Словно водяной вихрь прошелся по дну, отшвырнув Темного к набережной. Сам Слизень явился мне на помощь! Владыка Невы схватился с Темным и, похоже, побеждал. В чем я и не сомневался. Сейчас он ему покажет!
Я не видел и не знаю, как сумел Темный разорвать хватку Слизня, но он вырвался и, уцепившись за камни набережной, словно обезьяна по стволу пальмы, стремительно вскарабкался наверх. Чувство радости сменилось досадой: я надеялся, что Слизень уничтожит моего врага…
Морщась не от боли, а от омерзения – не могу переносить вида открытых ран, даже в кино, – я вправил торчащую кость на место и прочитал лечащее заклятье. Место перелома стремительно срасталось.
– Что здесь делал Упырь? – спросил Слизень, нависая надо мной. Разгоряченный боем, он широко раскрывал рот, наполненный длинными игольчатыми зубами, между которыми извивался черный, похожий на жирную пиявку язык.
– Гнался за мной, – признался я, стараясь не смотреть на кошмарный рот Слизня.
– Почему?
– Я шел, – ответил я. Не хотелось говорить о делах на кладбище. – А он напал…
– Что ты делал на суше?
Я молчал. Что-то сейчас придумать я был не в состоянии и сказать правду тоже не мог. Щупальца Слизня схватили меня:
– Руку залечил?
– Да.
Черные отростки сжали едва залеченное предплечье – и кость снова выскочила наружу. Я был раздавлен. Сил на повторное заклятье уже не осталось. Властитель Невы чуял это и не без удовольствия наблюдал за мной.
– Понял, что я могу сделать с тобой? Забыл, кто твой хозяин? – возвысил он голос.
– Не забыл. Ты, – униженно прошептал я, понимая, что геройствовать сейчас бесполезно и бессмысленно. Было стыдно пресмыкаться перед мутантом. Казалось бы: чего бояться, если уже умер? Умер, да не совсем – сидело в моей голове. Быть может, еще будет шанс стать живым! Просто пока я не знаю всех правил этой загробной игры. К тому же только что Слизень спас мне жизнь… Вернее, не жизнь, а… Идиотизм какой-то…
– То-то! – рассмеялся Слизень. – Ладно, на первый раз прощаю.
Я не ожидал, что Слизень сменит гнев на милость, и почувствовал за этим подвох. Владыка Невы знал много больше, и я мог только догадываться о том, что у него на уме.
– Мне ведомо, что ты любишь по земле шататься! Но ты – мой слуга и в воде жить должен! Наказать бы тебя за ослушание, но прощу… Недолго тебе ходить осталось… Но смотри: что худое про тебя узнаю – накажу так, что Упырю страшно станет!
Я молчал, понимая, что возражать или спорить бесполезно. Слизень – царь реки, жестокий и своенравный хозяин. Я ненавидел его, но понимал: если бы не он, мой труп давно бы выловили из реки. И сказке конец… Черт водяной! Ведь я живу благодаря ему, думал я.
Я не мог на него смотреть – внутри все кипело от благодарной ненависти.
– А теперь плыви к Архипу. Он тебя давно ждет.
Владыка исчез, а я почувствовал неприятную тяжесть в груди. Наверное, Упырь сломал мне ребра. Я сунул руку под рубашку и нащупал торчащий из тела осколок. Вытащил и поднес к глазам. Это был кусочек раздавленного телефона.
Несмотря на приказ Слизня, к Архипу я так и не поплыл. Я не хотел провести остаток жизни с мертвецами. Я хотел к людям. Подождал до утра и пошел к Костику. Очень хотел к Юльке, но сумел убедить себя, что сначала хорошо бы обсудить все с другом. А там видно будет.
Я позвонил в дверь. Подъем по лестнице вытянул силы не хуже рывка на стометровке. Что-то я совсем расклеился. Быстрее открывай! Я прислушался и отстранился от глазка. Хозяин не спешил отпирать, не видя никого за дверью. Еще бы. Я подождал и позвонил еще. На этот раз дверь открылась. Костя высунулся и огляделся. В его руке я заметил изрядно початую бутылку портвейна. Ага, стресс снимает.
