сейчас все сделаю.
— Она не в себе, Сюз.
Лесли лежала, свернувшись калачиком, на своей постели, одна ее рука, словно засушенный цветок в книге, торчала между подушкой и щекой. В воздухе пахло перегаром.
Сюзанна прикоснулась к волосам матери:
— Это я, Лесли. Я видела Дрейка, и, к счастью, все кончилось хорошо. — Лесли открыла один глаз и посмотрела на Сюзанну мутным взглядом. — Я не должна была говорить то, что сказала. Я тебя люблю. Что бы ни произошло.
Лесли перевернулась на спину:
— Звонил Джеб Коуди.
Сердце Сюзанны бешено забилось.
— Он оставил номер телефона?
— Он звонил не один раз, — пробормотала Лесли. — Наверное, да, не в первый раз, а потом… Не было бумаги… Я сказала, что запомню. — Она посмотрела на Сюзанну. — Прости… Не могу вспомнить.
— Ты уверена, что это был Джеб?
Лесли зевнула.
— Говорит он или поет… Кто еще может быть с таким голосом.
— Мама, я не сержусь — сейчас не сержусь, — но все это зашло слишком далеко. Тебе нужна помощь.
Перевернувшись на живот, Лесли зарылась лицом в подушки.
— Майкл обо мне позаботится.
Сюзанна подождала, пока она уснет, затем направилась вниз, испытывая одновременно отчаяние — из-за матери — и надежду — потому что звонил Джеб. Сделав несколько шагов, она остановилась. А что, если он звонил не из-за ее посланий, а для того, чтобы сообщить ей, что с ним уже говорил Дрейк?
Майкл подал ей дымящуюся чашку с кофе.
— С ней будет все в порядке, Сюз. Ей всегда было трудно переносить стрессы.
— Лесли и саму жизнь плохо переносит, — сказала Сюзанна, не желая упоминать о Джебе. Он положил руку ей на плечо:
— Знаешь, ты не сможешь заставить ее принять твою помощь.
Благодарная за его участие, Сюзанна прислонилась к Майклу:
— Несколько лет назад она было совсем опустилась, и я сама отвезла ее в санаторий. Я так надеялась, что она сумеет себя переломить. — Она помолчала. — Но она не смогла. Она всегда где-то находила бутылку — даже в этом доме.
— Особенно в этом доме.
Сюзанна отстранилась:
— О чем ты говоришь?
— О том, что ты ждала ее падения. Как и она сама.
Она подошла к окну и стала смотреть вдаль, время от времени отпивая глоток кофе, который был слишком горячим.
— Ты, конечно, вправе об этом говорить. Она тебе вчера позвонила, и ты приехал. Всю ночь не спал. И все еще здесь — пьешь кофе и пытаешься ее оправдать.
— Не совсем так, — возразил Майкл и подошел к окну. — Я приехал потому, что я ее друг. Так же как и твой. — Забрав у Сюзанны чашку, он поставил ее на стол. — Сюзи, с алкоголизмом трудно смириться. В этом отношении вы ничем не отличаетесь от любой другой семьи. Вы с Дрейком стараетесь скрыть ее порок, со стыдом опускаете взгляд — и этим только делаете хуже.
Сюзанна закрыла лицо руками.
— Я знаю, что должна сделать, но это очень трудно — хотя бы на время отпустить ее на волю. Предоставить ей возможность самой осознать проблему и самой найти решение. Я пыталась ей сказать, что она рискует потерять тех, кого любит, что она останется одна. Пыталась ее испугать. — Она махнула рукой в сторону лестницы. — И посмотри, что случилось.
— Я знаю. Но какой здесь может быть выбор? — Он отвел ее руки от лица. — Она уповает на твоего отца, а еще больше на тебя. Она стала бы уповать и на меня, если бы я дал ей такую возможность. Давай вырвем страницу из книги жизни Дрейка — дадим ей возможность самой о себе заботиться, Сюз. Заставим ее стать взрослой, перестанем подбирать за ней игрушки.
Как подозревала Сюзанна, Майкл упоминал сейчас себя для того, чтобы помочь ей справиться со своими чувствами. Немного успокоившись, она подошла к телефону. Он прав. Она в первую очередь заботилась о своем душевном спокойствии, скрывая пьянство Лесли и эгоцентризм Дрейка, сама пряталась от трудностей за рассуждениями о том, что они ее родители и она должна им все прощать.
Она предоставит Лесли свободу и не станет выяснять, любит ли ее Дрейк. Есть два человека, которые наверняка знают маршрут Джеба: Бриз Мейнард и Джон Юстас. Без всяких колебаний Сюзанна набрала номер старика.
— Наверное, вы смотрели новости по телевидению, — сказал Джон Юстас, когда она представилась.
Сюзанна не смотрела, и ее сердце сжалось в ужасном предчувствии. Когда же она узнала, что Джеб ушел со сцены, ей стало еще хуже.
— Я надеялся, что он придет в себя, по крайней мере, в отношении Клэри, но я ошибался, — встревоженно говорил Джон Юстас.
Он любезно сообщил ей номер телефона Джеба в Атланте, и, пообещав сделать все, что можно, и поблагодарив старика, Сюзанна решила дозвониться во что бы то ни стало. Когда в трубке послышался голос Бриз Мейнард, Сюзанна сжала кулаки:
— Мне нужно поговорить с Джебом.
— Он не может подойти к телефону.
— Я подожду.
— Он спит, мисс Уиттейкер, но…
— Я снова должна оставить свой номер? И конечно, вы скажете ему, что я звонила! — Сюзанна помолчала. — Будите его. Я должна поговорить с ним сейчас же.
Голос Бриз стал тише, как будто она прикрыла трубку рукой.
— Он правда спит. Он совершенно вымотался. Доктор дал ему снотворное.
Терпение Сюзанны лопнуло, и она повысила голос:
— Постарайтесь его разбудить!
— Вы меня неправильно поняли.
— Нет, я правильно вас поняла.
— Я сама собиралась вам позвонить, — хриплым голосом сказала Бриз Мейнард, — но пресса атаковала меня все утро и весь день, а вечером…
— Я слышала о том, что произошло вчера вечером. От Джона Юстаса.
От гнева и раздражения Сюзанна то сжимала, то разжимала кулаки. Она далеко ушла от тех великосветских привычек, в которых ее обвиняла Бриз. Хотя, с точки зрения Бриз, это недостаток.
— Я поняла: вы ревнивая и чересчур властная женщина, пытающаяся подавить Джеба в тех случаях, когда речь идет обо мне.
— Вы совершенно не правы, — мягко сказала Бриз.
Это утверждение заставило Сюзанну остановиться.
— Вы нужны Джебу, — сказала Бриз, — больше, чем кто-либо другой, даже Джон Юстас. — Она вкратце рассказала подробности о происшедшем на концерте, о том, что было за кулисами. — Я никогда так сильно за него не беспокоилась, — закончила она. — Я знаю, что у нас с вами есть свои сложности, но я верю — в этом отношении я полагаюсь на вас, потому что у меня нет выбора, — мы обе желаем Джебу только добра.
— Да, — согласилась Сюзанна.
— Тогда, пожалуйста, помогите ему, Сюзанна.
Она не стала спрашивать как. Выбор теперь казался совсем простым: не трястись над Лесли, не
