— Вы мама Миранды? Она приходила меня навестить. Играла в моем саду. Надеюсь, вы не против?
— Я говорила ей, чтобы она оставалась… дома. — В серо-голубых глазах женщины появилась озабоченность. Вероятно, она решила, что Сюзанна социальный работник.
Сюзанна подошла ближе. Мать Миранды казалась хрупкой, но ее открытый взгляд излучал силу. Ее потертые джинсы вместо ремня были подпоясаны веревкой, голубая блузка казалась слишком тесной, но одежда женщины была чистой, как и ее руки.
— Боюсь, что я не раз отсылала Миранду домой с грязными руками. Я прошу прощения. В следующий раз она обязательно сначала их вымоет.
— Я не хочу, чтобы она к вам ходила.
— Я не вижу вреда в нашей дружбе, — сказала Сюзанна. — Миранде очень нравится в саду, и она там в безопасности, не на улице.
— Я уверена, что вы так считаете. — Женщина окинула гостью критическим взглядом, отметив оранжевое модельное платье-рубашку из льна и дорогие сандалии с трехцветными оранжево-зелено- кремовыми ремешками. — А я полагаю иначе. Мы с дочерью в безопасности тогда, когда находимся вместе.
— Миссис… — Сюзанна замолчала, не зная, как к ней обращаться.
— Черил. — Женщина с решительным видом сложила руки на груди, словно ей предстояло защищать брошенную машину. — Если вы хотите обратиться к властям, я не смогу вас остановить. Но если они заберут моего ребенка…
Сюзанна дотронулась до ее руки, и женщина съежилась.
— Я никому не буду говорить. — Она протянула сумку, в которой лежал батон итальянского хлеба, сыр и немного вырезки. — Вот, пожалуйста, — подражая Джебу, сказала Сюзанна. — Я бы хотела купить вам поесть.
Черил повернулась к ней спиной.
— Нам не нужна ваша милостыня. Оставьте нас в покое, — и она пошла к своей старой черной машине. — Оставьте мою дочь в покое. С нами будет все в порядке. Скоро мой муж найдет работу, и все будет хорошо.
Через несколько минут Сюзанна, все еще потрясенная встречей, стояла в своей гардеробной, распахнув настежь двери шкафов. Сегодня вечером предстоит благотворительный обед, посвященный сбору средств в пользу Комиссии по искусству; Сюзанна уже слышала, как Лесли ходит по второму этажу, шурша юбками и время от времени останавливаясь у зеркала, чтобы посмотреть на свое отражение.
Раздевшись догола, Сюзанна еще раз обшарила шкафы и в конце концов остановилась на платье, которое собиралась надеть с самого начала. Оно было сшито специально для такого события.
В этом длинном, до полу, бутылочно-зеленом шелковом платье, перехваченном на одном плече старинной золотой застежкой, и с обнаженным другим плечом Сюзанна казалась себе чувственной — и стройной. Она внимательно, посторонним взглядом рассматривала себя в зеркале, пытаясь определить, заметна ли легкая округлость ее живота. Нет, еще слишком рано, решила она, окинув себя еще одним критическим взглядом. В конце концов, все будет в порядке. Даже ее карие глаза в таком платье будут казаться зелеными.
Теперь надо подумать о прическе. Сюзанна зачесала волосы наверх, закрепив их на макушке золотой розеткой. Она надеялась, что такой стиль, несколько смахивающий на ампир, ей идет. Осталось наложить макияж. Полная боевая раскраска не повредит. Никто не должен заметить круги под глазами из-за недосыпания и бледность кожи из-за беременности, которую ей до сих пор удавалось успешно скрывать от Лесли.
Теперь, когда Сюзанна решила до конца жизни остаться матерью-одиночкой, она не могла дождаться конца первой трети своей беременности.
В дверь позвонили, и, окутанная облаком дорогих духов, она пошла открывать.
Вошел отец, бодрый и моложавый. Шелковая рубашка с гранатовыми запонками была ему очень к лицу. Сюзанна обняла это существо из другого мира, которое ее мать все еще обожала. К стыду Сюзанны, и она тоже — причем примерно с тем же самым результатом.