Я выскочил, намереваясь втолкнуть его в квартиру, но Костик отшатнулся и тем облегчил мне задачу. Хуже, если бы он попытался захлопнуть дверь. Но не сообразил. Я вошел следом и закрыл дверь. Ошеломленный Костик, как статуя, стоял в коридоре. Его пальцы по-другому перехватили горлышко бутыли. Еще шандарахнет!
– Не бойся, Костя, все нормально. Это я, Андрей. Расслабься!
Услышав мои слова, Костя вздрогнул и попятился. С его лица не сходило изумленное выражение.
– Это я, Андрей! – отчетливо повторил я. – Не бойся. Все нормально.
– Ты… – выдавил Костя. Его лицо стремительно трезвело. Наверное, вспоминал, что случилось на набережной.
– Восставший из ада, – съязвил я. И рявкнул: – Да расслабься ты! Не собираюсь я тебя убивать!
Я попытался приблизиться, но Костя угрожающе поднял бутылку:
– Не подходи!
– Ладно, – спокойно проговорил я и сел в стоявшее в коридоре кресло. – Я подожду, пока ты успокоишься. Все равно не уйду, пока ты меня не выслушаешь!
– Что тебе надо?
– Я же объяснял тебе, а ты убежал! Понимаю, страшно с непривычки, мне поначалу тоже страшно было. Теперь привык. Пойдем, поговорим, – как можно более миролюбивым тоном предложил я, встал и первым прошел в Костину комнату. – Заходи ты, не бойся.
Я ожидал повторного бегства и принял меры: входная дверь попросту бы не открылась. Как в фильмах ужасов: герои дергают-дергают, а она не открывается. Примитивное заклятье, а как эффектно работает!
Но, к своей чести, Костя не сбежал. Он прошел в комнату и напряженно замер у окна.
– Да ты садись, это же твоя квартира, – сказал я.
В комнате было накурено, несмотря на открытую форточку. Костя сел, не выпуская из рук бутылку.
– Короче, как я уже говорил, Костя: я умер. Давно, больше двадцати дней прошло. Умер, но, как видишь, хожу и разговариваю. И еще много чего могу. Ну, не знаю, почему так! Не знаю! Но факт есть факт! Кровь свернулась, сердце не бьется, боли не чувствую – умер. Но живой!
Костя молчал, не сводя изумленных и настороженных глаз. Все-таки боится. И пальцами по бутылке перебирает.
– Самое главное, Костян: не бойся меня! Я хоть и мертвец, но добрый. – Я невесело усмехнулся. – Кушать тебя не стану. Все, о чем я мечтаю, чтобы наша дружба продолжалась и дальше. Мне нужна твоя помощь, Костя.
– И что… мне делать?
– Прежде всего, перестань пялиться, как на привидение! Раздражает.
– У меня еще не было друга-мертвеца! – выдавил Костя.
– Теперь будет, – сказал я. – Не парься, Костя, мертвецы такие же люди, только мертвые.
– Это я понимаю, но…
– Не забивай голову, все равно это ни к чему не приведет. Просто прими как есть. И все.
– Тяжело поверить. – Костины зрачки беспокойно дергались по радужке, отмечая каждое мое движение. Адреналин, наверное, зашкаливает…
– Фома ты неверующий! Может, еще разок нож в себя воткнуть? Или голову отрезать?
– Не надо! Я верю, – поспешно проговорил Костя. Видно, прошлая демонстрация моих способностей еще не забылась. Это хорошо, а то голову я не решился бы отрезать.
– Отлично, – сказал я. – Тогда оставь в покое бутылку и можешь задавать вопросы.
Часа два мы говорили. Куря сигарету за сигаретой, Костя засыпал меня вопросами, я терпеливо отвечал, стараясь не слишком пугать друга реалиями загробной жизни. Когда поток вопросов иссяк, я приступил к делу:
