— Я ложусь спать.
Она догнала его в коридоре. Их комнаты были рядом, и Джеб несколько секунд стоял и смотрел в глаза Бриз, полные веры в него. Сейчас даже Джон Юстас ему не верит.
— Не беспокойся, — сказала Бриз.
— Я не беспокоюсь. По крайней мере в том смысле, в каком ты думаешь.
— Я хорошо знаю, как обращаться с такими женщинами, как Сюзанна Уиттейкер.
— Мейнард, не лезь в это дело. Она поцеловала его в щеку:
— Не волнуйся, ковбой, — и проскользнула в свою комнату, оставив дверь открытой, словно приглашая его войти.
Глава 12
На следующее утро, когда горячее солнце Сент-Луиса заглянуло в окна гостиной и Джеб Коуди ушел в душ в другой конец коридора, Бриз Мейнард решила позвонить в Сан-Франциско. Код города и не значащийся в справочнике номер телефона она помнила наизусть еще с того времени, когда Джеб в первый раз остался с Сюзанной Уиттейкер.
Голос в трубке был тихим и невыразительным, как у больной.
— Что вы хотите, — без всякого приветствия сказала Бриз, расхаживая с трубкой по комнате, — за свое молчание?
— Это мисс Мейнард? — холодно спросила Сюзанна, как будто ждала звонка.
— Джеб сказал мне, что вы беременны.
Молчание.
Бриз повернулась к окну, любуясь искрящейся на солнце аркой, находящейся не далее чем в квартале от гостиницы, и сверкающей водой под ней.
— Не надо притворяться, мисс Уиттейкер. Даже светские женщины могут залететь. — Бриз показалось, будто она услышала на другом конце провода учащенное дыхание. — Он также сказал мне, что ребенок не его.
— Он предпочитает так думать.
— Могу добавить, что это неудивительно. За последний год по меньшей мере трое знакомых мне звезд кантри имели аналогичные неприятности от женщин, которых едва знали.
— Я не собираюсь доставлять неприятности ни ему, ни себе, а меньше всего — его еще не родившемуся ребенку. — Сюзанна сделала паузу. — Но вы вводите меня в искушение. Я уже почти хочу, чтобы его портрет появился на первых полосах всех газет.
— Если вы хотите, чтобы его компакт-диски получили этим летом пятерную платину, — пожалуйста. И если хотите помочь мне организовать его новый тур осенью. Давайте, давайте — вы увидите, как я смогу использовать ваше аристократическое происхождение.
— Почему вы так меня не любите?
Бриз бросила короткий взгляд на закрытую дверь ванной.
— Было время, когда мы с Джебом вместе кувыркались в постели, и это не так-то просто забыть. Если вы понимаете, что я имею в виду. — Немного помолчав, она спросила: — У вас есть доказательства этой беременности?
— Это исключительно мое личное дело, мисс Мейнард. Почему я должна говорить о нем с вами?
Бриз сразу почувствовала к ней уважение. В гневе или из-за болезни Сюзанна Уиттейкер говорила несколько напряженным тоном, но, тем не менее, она великолепно дала понять Бриз, чтобы та убиралась ко всем чертям.
— Сколько уже длится беременность? — продолжала настаивать Бриз.
— Около восьми недель.
Бриз внезапно почувствовала острый приступ зависти, хотя она и не хотела бы таскать за собой ребенка по гастролям — по крайней мере сейчас.
— Тогда, вероятно, вы сейчас испытываете утренний приступ тошноты. Или какой-нибудь другой болезненный симптом. — Она опустилась в стоящее возле камина мягкое кресло, обитое бирюзовым шелком. — Но я думаю, что такая женщина, как вы, со скуки вступившая в связь со знаменитостью и столкнувшаяся с незапланированной беременностью, кто бы ни был в этом виноват, сможет преодолеть нынешнее болезненное состояние ради собственного будущего.
— Что вы имеете в виду?
— Я читала, что у многих богачей состояния существуют в основном на бумаге, так что меня не удивит, если я узнаю — когда по моему поручению изучат ваше финансовое состояние, — что на самом деле у вас есть трудности. Хоть вы и сидите на Калифорния-стрит, но в любую минуту можете потонуть.
Ей показалось, что Сюзанна ахнула.
— Сколько будет стоить, — продолжала Бриз, — ваше молчание по этому вопросу… плюс гарантия того, что вы в будущем и близко не подойдете к Джебу Стюарту Коуди? — Для пущего эффекта она помолчала. — Бог с ней, с бесплатной рекламой. На самом деле мне бы очень не хотелось найти в прессе упоминание о ребенке или хотя бы свидетельство того, что Джеб находился с вами после тех беспорядков в Сан-Франциско…
— Да как вы смеете!
— Все имеет свою цену, мисс Уиттейкер. Она может измеряться в деньгах, может в чем-либо другом. Если честно, я предпочла бы заплатить вам сейчас, прежде чем какой-нибудь бульварный листок введет вас в искушение забыть о ваших высоких идеалах.
— Мы говорим о невинном ребенке. Моем ребенке! — сказала Сюзанна и бросила трубку.
За спиной Бриз раздался какой-то шорох. Все еще держа в руках телефонную трубку, она с улыбкой на лице обернулась и увидела стоящего в коридоре Джеба. Вокруг его узких бедер было намотано толстое гостиничное полотенце. Лицо Джеба пылало яростью.
Свою ошибку Бриз поняла слишком поздно. Вместо победы ей теперь придется столкнуться с новым испытанием на прочность.
Прошло несколько дней, а Сюзанну все равно продолжало трясти.
Конечно, инсинуации Бриз Мейнард оскорбительны. Но что, если бы у нее и в самом деле не было ни копейки? Что, если бы она оказалась на месте той девушки, которая во время метели в Нью-Йорке просила у Джеба автограф? Или даже той, на чью грудь он поставил свою подпись? Что, если бы она была какой- нибудь несчастной официанткой где-нибудь в баре при отеле, которая один раз уступила своему «звездному» обольстителю, поддалась его обаянию? А затем оказалась бы беременной, без работы? Если не принимать во внимание разницу в доходах, ситуация была бы очень похожа на ее собственную.
Оставшись без средств существования, Сюзанна не могла бы оплачивать квартиру и была бы вынуждена просить пристанища у своих родных, которые могли бы не только осудить, но даже отречься от нее, и тогда она оказалась бы на улице, как та еще нестарая женщина, которую они с Джебом встретили во время метели — без перчаток, в одном рваном свитере. Женщина, которую они накормили по его настоянию.
Но, слава Богу, она не бедная и не бездомная.
Тем не менее Сюзанна никак не могла расстаться с подобными мыслями.
Сейчас она твердой походкой шла по Калифорния-стрит. Она попросила водителя такси высадить ее на Полк-стрит, в нескольких кварталах от дома, чтобы купить продуктов в своей любимой лавке. Однако, по правде говоря, ей просто хотелось пройтись пешком, чтобы собраться с мыслями, а кроме того, навестить Миранду. Приблизившись к своему дому, Сюзанна сразу нашла взглядом брошенную машину — дом Миранды.
Сначала она не заметила худую женщину, которая мыла кузов машины. Но тут женщина выпрямилась и посмотрела на нее. Остановившись на тротуаре, Сюзанна выдавила из себя улыбку и, представившись, сказала:
