себе.
С тех пор прошла неделя, а Сюзанна не переставала удивляться тому, как изменилась ее тихая, обеспеченная жизнь с того времени, как в нее вошел Джеб Стюарт Коуди.
Ребенок был от него.
В этом Сюзанна не сомневалась. Она уже миллион раз сопоставляла имеющиеся факты. Нью-Йорк. Метель. Его номер в отеле. Широкая кровать и одеяло с индейской звездой. Средства защиты, сказал он. Но с тех пор как он отверг ее второй раз и пулей выскочил из дому, Сюзанна перечитала горы литературы. Презервативы дают не более восьмидесяти пяти — девяноста процентов гарантии. Презервативы могут подвести, как, несомненно, и произошло в те дни, что они были вместе. Возможно, даже в первый же день, подумала Сюзанна. За прошедшую неделю она, словно старое кино, прокрутила в памяти каждую любовную сцену и готова была поклясться, что помнит, как по ее телу растекалось тепло.
Тепло. Семя. Жизнь.
Они с Джебом зачали ребенка в те сумасшедшие дни, когда она даже не была уверена в том, что любит его.
Она не может гордиться своими действиями, но факт остается фактом. Врач подтвердил это сегодня утром. Она действительно беременна. От Джеба Стюарта Коуди. И осталась одна.
Сюзанна представляла, как чувствительно он относится к браку. Узнав о смерти его жены и ребенка, она не могла винить Джеба за это, хотя его отказ по-прежнему больно ранил. Особенно потому, что Сюзанна совсем не ждала, что он на ней женится. Налицо был и еще один факт: она его любит.
Если она этого не знала раньше, до того, как он остался с ней, до той ночи, которую они провели в ее комнате и в душе, если она сопротивлялась подобной мысли после того, как он ушел, то теперь она это знала.
Ей не нужно замуж, сказала себе Сюзанна. И любви тоже. У нее есть деньги, есть свой дом. Сюзанна посмотрела на залитый солнцем сад. Темные волосики Миранды блестели на солнце — совсем как у Джеба. Девочка присела и принялась копать жирную землю ложкой, которую дала ей Сюзанна. При виде малышки у Сюзанны сдавило сердце, и она отвела взгляд. С Мирандой все будет в порядке. И с ней тоже.
Не желая общаться с Лесли, она направилась вверх. Детская будет находиться на третьем этаже напротив ее комнаты. Там будет стоять детская кроватка «Дженни Линд», а на сверкающем деревянном полу будет лежать плетеный коврик.
Она хочет этого ребенка, даже если Джебу он не нужен. О, как она его хочет!
Как и со всем остальным в своей жизни, с этим она справится сама.
На следующий день поздно вечером Джеб постучался в дверь спальни Бриз, надеясь помириться после вчерашней ссоры. Бриз Мейнард с тех пор с ним не разговаривала. Когда она сонным голосом разрешила ему войти, Джеб вошел и, хотя в номере они были одни, закрыл за собой дверь и прислонился к ней. Сегодня Бриз допоздна отсутствовала, но все-таки приехала ночевать домой, из чего следовало, что она поссорилась и с Маком тоже.
— Я прошу у тебя прощения, — сказал Джеб. Длинные светлые волосы Бриз спадали на ее прозрачную ночную рубашку, которая в пробивавшемся сквозь легкие шторы лунном свете казалась очень мягкой.
— Скажи мне, что произошло в Сан-Франциско, — сказала Бриз.
— У меня было воспаление легких, и меня приютила Сюзанна Уиттейкер, так что пресса не смогла найти меня после беспорядков. — Он скрестил руки и ноги. — До тех пор пока я не поправился, Джон Юстас помогал ей ухаживать за мной, — добавил Джеб, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно.
— Это я знаю. Не думай, что ты хитрее всех. Что еще?
Джебу хотелось ей все рассказать, но пока он не мог этого сделать. Он смотрел на стоявшую в комнате темную мебель, на обитые бирюзовой тканью кресла и под цвет им большую кровать. В номере, который они снимали в Сент-Луисе, было четыре, а не шесть спален, не было никакого плавательного бассейна или вертолетной площадки. Тем не менее, Джебу нравился отель, а открывавшийся из окон номера, особенно из гостиной, вид на сделанную из нержавеющей стали арку был просто великолепен. Джебу ли этого не знать! Он ведь просидел там несколько часов в темноте, набираясь храбрости перед разговором с Бриз. Он опустил взгляд.
— Сюзанна беременна.
— О Боже, Джеб!
— Я не сказал, что от меня.
— Точно?
— Черт побери, конечно, нет! — сказал он, отодвигаясь от двери. — Но я подумал, что ты все равно должна об этом знать — на тот случай, если она решит испортить мне жизнь в суде… или в таблоидах.
Бриз села и откинула волосы назад. Несколько секунд она смотрела на Джеба, как будто стараясь прочитать в его взгляде нечто такое, в чем он не захотел признаться, затем встала с постели и мимо Джеба прошла в гостиную.
Джеб последовал за ней.
— И что ты собираешься с этим делать? — Она автоматически заняла его сторону, признав его невиновность. — Что мы можем этому противопоставить?
Он знал, что она имеет в виду.
— Сюзанна вовсе не такая несгибаемая, как хочет казаться, и не так влюблена в меня, как ты думаешь. Она говорит, что не хочет больше меня видеть, и, когда я уходил из ее дома, она говорила как будто искренне.
Остановившись только для того, чтобы зажечь одинокую лампу на краю стола. Бриз принялась расхаживать по комнате. Темная мебель из дерева грецкого ореха, обитые шелком стены, мягкие бирюзовые диваны и полосатые стулья.
Нахмурившись, она потерла большим пальцем ладонь руки:
— Что ты к ней испытываешь? Только без дешевой патетики.
— Между нами кое-что было, но все это в прошлом. — Джеб провел пальцем по шраму на губе. — Я совершенно точно не собираюсь связывать себя с женщиной, которая носит чужого ребенка. — Он поморщился от собственных слов. — Я думаю, что выразился предельно ясно. Кроме того, у меня и так полно неприятностей с туром и с альбомом. Новых мне не надо. — Джеб повернулся спиной к окну, к великолепному виду, открывающемуся на залитую светом арку и текущие под ней темные воды Миссисипи.
— Значит, все? — спросила Бриз.
— Так точно, мэм.
Явно удовлетворенная этим, она впервые за последние дни по-настоящему ему улыбнулась. Второй концерт в Сент-Луисе прошел даже хуже, чем первый, хуже, чем последняя встреча с Сюзанной Уиттейкер. Джеба это просто пугало. Он смотрел, как Бриз садится за фортепиано и начинает играть первые такты мелодии, которые он слышал в прошлые ночи. Мелодия была из числа тех, которые люди начинают напевать сразу после того, как услышат. С хорошим текстом она вполне может стать хитом.
— Спой мне что-нибудь, Джеб.
Он встал сзади и положил ей руки на плечи. Чтобы привести себя в соответствующее настроение, он сначала некоторое время напевал мелодию без слов. Обычно он сочинял с гитарой в руках, но на этот раз Джеб не стал приносить ее из своей спальни, где она лежала на кровати, застеленной одеялом с индейской звездой. Когда пришли слова, он попытался их остановить.
-.. Чему-то, — пел он, — у бедного парня, такого, как я. — В груди заныло, и Джеб замолчал.
— Продолжай.
Покачав головой, он убрал руки с плеч Бриз и отступил на шаг назад, словно хотел отодвинуться подальше от только что пропетых слов, рождающихся в его голове.
— Пока не получается, — пробормотал он. — Я еще буду над этим работать.
Если все получится, это будет хит, может быть, даже недостающая песня для второго альбома, которая даст ему название. Или он расстанется с навязчивыми строками, как расстался с Сюзанной Уиттейкер.
— Джеб!
