Вдалеке заблестел свет костра.
Когда котелок повис над огнем, солдаты чуть оживились. С прошлого вечера в желудке ничего не было. Рыбак лежал в стороне и хрипло ругался, оплакивая пропавшую дичь.
– Надо было хотя бы одну утку взять, сейчас опять отвар хлебать, – сокрушался он.
Бойцы молча соглашались. Уток было жалко.
– Зато живы, – напомнил Фарш. Он при свете огня изучал какие-то корешки, накопанные Мудрым во время перехода. – Старик, ты уверен, что это жрать можно?
– Угу. – Седовласый плюхнулся рядом и забрал у воина свою добычу. – Голод притупит.
– Ох, не ошибись, – неуверенно проговорил Фарш.
– Не хочешь – не ешь, вон, у елок пощипли зеленки – вдруг да насытишься, – огрызнулся Мудрый.
– Да ладно тебе, – развел руками Фарш, – не заводись.
– Сейчас бы мяса, – проскулил Рыбак. – Проклятие, ну на хрена Медведь на берег поперся? Пожрали бы утятины, а потом в бега можно было. Да хоть в Бездну топать, но только после мяса…
Пристыженный здоровяк что-то проворчал и уставился в огонь.
– Ладно, хватит, – прервал разговоры Лесоруб. – Давайте думать, что дальше делать…
– Идти, – фыркнул. Фарш. – Есть другие предложения?
– Можно переправиться на другой берег, – заметил Мудрый. Он ножом шинковал на земле корешки.
– Что-то не хочется. – Родинка поежился, вспоминая тень на том берегу. – Совсем не хочется.
– Можно идти дальше по берегу – город должен быть неподалеку, – продолжил седовласый.
– Если только он не в том же состоянии, что и башня, – заметил Фарш.
– Надо было демона расспросить, – покачал головой Мудрый. Воин поднес к котелку горящую ветку, глядя, не кипит ли вода.
Огонь выхватывал из тьмы только лица солдат. Ночи здесь царили темные.
– Надо было, – согласился Лесоруб. – Не сообразили.
– На север идти надо в любом случае, – принялся за старое Мудрый.
– Через реку? – деловито поинтересовался Фарш.
– Переплыть ее не проблема… – заметил Лесоруб.
– Давайте вдоль берега, но подальше от воды… Должно же быть хоть какое-то поселение. Хоть руины. Это же река – явно что-то должно быть рядом. – Родинка, захрустев сучьями, пошевелился.
– На болотах тоже река была, – хмыкнул Медведь.
– Значит, дальше пойдем так, – решил Лесоруб. – Хватит обсуждать…
Мудрый отстраненно кивнул и высыпал коренья в котел. Фарш с перекошенным лицом смотрел на это действо.
– Шаман ты, – наконец выдавил из себя он.
– Не хочешь – не ешь, – пожал плечами тот.
– Рыбак, как нога? – поинтересовался у друга Лесоруб.
– Зажила, – ядовито ответил тот. – Чего спрашивать? Болит, разумеется.
– Еще долго болеть будет, – оскалился Фарш. Его лицо в свете костра казалось уродливой маской.
– Молчал бы, мясник, – пробухтел Рыбак.
– Ничего, мужики, скоро дойдем… – Лесоруб поднял голову к темному небу. – И будет нам всем счастье…
– Угу, – с сомнением буркнул Медведь.
– Старик, ты туда еще лягушку брось, для запаха. – Фарш заглянул в котелок, надеясь разглядеть, что там творится.
– Все похлебают – тебе лично сварю. – Мудрый поднял глаза на воина. – Идет?
– Не, я, пожалуй, как все, – неуверенно промямлил Фарш.
– Вот и не болтай!
Горящий возвращался на стоянку. С одной стороны, он был доволен, что Хозяева Рек прогнали чужаков с облюбованного его друзьями места. С другой – речных пиратов Гнев не любил, и их маленькая, но все же победа Проклятого сильно раздражала.
Хозяева о «симпатиях» демона знали, но понимали, что Горящего им не одолеть. Корабль пиратов поспешно снялся с якоря и бросил своих, стоило Гневу показаться на берегу. Догнать высадившихся разбойников труда не составило, те в охотничьем азарте спину не прикрывали.
Латник брел по лесу к месту, где его ждали товарищи. Временный лагерь их отряда послужил приютом для едва покинувших Колонну странников. Ребятам повезло, что Ковыль подошел к стоянке почти сразу после того, как бандиты высадились на берег. Чуть позже – и Гнев не успел бы догнать обнаглевших Хозяев
