касается жареного риса, то это не для моих больных зубов. Потому посылаю его молодым».
Стали рассматривать присланное. В коробках лежали вкусные дыни и превосходные «чёртовы лотосы». Кроме того, был здесь большой кувшин, с надписью на нём: «Для Вашей дочери». Кувшин был серебряным и доверху наполненным лощёным шёлком и китайским узорчатым шёлком; переплетёнными нитками его привязали к шесту из аквилярии. Санэтада воскликнул:
— Как же за это отблагодарить? Министр позаботился даже о шесте для переноски предметов!
Он послал кувшин дочери. Министру же ответил:
«Не пойму, о чём идёт речь. А водоросли —
Даже в Исэ рыбаки,
Ныряя на дно,
На водоросли не смотрят.
Я и подавно, уплыв далеко,
Собирать их не буду.[258]
Подсушенный же рис ‹…›».
Он вручил посыльному подарки.
С тех самых пор он проводил ночи у жены.
— Ты можешь снять траур, — сказал он дочери. — Завтра как раз благоприятный для этого день.
— Мне матушка велела снять траурные одежды вместе с вами, когда окончится срок, — ответила та.
— Это не обязательно ‹…›, — сказал Санэтада ‹…› и заставил её снять траур.
Когда Санэтада увидел дочь, одетую в пурпурное платье и такую же шёлковую накидку, он пришёл в восхищение от её красоты. Она была похожа на Фудзицубо и только чуть-чуть уступала ей. Отец увидел, что его дочь — настоящая красавица.
Санэтада захотел отправиться в Оно.
Жена его надела такое же платье, что и Содэмия, и написала мужу:
«Одежду, что шила
Я для тебя,
Напрасно тебя ожидая,
Окрасила густо
Слезами своими».
Санэтада ответил ей:
«Если бы чёрной
Одежда была,
Что слезами ты омывала,
Я б всё равно не подумал,
Что красили тушью её».
Он на некоторое время удалился в Оно.
Наследник престола приходил во всё большее уныние из-за того, что Фудзицубо не возвращалась во дворец и не отвечала на его письма. Он давно не приглашал к себе ни Пятую принцессу, ни Насицубо, и сам не ходил к жёнам. Все дни он проводил, томясь скукой, ничего не ел и с каждым днём всё больше и больше чах.
— Он заболел перед самой церемонией восшествия на престол, очень уж не вовремя, — сетовал император.
— Не думаю, что болезнь его серьёзна, — отвечала императрица. — Просто сейчас жарко. А может быть, он расстраивается из-за каких-нибудь пустяков.
Наследник престола послал с архивариусом письмо Фудзицубо и сказал ему:
— Если и на этот раз не будет ответа, можешь не возвращаться. Я прогоню тебя со службы.
Архивариус очень опечалился. Горько вздыхая, он пошёл с письмом к Фудзицубо. Явившись к наложнице, он передал:
— Наследник престола сказал вот что: «Поскольку ответы госпожи последнее время очень кратки и туманны, разузнай подробно о её настроении» — и велел отдать письмо.
Фудзицубо прочитала: «Часто пишу тебе, но ответа не получаю и очень беспокоюсь. Все вокруг меня очень удивляются, что ты не возвращаешься во дворец, и мне слушать их замечания мучительно. Я решил было не писать тебе, но сделать этого не могу.
Вместе живя,
Как бы мы горевали,
Что наступают рассветы!
А ныне жизнью пустою
В разлуке живём.
У нас много детей, ради тебя я даже жизни не пожалею, — но в таком состоянии жить не могу».
Как обычно, Фудзицубо отвечать не собиралась. Архивариус стал умолять её:
— Наследник грозил, что если я не принесу ответа, он прогонит меня со службы. Явите свою милость. Лишившись службы, я жить не смогу.
За него вступилась Соо, а за ней Хёэ:
— Напишите хоть одно слово ради Акоги. Будет очень жалко, если её брат пострадает.
— Захоти наследник, не получив ответа, наказать тебя, это будет моя вина, — и я была бы рада узнать, что тебя не наказали. Но если наследник выполнит угрозу, я постараюсь достать тебе место выше нынешнего, — сказала Фудзицубо.
— Что же делать? — воскликнул архивариус. — Разве я могу возвратиться во дворец с пустыми руками? Как я осмелюсь передать наследнику ваши слова?
— Возвращайся и передай через кормилицу, что ответа не будет, — повторила Фудзицубо.
Плача, молодой человек возвратился во дворец и доложил о её словах.
«Это сын кормилицы Фудзицубо, и она очень его любит. Если я прогоню его со службы, она мне напишет что-нибудь», — размышлял наследник престола и выполнил свою угрозу. После этого он каждый день с нетерпением ждал письма, и когда приходили к нему сыновья Масаёри, всё надеялся: не прислала ли она что-нибудь с ними? Но письма так и не было. «Что за жестокое сердце! Почему она так сильно злится? Может быть, она негодует, что я приглашаю к себе других жён?» — терялся в догадках наследник.
Об остальном вы узнаете из следующих глав.
