Первым засмеялся Рыбак, следом за ним гулко захохотал Медведь, а потом не выдержали и остальные. Даже Фарш, глядя на товарищей, не смог удержаться от смеха.
– Уроды! – крикнул издалека Родинка. – Вы о чем? Я тоже поржать хочу!
– Иди давай, – весело бросил ему Лесоруб и зашагал следом.
Путь по топям продлился еще два дня. Солдаты брели вдоль петляющей реки и тщетно высматривали следы жизни по обоим ее берегам. Один раз на противоположной стороне Фарш заметил прогнившую лодку без весел. А Родинка нашел на болоте старую могилу. Больше никаких следов человека не было.
Под конец третьего дня вдали показалась полоса леса. Странно это смотрелось. Черный горизонт, в который упирается зеленый ковер болот. Воспрянув духом и решив не останавливаться, пока не дойдут до деревьев, солдаты прибавили шагу.
Заночевать под кронами не удалось. Когда до леса оставалось не больше часу пути, путь странникам преградила протока, шириной шагов в двести. Сил на переправу уже не было, да и стремительно темнеющее небо убедило друзей остановиться на ночлег именно здесь.
Разбудил солдат страшный вой, раздавшийся рядом со стоянкой. Ночную тьму разрывали нечеловеческие вопли ярости, боли и отчаяния. Всполошившись, воины схватились за оружие, но никто не рискнул подняться и взглянуть на происходящее.
– Что за дрянь? – прошептал Лесоруб, тщетно силясь разглядеть что-либо сквозь заросли осоки.
– Дерьмо какое-то, – процедил Рыбак. Он и Родинка как раз несли вахту, когда тишину болот разодрали истошные крики. – Не больше тебя знаю.
– Я бы не высовывался, – зло заметил Фарш, увидав, что Рыбак осторожно приподнимается.
Неожиданно близкий вопль отчаяния и ужаса бросил храбреца на мох.
– Лежи, дурак! – прошипел Фарш. Лицо воина перекосила страшная гримаса. – Только высунись!
Рыбак не ответил, он ничком лежал на земле и беззвучно матерился.
– Может, мимо пройдет? – с надеждой прошептал Родинка.
Остальные молчали, напряженно вслушиваясь в ночной шум. Вдруг в нескольких шагах от них раздался отчетливый шелест.
– Ах ты! – взвыл Фарш и, выставив перед собою меч, словно взлетел в воздух. Повернулся к источнику шума, опять выругался, и болота потряс еще один зловещий крик.
– Идиот, – взревел Медведь, но тоже вскочил на ноги. Через пару мгновений к бою был готов весь отряд.
От места их ночлега стремительно удалялся объятый алым ореолом человеческий силуэт. А с берега, шагах в тридцати от солдат, в погоню сорвалось несколько зеленых огней. Ночь опять потряс жуткий вой.
– Уходим отсюда, – напряженно бросил Фарш. – Эти твари сюда вернутся!
– Постой, – поднял руку Мудрый.
Жертва и загоняющие ее существа стремительно удалялись в глубь болот. Беглец отчаянно петлял в разные стороны, оглашая округу воплями отчаяния, а ему вторил зловещий хохот преследователей.
– Думаю, им не до нас, – произнес Рыбак. В свете луны его лицо приобрело мертвенный оттенок, и Лесоруб даже попятился от товарища.
– Как они быстро-то… Летят? – с трудом выдавил из себя Медведь.
– Мне надоели эти места! – с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, сказал Мудрый, и солдаты обернулись на приятеля. Подобное проявление эмоций у седовласого для ребят было в диковинку. – Я больше не могу здесь быть! Я с ума сойду! Это проклятые места! Проклятое болото!
– Тише, Мудрый! – попытался успокоить его Родинка.
– Он прав. – Фарш все еще настороженно глядел за удаляющимися огоньками. – Еще немного, и я тоже с головою попрощаюсь. Никто не обосрался?
Родинка не удержался от улыбки, да и Мудрый очнулся.
– Я вроде нет. Но не уверен, – поделился Рыбак.
– Ушли, похоже. – Лесоруб, щурясь, пытался разглядеть среди болота огоньки безумных духов. Словно в насмешку над его потугами над топями пронесся далекий вопль, а следом за ним ночь пошатнул протяжный, басовитый стон. Но к последнему солдаты уже привыкли.
– Давайте сейчас перебираться, – неожиданно предложил Родинка. – Я тут не останусь. Честно! Один пойду, но не останусь!
– Рассвет еще не скоро, часа через три, если не больше, – заметил Рыбак.
– Я пойду с Родинкой. Мне моя шкура дорога, – нервно сообщил Фарш.
– Кэп, – Медведь посмотрел на Лесоруба, – они дело говорят. Если эти твари вернутся… Я сомневаюсь, что их простая сталь возьмет.
– А что сразу «кэп»? – раздраженно бросил алебардист. – Думаете, мне хочется здесь оставаться? А? Кэп да кэп…
– Короче, вы как хотите, а мы с Родинкой пошли… – Фарш принялся торопливо собираться. Родинка растерянно посмотрел на друзей.
– Давайте, лучше уж в болоте утопнуть, чем этим тварям попасться. – Мудрый подхватил с земли щит и свой мешок.