Я знаю троих, – Ковров снизил тон, произнося последние слова шепотом. – Водяной не такой уж древний, но может что-то знать, есть еще Леший и…
– Упырь! – вскрикнул я. Получается, спасти меня могут лишь те, кого все советуют избегать! А Слизень, как мой хозяин, подавно ничего не скажет!
– Тише, – испуганно проронил Павел Иванович, озираясь по сторонам. Я тихонько хотел сказать, что шептаться необязательно, как вдруг услышал знакомый голос:
– Это кто здесь у нас?
Я оглянулся и остолбенел. Темный! Явление было эффектным. Таким же, как мое – в клубе. Что ж, по очкам один-один.
Мой взгляд пробежал по окрестным кустам и могилам, но за ними никто не прятался. Похоже, он один. Где же охрана? Неосмотрительно с его стороны.
Темный криво усмехнулся и снял очки. Каким-то он был странным. Мне показалось, Темный здорово постарел. И был-то некрасивым, а стал… Заходящее солнце отразилось в его зрачках багровым пламенем:
– Свеженький. Но не мой. Своих я всех знаю. Ты чей, мальчик?
– Ничей, – дерзко ответил я. – Свой собственный.
И тут до меня дошло. Точно так же спрашивал бомж в Таврическом парке, непостижимым образом определивший, что я мертвец. Откуда Темному знать, что я «свеженький»? Не потому ли, что и он… Догадка пригвоздила к земле.
– О чем это вы говорили? – осведомился Темный. Вряд ли он обратился ко мне на «вы», к тому же его взгляд был устремлен на Коврова. Он видел призрака, значит… Теперь все сходилось.
– Вас это не касается, – вежливо, но твердо ответил Ковров.
– С тобой я разберусь потом! – нехотя отмахнулся Темный, и, словно от потока воздуха, поднятого рукой, Коврова потащило куда-то прочь. Ничего себе!
– Негодяй! – успел крикнуть он и исчез за кустами.
– Утопленник, – неведомо как определил Темный. – Вижу: утопленник.
Я не возражал.
– Так о чем говорили утопленник и призрак? – повторил вопрос Темный.
Он сделал шаг вперед, и я почувствовал жуткую ауру, исходящую от него. Как я этого раньше не чувствовал? Впрочем, конечно же, чувствовал, но не придавал значения, списывал на собственный страх. А свой страх я умел контролировать. В боксе без этого никак.
– Надо же, как интересно, – проговорил он. – Редкий случай. Давненько к нам утопленники не забредали. Слизень тебя послал, малыш? Зачем? Что ты тут ищешь?
– Малыш у тебя в штанах, – по инерции ответил я известной дворовой фразой. Глупо пытаться достать этим мертвеца, но Темный разозлился:
– Здесь моя земля, слизняк! В пыль сотру!
С каждым словом он приближался. Взгляд ввалившихся в глубь черепа глаз был невыносим, он притягивал, отнимая всякую волю. Я не мог его ударить, даже руку поднять… Да что же он такое?
Я отступал в сторону пересекавшей кладбище канавки, чтобы почерпнуть силы в воде. В воде отобьюсь! Темный с усмешкой шел за мной. Похоже, он был уверен, что мне никуда не деться. Повернувшись, я несколькими прыжками достиг канавы. Но, прыгнув в нее, обнаружил, что та обмелела и высохла. Вода в ней была, но не проточная, а гнилая, затянутая зеленой ряской. Стоя в ней по колени, я видел, как Темный неторопливо спускается с крутого берега. В наступавших сумерках его темный костюм казался пятном загустевшего мрака.
Я попробовал поднять стоячую воду, но зря потратил силы, которых и так было немного. Эта вода мертва, ее не подчинить заклятиям. Вместо мощного водяного столба на Темного обрушился жалкий фонтанчик.
– Куда тебе со мной тягаться, гниль подводная!
Не беспокоясь о костюме, он вошел в воду и приблизился. Я попытался ударить и не смог – взгляд Темного парализовал руки и ноги. Он схватил меня и с нечеловеческой силой выбросил из воды. Пролетев несколько метров, я ударился спиной о дерево и рухнул наземь. Был бы я жив, стал бы мертв, но сейчас я смог подняться.
Бороться с Упырем на кладбище, тем более на суше, где все против меня, – заведомое поражение. Тут даже время работало на него. Он может просто схватить меня и держать, пока не рассыплюсь от обезвоживания. И я побежал.
Темный, он же Упырь, несся следом. Его жуткая тень опережала меня, пытаясь схватить за ноги длинными крючковатыми руками. Я боялся даже его тени и не оборачивался, чтобы не глядеть на владельца. Только бы добраться до воды, до хорошей проточной воды! Тогда будет шанс. Слава богу, набережная недалеко. Я бросился к ограде. Помнится, есть место, где она не слишком высока, сумею перелезть.
Я не перелез – перелетел. Остановился и увидел, что Упырь не отстает. От спасительной реки отделяет сотня метров.
Под визг тормозов и мат водителей я перебежал улицу. Лавируя между машинами, я чувствовал, как заканчиваются силы. Враждебная среда поглощала их быстро и беспощадно. Обезвоженные мышцы слабели, колени предательски дрожали, а встречный ветер резал глаза, как ножом. Темный настигал. Что он сделает, если догонит? Разорвет на части? Испепелит заклятьем на глазах у сотен проезжавших по набережной водителей? Останавливаться и испытывать судьбу не хотелось.
Собрав последние силы, я поднажал и, с разбега перепрыгнув ограду, «ласточкой» вошел в воду.
Почувствовав себя в безопасности, я остановился и тут же ощутил ледяную хватку Темного. Он осмелился прыгнуть за мной! В воде мои силы крепли, но мертвец был неимоверно силен! Костлявые руки сжали мое предплечье, и я увидел, что оно сломалось. Боли не было, но страх смерти заполнил каждую мою клетку. Судорожным усилием я сгустил воду, направляя поток на врага. Я хотел отбросить его и разжать хватку. Не вышло. Будь он живым, я мог бы задушить его. Но Темный – не живой и не дышит. А его хватка вытягивает силы. Я отчаянно боролся, пытаясь выскользнуть из мертвых объятий, но тщетно. Глаза Упыря впились в меня, высасывая жизнь не хуже клыков вампира. Что же он такое?!
И вдруг я почувствовал нечто за спиной. Вода забурлила, водяные струи превратились в бешеных полупрозрачных змей, разом набросившихся на Темного, и тот отпустил меня. Я камнем повалился на дно.
Мертвец выставил палец со странным, закрывавшим две фаланги, черным перстнем. Вокруг него разлилась странная, едва заметная под водой дымка. Он ткнул пальцем в мою сторону, и я понял: это конец! Но откуда-то протянулось щупальце, схватило и отбросило меня в сторону. Кувыркаясь, я отлетел и грянулся о дно. Заклятье Темного прошло мимо, и я увидел, как брюхом вверх всплывает мертвая рыба.
