воспринимала просто, он завидовал этому качеству.
– Я не хочу ссориться с Мерзлыми. Да и как ты думаешь, что подумают дети Льда, когда Копье вдруг снова пропадет, и выгода в этом будет только у нас? Боюсь, нам придется отступить.
– Народ обрадуется, – Таната сделала небольшой глоток из своего бокала. – Братство оказалось сильнее чем думали в племенах.
– А как же Ладомар?
– Мы можем отправиться с тобой на его поиски.
– Кто же останется здесь? Как старейшины воспримут исчезновение Вождя, заварившего всю кашу? Что будет, если Братство решит нас преследовать? – почти выпалил Старр.
– Как много вопросов, милый. Тебе, наверное, очень тяжело…
– Да уж, нелегко.
Размышления не давали ему покоя весь день, и половину ночи. Ближе к утру Старр пришел к выводу, что нужно спасать своих людей. Ладомар наверняка бы так и поступил. Потом, когда он подготовит себе достойную замену, то все равно отправится на поиски приятеля. Но сейчас… Сейчас ему было до смерти обидно, что он оказался в такой ситуации. Ответственность за тысячи жизни оказалась по другую чашу весов от дружбы. И дружба проиграла. Лис всегда считал себя хорошим другом, но сейчас с горечью понимал свою ошибку. В чужой стране, в чужом мире Ладомар остался один. На время, но все равно – абсолютно один.
Таната ободряла возлюбленного как умела. Его приятеля, странного паладина она вспоминала редко, и, по ее мнению, мрачный воин Небесного сам выбрал себе тропу изгоя. Ей было его чуточку жаль, но не более. Старр после тяжелого решения ходил мрачнее тучи. Ему удалось договориться с Дланью Снега о совместном отступлении, ему даже удалось уговорить сына Льда, чтобы тот позволил присутствовать при захвате Предателя. Лидер Мерзлых равнодушно согласился.
Шаман подошел к Ясному с востока. Все свое путешествие он старательно отводил глаза всем случайным путникам и военным патрулям. Сил старому колдуну хватало на многое, а за долгие годы службы в Братстве он научился скрывать следы Мерзлых от любознательных глаз. Шел дождь, капли падающие на бредущего по тропе Шамана почти сразу превращались в крошечные льдинки и осыпались белой крошкой на землю. Как только Верховный вышел из леса на дорогу в Ясный, то каждый шаг стал даваться ему с трудом. Он прекрасно знал, что ждет его впереди, и все существо сопротивлялось решению разума. Но дороги назад нет. Это единственное, что он мог сделать для детища своей жизни.
Ему вспомнился Халд. Вспомнился увлеченный огонь в глазах чародея, почитаемого многими за бога, его горячая речь, мечты, планы. В их первую встречу Шаман еще жил на Мерзлых островах и с холодным равнодушием взирал на жителей материка. Они казались ему суетливыми, мелочными созданиями. В их порт часто заходили купцы с юга, и у него была возможность изучать людей, не утруждая себя путешествием. Халд прибыл как раз на одном из торговых кораблей. Встреча их была, как казалось тогда, случайной. Мерзлый в тот день просто любовался морем, когда невысокий человек в теплой шубе, остановился рядом с ним.
– Красиво, да? – спросил его Халд, и Шаман, которого соплеменники знали как Голос Вьюги, удивился.
Они разговорились, и Мерзлому понравилось беседовать с южанином. В человеческом волшебнике оказалось столько жизненных сил, столько энергии, что он заряжал ею всех окружающих и даже сын Льдов не устоял. Халд несколько недель гостил на острове (инкогнито, разумеется), в течении которых частенько находил время для общения с Голосом Вьюги, и когда пришла пора расставаться – сделал предложение, которое сначала шокировало Шамана, но потом…
Конечно, Халд был коварен. Разумеется, он приехал сюда не просто так пообщаться с Мерзлыми. Но Голос Вьюги его простил. За недолгое время их общения он особенно остро почувствовал, как бессмысленна жизнь на островах. Привычная, размеренная и скучная. Пустая. Созерцание сменилось жаждой сотворения. Может быть, волшебник его зачаровал? Кто знает, но Шаман до сих пор не жалел о содеянном. Да, он выкрал великую реликвию своего народа и сбежал вместе с Халдом на материк.
