«воронок».
— Папа говорит, такой вещи, как «мафия», не существует, — назидательным тоном произнес он, после чего увидел фотографию Ричи Гатто, лежащего на мостовой в луже крови, раскинув в стороны руки и ноги. — Это же Ричи… — тихо пробормотал он.
— Да, — подтвердил Майкл. — Ричи убит.
— Ричи убит? — спросил Фредо. — Ты видел, как его убили?
Тут дверь в спальню отворилась, и он выронил газету.
— Чем это вы здесь занимаетесь? — спросила Кармелла, заходя в комнату в синем халате, наброшенном поверх ночной рубашки, с распущенными волосами, ниспадающими на плечи. — Где вы это достали? — Подобрав с кровати газету, она сложила ее вдвое и прижала к груди, словно пытаясь спрятать.
— Это Майкл стащил ее внизу, — тотчас же сказал Фредо.
Бросив на брата осуждающий взгляд, Майкл повернулся к матери и кивнул.
— Вы ее прочитали? — спросила Кармелла.
— Майкл прочитал, — сказал Фредо. — Ричи правда убит?
Кармелла молча перекрестилась, однако выражение ее лица и навернувшиеся на глаза слезы явились достаточно красноречивым ответом.
— Но с папой все в порядке, правда? — спросил Фредо.
— Разве ты не видел его своими собственными глазами? — Засунув сложенную газету в карман халата, Кармелла взяла Фредо за руку и отвела к его кровати. — Нельзя верить всему, что пишут в газетах, — сказала она, обращаясь к Майклу.
— Там пишут, что папа большая шишка в мафии, — сказал тот. — Это правда?
— Мафия! — раздраженно пробормотала Кармелла, кутаясь в халат. — Как только речь заходит об итальянцах, все вспоминают мафию. Но разве у мафиози могут быть в числе друзей конгрессмены, как у твоего отца?
Смахнув волосы со лба, Майкл задумался.
— Пожалуй, я не буду писать доклад о Конгрессе, — наконец сказал он. — Я передумал.
— Как ты можешь так говорить, Майкл? После стольких трудов?
— Я найду другую тему. — Устроившись в кровати поудобнее, Майкл натянул на себя одеяло.
Кармелла отступила назад, разочарованно покачав головой, и смахнула с глаз слезы.
— Если я услышу хоть один звук, — строго сказала она, обращаясь к Фредо, — я все расскажу вашему отцу. — Она произнесла это неуверенно и замялась, глядя на мальчиков.
Выйдя из комнаты, Кармелла закрыла за собой дверь и обнаружила Тома, который поджидал ее на лестнице.
— Madon’, — пробормотала она. — Сегодня что, вообще никто не будет спать?
Том уселся на верхнюю ступеньку, и Кармелла присоединилась к нему.
— Ребята расстроились? — спросил Том.
— Они знают, что Ричи убит, — ответила Кармелла, доставая из кармана «Миррор» и глядя на фотографию убитого ребенка на первой полосе.
Том взял у нее газету.
— Я должен был уехать на Лонг-Айленд вместе с остальными мужчинами. — Свернув газету в трубку, он постучал ею по краю ступеньки. — Но меня оставили здесь, с мальчиками.
— Per carita! — воскликнула Кармелла. — Упаси господь, чтобы ты тоже был там.
— Сонни там, — сказал Том, и при этих словах Кармелла отвернулась. — Сонни не разрешил бы мне сражаться, — продолжал он, понижая голос до шепота. Казалось, Том разговаривает сам с собой. — Он удержал меня, как маленького мальчика.
— Сонни заботится о тебе, — сказала Кармелла, уставившись в пустоту. — Он всегда о тебе заботился.
— Знаю, — сказал Том. — Мне хотелось бы отплатить ему за это, теперь, когда я стал взрослым. Сейчас Сонни не помешало бы заботиться о себе самом.
Кармелла взяла руку Тома обеими своими руками. Ее глаза снова наполнились слезами.
— Мама, — сказал Том, — я хочу быть здесь, чтобы помогать. Помогать семье.
Кармелла стиснула ему руку.
— Молись за них, — сказала она. — Молись за Вито и Сонни. Всё в руках господа, — прошептала она. — Всё.
Глава 26
Оставив машину на Десятой улице рядом с рекой, Лука прошел мимо лачуг, крыши которых были завалены дровами и прочим мусором. Ночи стояли холодные, и из кривой жестяной трубы, торчащей из последней лачуги, в воздух поднималась тонкая струйка дыма. Было уже два часа ночи, и на улице, кроме Луки, не было никого. С одной стороны от него тянулись лачуги, с другой блестела река. Плотнее запахнув пиджак, Лука двинулся дальше. Помимо шума ветра над водой, шелест его шагов был единственным звуком, нарушающим тишину. На углу у выбитой двери Луку встретили Джоджо и Поли. Они стояли, прислонившись к кирпичной стене. У Джоджо изо рта свисала сигарета, Поли стряхивал пепел с толстой сигары.
— Вы уверены… что они там? — спросил Лука, присоединяясь к своим ребятам.
— Они уже стреляли в нас, — сказал Поли, отправляя сигару обратно в рот.
— Мы здесь как на ладони, — добавил Джоджо. — Сам взгляни. — Он указал на дверь.
— Что это… за место?
— Скотобойня.
— Вот это в духе долбанных ирландцев, — фыркнул Лука. — Решили держать оборону… на скотобойне. Их там всего двое?
— Да, братья Доннелли, — подтвердил Поли, не вынимая сигару изо рта.
— Мы их сюда загнали, — сказал Джоджо.
— Они прикинули, что им надо продержаться еще всего пару часов, — пожевав сигару, сказал Поли.
— И сюда пожалуют рабочие, — добавил Джоджо, заканчивая его мысль.
Лука заглянул на бойню. Пол был голый, над лентами конвейеров болталась паутина крючьев. Под потолком проходил лабиринт стальных трапов.
— Где они? — спросил Лука.
— Где-то там, наверху, — сказал Джоджо. — Высуни голову, и они начнут в тебя палить.
— У вас нет… никаких мыслей?
— Они постоянно перемещаются, — пробормотал Поли. — В этом их главный козырь.
Заглянув на бойню, Лука увидел лестницу у стены, ведущую наверх к трапам.
— Другой выход… есть?
— С противоположной стороны, — подтвердил Джоджо. — Там Винни.
Лука достал из кобуры под мышкой револьвер 38-го калибра.
— Ступайте к Винни. Как только будете готовы… врывайтесь внутрь со стрельбой. Целиться необязательно… просто стреляйте. — Лука проверил револьвер. — Только постарайтесь… брать выше… а не вниз… чтобы не задеть меня.
— Ты хочешь, чтобы мы отвлекли на себя их внимание, — сказал Джоджо, — а сам войдешь с этой стороны?
Выдернув сигару у Поли из зубов, Лука загасил ее о стену.
— Ступайте, — сказал он, — и поторопитесь. Я начинаю терять терпение.
Как только ребята скрылись, Лука достал из кармана пиджака второй револьвер и осмотрел его. Это был новенький ствол под патрон «магнум» 357-го калибра, с вороненым барабаном и длинным стволом. Лука вытащил из барабана патрон, покрутил его в пальцах и засунул на место, после чего снова заглянул