— Сюзи. — Слегка прикоснувшись губами к ее щеке, он отстранил ее от себя. — Ты сегодня выглядишь превосходно. Нервничаешь?
— Я уже несколько недель повторяю перед зеркалом свою речь. Теперь мне даже не нужен суфлер. Он слегка повернулся, заставляя ее замолчать:
— Я думаю, что Майкл следует за мной по пятам. Я видел, как он выбирал на улице место для парковки. Надеюсь, ты не возражаешь, что я занял место в твоем гараже?
— Ты знаешь, что оно твое.
— Дрейк! — громко позвала Лесли. Удостоверившись, что все взгляды обращены на нее, она стала спускаться по лестнице, окутанная облаком темно-вишневого шифона, но с чрезмерно открытой грудью и ногами.
Посмотрев, как ее родители целуют воздух, Сюзанна с облегчением услышала еще один звонок и пошла открывать дверь Майклу, довольная тем, что у нее появилась возможность не видеть дальнейшее.
С этого момента вечер плавно покатился как по рельсам, однако происходящее не доставляло ей никакого удовольствия. Еще задолго до того, как Сюзанна выступила с речью на банкете и уселась, чтобы выслушать приглашенного оратора, известного искусствоведа из нью-йоркского Метрополитен-музея, ей уже захотелось очутиться в постели. Прикрывая свою невоспитанность ладонью, она принялась зевать.
— Устала? — Сидевший рядом Майкл наклонился к ней. — Мы уйдем пораньше. Вся эта суета скоро кончится. — И он заглянул ей в глаза.
Она тут же сосредоточила взгляд на его запонках из оникса.
После той ночи, когда она оставила Джеба в спальне на втором этаже, Майкл избегал любых упоминаний о нем. Сюзанне еще предстояли объяснения. И скоро: или Майкл, или Лесли, или Дрейк обратят внимание на ее состояние. Особенно Дрейк — ведь он врач.
Но зачем тогда откладывать? И Сюзанна приняла решение.
Однако она так и не смогла избавиться от своих обязанностей председателя, и они уехали уже около двух часов ночи. Лесли и Дрейк опять спорили, на этот раз сидя на заднем сиденье машины Майкла.
— Мы могли бы взять такси, Дрейк, — говорила Лесли. — Молодым людям, возможно, захочется заглянуть на какую-нибудь вечеринку.
— Мы едем домой, — надеясь все же избежать споров, сказала Сюзанна.
— И я тоже, — твердо сказал Дрейк. Он настоял на том, чтобы остановиться в гостинице, а не у Сюзанны. В это время Майкл с трудом выбирался из длинного ряда лимузинов, такси и обычных автомашин, выстроившихся перед мемориальным музеем де Янга в парке Золотых Ворот, где проходил банкет. Руки Майкла уверенно лежали на руле недавно купленного черного «ягуара».
— Мне кажется, нужно немного выпить на ночь, — настаивала Лесли. — Где-нибудь в укромном месте с романтическим видом на город.
— У меня рейс рано утром, и к тому же я живу по восточному времени.
— Но Дрейк… — Лесли погладила Дрейка по рукаву пиджака. Сюзанна заметила этот жест, рассматривая в зеркале заднего вида свои синяки под глазами. — Я так хочу, чтобы мы стали по крайней мере друзьями.
— Сколько раз тебе говорить, Лесли? Я любил свою жену, и теперь, когда она умерла, вместе с Клэри умерла часть меня самого. То, что у нас с тобой было, кончилось. Пожалуйста, прекрати.
— Но если бы мы попытались…
Он только отмахнулся, закурил сигарету и задумчиво посмотрел на пробегающие мимо городские улицы.
— Почему, черт возьми, ты не можешь этого понять? Зачем ты поселилась в Гринвиче совсем рядом с нашим домом? Все твои подруги уже давно видят в тебе беспомощного прихлебателя и безнадежного романтика…
