— Потому что это меня волнует! Когда ты отдаешься мне, я хочу представить себе, как ты это делаешь с другими. Ну, нравится мне представлять себе эти картинки!
— Тебе что, недостаточно происходящего сию минуту между нами двумя?
— Конечно, достаточно, но мысль о тебе с другими добавляет остроты, неужели не понимаешь?
Я стараюсь думать, что все это нормально, хоть и подозреваю: ничего нормального здесь нет.
Вчера я сказала Мелу, когда мы обедали в «Камо грядеши»:
— В жизни должно быть что-то помимо обедов в ресторанах. Мел, как ты ко мне относишься?
— Ты знаешь, как я к тебе отношусь!
— Не знаю. Все дело в том, что я не знаю. Ты никогда не говоришь об этом. Тебя так долго не было, и ты не давал о себе знать — ни звонка, ни записки. Теперь мы пока вместе, а что Дальше?
— Маленькая, я все время помню о тебе, ты же знаешь!
— Знаю — что? Как я могу что-то знать?
— Я же тебе говорю!
Мел провел ладонью по моей руке, и я затрепетала.
— Ты не звонишь, не пишешь.
— Неправда, пару раз звонил. Тебя дома не было. А в писании писем я не силен, я же говорил тебе! Маленькая, пойми, работа отнимает у меня почти все время. Да еще разница часовых поясов — мы живем с опозданием на три часа. Мне же не хочется будить тебя среди ночи, красота требует сна!
Невозможно было противиться улыбке Мела, а он видел, что я сдаюсь.
— Но я же все время помню о тебе. Я тоже хотел бы, чтобы мы были всегда вместе. Маленькая, мне тоже трудно без тебя!
— Прости меня, но роль игрушки в твоей жизни…
— На роль игрушки ты годишься.
— Мел, пойми, мне нужна настоящая жизнь!
— У тебя прекрасная, замечательная жизнь! — сказал Мел. — Ты ею живешь каждую минуту. И знаешь что? Твоя жизнь всегда будет замечательной. Ты редкостно привлекательная, поразительно красивая и умная девушка. Ты никогда не окажешься в беде, как бы ни сложилась твоя жизнь. Ты молода, ты очаровательна и, — Мел наклонился к самому моему уху и выдохнул в него: — у тебя есть я.
Я схватила его руку:
— Да? Это правда? У меня есть ты?
— Конечно, есть!
Я прильнула к его плечу:
— В каком смысле ты у меня есть?
— Я уже говорил тебе, в жизни не оказывался в постели с такой горячей, бешеной…
— Я же не об этом! Я хочу знать, в чем я могу на тебя положиться?
Мел в недоумении уставился на меня:
— О чем ты?
— Мел, мне необходимо знать, что я значу в твоей жизни. Ты никогда не говоришь об этом, а мне необходимо знать.
Мел повел шеей, будто ему вдруг стал тесен ворот рубашки.
— Я не большой мастер говорить слова. Все равно есть вещи, которые не скажешь словами.
— Я не о таких вещах! Я о том, что реально.
— Мы с тобой реальны. Мы реальны вместе.
— Опять не об этом! Мел, мне нужна реальная жизнь, ощущение, что я кому-то принадлежу, что живу не в одиночку, а с кем-то!
Мел нахмурился.
— Сначала мне надо разобраться с Маргарет. Ты себе не представляешь, до чего запутана вся эта ситуация! Тебе хочется поставить телегу перед лошадью, но так не бывает.
Вот что самое ужасное — жена Мела. Из журнальной статьи, которую мне принесла Долорес, я заключила, что развод уже состоялся. Все это очень странно. Я полагала, что Мел приехал сюда на месяц, а он вдруг заявляет, что срочно возвращается в Калифорнию — проблемы с новой картиной, и будто, между прочим, добавляет:
— Звонила моя жена. На этом фронте тоже проблемы. Семейного характера.
Он так и сказал: моя жена! Не моя бывшая жена или как-то еще. И сказано это было с большой легкостью.
— Я думала, вы в разводе, — пролепетала я.
— Еще нет.
— Я где-то об этом читала.
— Понимаешь, Маргарет подала на развод, но мы остановили дело в суде. Решили еще раз попробовать наладить отношения, но сейчас…
Я помертвела.
— Иными словами — ты женат!
— Не расстраивайся, детка. Это история давняя, долгая и весьма запутанная. Будет время, я все тебе подробно расскажу.
— Но на сегодня ты женат!
— Нет, малыш, мы снова собираемся подать на развод, и это вопрос ближайших дней.
— Но пока что ты женат. Ты назвал ее моя жена!
Мел рассмеялся, не желая продолжать разговор. Он легонько коснулся моей щеки губами и сказал:
— Наше примирение не состоялось. Мы уже давно не ладим, но хотели остаться вместе ради детей. Я не помню, говорил ли тебе: мы же взяли двух сирот на воспитание — у меня не может быть своих детей. Никаких отношений у нас с Маргарет давно нет, и мы оба знаем, что восстановить их не удастся, пустое дело. Дети не дети — на этот раз мы окончательно разводимся. Сейчас ее и мой адвокаты работают над документом о разделе имущества. — Мел снова сверкнул своей ослепительной улыбкой. — Одна из причин, по которым мне необходимо смотаться на побережье. — Ну да.
— Маленькая, я люблю тебя, ты увидишь — все устроится. Мы будем вместе. Неужели у тебя нет веры в меня?
— Ну конечно, есть.
Мел снова заглянул мне в глаза.
— Я говорю тебе чистую правду: я люблю тебя. В ближайшие два месяца я буду сильно загружен работой, уж не говоря о семейных проблемах, но как только все кончится, мы сможем быть вместе. Если ты не раздумаешь.
— Я не раздумаю!
Я выговорила эти слова негромко, но с силой. Что-то ноет во мне, я чувствую себя ненужной и брошенной, будто меня уже предали.
Глава VI
Ева теряла терпение в ожидании звонка Дэвида. Как бы ни хотелось увидеть фотографии, которые он сделал, еще сильней хотелось услышать его голос и получить приглашение прийти в ателье. Не думать о том, что там произойдет, она не могла.
Через несколько дней Дэвид, наконец, позвонил. Ева закричала, что сию минуточку будет у него. Не прошло и часа, как она уже входила в ателье. Ее восторгу не было границ: Дэвид приготовил дюжину цветных увеличенных отпечатков, одна фотография лучше другой!
Цвет и светотени запечатлели радость жизни, поэтичность и нежность, увиденные Дэвидом в Еве.