Но у них была идея. У них был план. Он стал Предателем для своего народа, но прожил лучшую жизнь, в то время как дети Льда – ее просуществовали.
Шаман с улыбкой вспомнил первые дни сотворения Братства. Вспомнил Твердеца, еще бодрого, уверенного в себе и в своем деле. Вспомнил тех чародеев, которые присоединились к Халду еще до сына Льда. Аля, набожный Блур, с которым у него сразу не сложились отношения, вампиры Рочек и Лаван. Сумрак, ставший Мерзлому другом и сгоревший позже в жерле «божественной» войны. Вспомнил, как он отказался от места среди Верховных чародеев и вместе с Твердецом (рыцарем до мозга костей) настоял на создании Ордена. Кто знал, что со временем власть перейдет к ним?
Не все было гладко, не все решения Халда были верными. Но они выстояли, выдержали.
Даже когда Халд сковал обоих вампиров Присягой, а затем объявил подобных магов вне закона. Даже когда Блур яростно возненавидел его за предательство Рочека и Лавана, но не поднял бунт, а втайне от всех стал Поставленным и ушел в Путаные места. Даже когда вынужденно отошла от дел Белая.
Не сломались!
Верховные рыцари возглавили Братство Чародеев, и никто в Анхоре так ничего и не узнал. Для них жизнь продолжалась. Хорошая, счастливая. Та, о которой создатели всегда мечтали, но никогда не испытывали.
Пробитые стены Ясного приближались. Северный ветер донес запах моря. Этот город строил Победитель, сейчас зализывающий раны в лагере Ордена к западу отсюда. Прежде небольшой рыбацкий поселок расцвел, оброс сотнями домов и высокими стенами, превратился в местный центр. Шаман вдруг остро почувствовал свое одиночество. Он так скучал по тому, старому Братству. Ему так не хватало прежних времен. Многое изменилось. Многих соратников тех времен больше нет рядом. Рыцари Клир, Шутник, Ленивый Тигр, Невидимка, а теперь еще и Лев, Прелат, Сухой… Десятки имен. Кто-то уснул, кто-то погиб.
Пришла и его очередь. Он больше не хотел… быть.
«Я здесь!» – он отослал сообщение Длани Снега и остановился у начала моста. Окованное железом древко Копья звякнуло о камни.
Ворота затрещали сразу после его слов, и Шаман гордо расправил плечи. Из города вышло трое Мерзлых и два человека. Одного из людей Верховный узнал сразу. Девчонка, отказавшаяся взять проклятое кольцо и поработить им паладина из южных земель. Хорошо, что не взяла. Все к лучшему.
Первым вышагивал сам Длань Снега, по бокам от него плыли над мостом два древних шамана. Их Рыцарь Братства тоже знал. Дыхание Зимы лично обучал в свое время нерадивого сына Льда премудростям шаманства, а слава об умении Света Севера гремела уже тогда, когда Предатель и не думал о бегстве.
Процессия остановилась в двух шагах от Шамана.
– Копье, – протянул руку лидер Мерзлых.
– Тебя зовут Старр? – Верховный перевел бирюзовый взгляд на высокого человека и перехватил Копье поудобнее.
Южанин кивнул.
– Эйдор спасет твоего друга. Кроме него никто уже не поможет паладину. Уводи своих людей.
– Копье! – требовательно повторил Длань Снега. Шаман, не отрывая взгляда от глаз Старра, протянул Мерзлому реликвию северного народа.
Вождь Вольных промолчал, хотя удивления не скрыл.
– Эйдор в Анхоре. Он справится. Уходите за Большую, – Верховный, наконец, посмотрел на Длань Снега. Тот с трепетом держал в руках Копье, и на лице бородача проступала непривычная улыбка.
– Прощай, сын Льда, – произнес, наконец, лидер Мерзлых и направился обратно в город. Оба шамана последовали следом.
Люди недоуменно переглянулись, но задерживаться не стали, оставив Верховного рыцаря на
