проскрипел:
– Мерзейшее местечко, Аля. Сыро и, – с сипением косматая голова втянула в себя воздух. – И затхло!
– Он весьма разговорчив, если жив координатор, – заметила Белая. – Ну что, Хмурый, как тебе новый Халд?
– Так же как и старый, – буркнул Поставленный и неожиданно подлетел прямо к лицу Ладомара. – Только симпатичнее.
Паладин отпрянул, не в силах выдержать такого зрелища.
– У Хмурого дар находить людей и передавать им сообщения. На большее он не способен, – усмехнулась волшебница. Глаза ее сверкали, будто ничего радостнее за последние дни она не испытывала.
– Я еще кусаться могу, – пригрозил Хмурый и тут же обратился к Ладомару:
– Какие будут распоряжения, о Носатый?
Паладин опешил. Носатый? Ведь уже не в первый раз про него такое говорят. Он что и правда носатый?
– Пока никаких, Безносый, – вяло отпарировал Ладомар.
– Он мне нравится, – клацнул зубами Хмурый. – Горн свидетель – я давно не чувствовал себя таким живым. Прекрасно!
Мертвец сделал пару пируэтов по темной зале.
– Жизнь силы Халда в теле истинного сына Небесного дают Поставленным силы. Так что Анхор опять под защитой, – улыбнулась Белая. – Правда, здорово?
Паладин пожал плечами.
– Ну а теперь, лапа, тебе стоит отправиться по своим делам. – В руках Белой появился сверток. – Это карта. Тебе решать, пользоваться ею или нет. А теперь – пока-пока.
Ладомар ничего не успел сообразить, он даже рта открыть не смог, как знакомая уже зеленая рука выскользнула из стены и схватила его за плечи.
Головокружение, свистопляска красок, рев в ушах и паладин рухнул в высокую траву. Мигом вскочив, он огляделся. Вокруг простиралось залитое солнцем поле. После сырого и темного подземелья довольно яркое место. И слишком просторное.
– Аааааааа!!!
Рядом с Ладомаром возник вопящий Хмурый Гонец, светящиеся зеленью глаза мертвеца выпятились так, что паладин готов был ловить их, если они выпадут. Через пару мгновений на землю брякнулась перевязь с мечом и походный мешок.
– Что это было?! – Поставленный воззрился на паладина.
Тот еще не был готов обсуждать что-либо с летающей головой. Он наклонился и первым делом проверил мешок. Несколько лепешек, копченое мясо, бурдюк с водой, теплый плащ и огниво. Обычный походный набор.
– Где мы? – Хмурый не унимался.
Паладин молча развернул карту и с тупым видом уставился на линии рек, гор, точки городов и деревень.
– Не молчи, Хозяин! – взмолился мертвец.
– Мы тут, – раздраженно кивнул на свиток Ладомар.
– Прекрасно! – съехидничала голова. – Мы в Анхоре, это уже радует!
Воин поморщился, а затем возмущенно тряхнул картой.
– Это шутка? – он с ожиданием уставился на Хмурого Гонца. Тот выпучил глаза:
– Ась?
– На этой карте должны быть обозначены дети Халда, так? Я вижу только две пометки!
Голова мертвого генерала подлетела к паладину и зависла над его плечом:
– Алая Гвардия и Ураган, а в Путаных местах Поставленные, – прокомментировал Хмурый. – Все в порядке.
– Про судьбу Костлявых я знаю, но где остальные дети Халда? – Ладомар с содроганием вспомнил ту тварь на перевале.
– Кто погиб во время Великой Войны, кто обезумел когда убили координатора, – невозмутимо сообщил мертвец.
Паладин негодующе покачал головой:
– Отличное подспорье, ничего не скажешь. Стоило ли вашим Верховным так возиться, а?
Хмурый не ответил.
– Ладно, пошли, – бросил ему Ладомар.
Надо было идти хоть куда-нибудь, так проще думать. Проще выбирать, как быть дальше. А тем для размышления у него набралось предостаточно. Но сначала надо немного отойти от шока.
Хмурый Гонец неспешно летел за бредущим через поле воином, шумно втягивал впалым носом воздух и постоянно озирался. Но, слава Горну, молчал!
Глава седьмая
Ниран затянул дым пожарищ. Иногда Эйдору казалось будто в удивительной стране сгорело все, что могло быть сожжено. Небольшой егерский отряд, сопровождающий детей Усмия, три августовские недели рыскал по огромной стране в поисках ниранской армии, но удивительно сильное магическое противодействие не оставляло им ни единого шанса. Отряд Эйдора до сих пор не отыскал противника, и лишь пепелища говорили о том, что он вообще существует. Как можно спрятать многотысячное войско?! Юноша из Анхора с головой ушел в решение возникшей проблемы. Трудности отвлекали от невеселых мыслей.
Длинноволосый Борац, назначенный Агоном главным, к волшебнику обращался крайне редко. Лишь иногда, когда будто бы случайно сталкивался с Эйдором, равнодушно спрашивал:
– Ну?
Юноша пожимал плечами.
Он не знал, сколько мятежных чародеев ему противостоит. В самом начале поиска волшебники Нирана не таились, но с тех пор, как Эйдор уничтожил троих колдунов – стали действовать осторожнее. Вампир не раз подбирался к заклинателям, выслеживая их по остаткам чар, но закрепить успех ему не удавалось.
Один из чародеев был… рядом. Поначалу юноша сходил с ума, пытаясь найти невидимого волшебника. Следы колдуна неизменного оказывались в опасной близости от лагеря. Сколько раз Дети Серпа уходили в ночь, потревоженные гневным приказом анхорца, и возвращались под утро ни с чем. Ниранский маг незримо следовал за отрядом Бораца и Эйдора и порой, развлекаясь, поджигал лагерь или уничтожал отошедших далеко егерей.
Анхорец едва успевал отбивать его атаки. Ночами Эйдора преследовали мысли о том, как страстно ему хочется выпить именно этого волшебника. Втянуть в себя силу хитрого ниранца. Но колдун ловко уклонялся от любых нападок вампира.
Этой ночью чародей опять попытался сжечь жилище Бораца, в последнее время это превратилось в дежурную «шутку» неведомого волшебника.
– Где ты?! – сквозь зубы процедил юноша и мигом набросил на окрестный лес невидимую магическую сеть. Стук попавших в нее сердец приятно отзывался в кончиках пальцах. Эйдор медленно начал перебирать добычу в поисках чародея. Долго, скучно, но когда он как-то раз, не глядя, погасил сердца всех оказавшихся под властью его чар – то Борац потерял троих лучших егерей, и Агон, несмотря на всю свою занятость, нашел время и обратился к своему «ученику» с выговором. После того случая приходилось вести себя более осмотрительно.
Скорее всего, ниранец научился избегать ловушку Эйдора. Отразив попытку запалить еще один
