Лагерь церковников звенел железом, гремел лужеными глотками командиров. По прикидкам разведчиков Шамма – на заставе находилось не больше пяти десятков воинов.
Когда рухнули полыхающие ворота, Гнев бросился вперед.
Пропущенные удары он не считал, хотя каждый из них проламывал порядком прогоревшие доспехи, превращая Горящего в бешеный, плюющийся огнем факел.
Церковники еще не знали, что оба священника мертвы, и потому старались любой ценой сдержать Проклятого в воротах до подхода святых отцов.
Гнев с восторженным хохотом разил несчастных воинов налево и направо.
Ларсовцы перестали атаковать, перестроились, сдерживая демона слаженным полукругом. Пламя играло бликами на шлемах обреченных бойцов. Редкие и бесполезные удары алебардистов, прячущихся за спинами щитников, Горящего не беспокоили. Гнев замер, оглядывая единобожцев.
– Святые отцы убиты! – раздался далекий крик.
Воины попятились, и в этот момент демон бросился вперед. Прорвавшись через рассыпающийся строй, он наткнулся на металлическую решетку.
Доспехи, еще державшиеся на Проклятом, сослужили ему плохую службу. Отшатнувшись, Гнев попытался сохранить равновесие, но в следующий момент решетка прыгнула ему навстречу. Четверо бойцов, удерживающих стальной барьер, опрокинули Горящего на землю и прижал, и к ней ревущего от ярости Демона. К пригвожденному Гневу уже спешили солдаты Церкви с ведрами.
Тьма, наблюдавший за дракой с высоты, взвыл еще раз.
Удар дружины и Диких отрядов разметал остатки церковников по всему горному плато. Отбросивший решетку Гнев с ревом поднялся на ноги. Сквозь проломы в доспехах во все стороны били струи пара. Несколько ведер на беспомощного Проклятого церковники все же успели опрокинуть.
Над скалами летели редкие крики и звуки затихающего боя.
Победа…
Погасив остатки сопротивления, воины вернулись за спрятанными чуть ниже по склону доспехами. В разгромленном лагере остались Гнев и пара дружинников, которые стерегли взятых в плен церковников.
Горящий полыхал адским пламенем. Порубленный доспех почти не сдерживал ревущий огонь, выплевывающий струи пара.
Ларсовцы смотрели на это зрелище хмуро, бормоча под нос молитвы.
В бою потерь у захватчиков не оказалось вовсе. Обошлось и без раненых. Церковники, занятые Гневом, совсем растерялись во время атаки основных сил.
Когда отряды были готовы к дальнейшему путешествию, на пленных наконец обратили внимание.
Занялся ими Эвар. Низкорослый воин неожиданно быстро получил ответы на все вопросы. Единобожцы охотно рассказали обо всех заставах в долине и горных тропах в округе. При этом оба допрашиваемых не сводили изумленных глаз с Фарша. Эвар их интерес заметил:
– Вы его знаете?
Стоящий рядом Гезеш с любопытством оглянулся на приятеля. Фарш громко гоготал, рассказывая Паблару что-то из произошедшего боя. Видимо, ему довелось вступить в драку. Многие даже не ударили. Лесоруб, например, и замахнуться не успел.
– Второе пришествие, язычники! – неожиданно прошипел черноволосый, смуглый пленник с рассеченным лицом. Кровь еще сочилась из раны, пачкая доспех церковника.
– Меня всегда забавляло это слово – язычники, – поделился с Гезешем Эвар и перевел взгляд на второго единобожца.
– Ларс вернулся! – торжественно объявил тот.
– Ларс? – улыбнулся капитан Гадов и обернулся на Фарша. – Он – тот самый Ларс?
Пленники презрительно промолчали.
– У тебя хороший отряд, Лесоруб, – цокнул языком Эвар. – Горящий, мадрал, основатель Церкви.
– А остальные – просто боги, – поддержал его Гезеш.
– Да, кстати, – кивнул Эвар.
– Вы даже не знаете, с кем идете? – ужаснулся черноволосый. – Ваш путь – не путь Ларса?!
Лесорубу перестал нравиться разговор.
– Идем по одной дороге, значит, наш путь – путь Ларса. Выходит, мы угодны вашему богу, – криво улыбнулся Эвар.
На лицах церковников проступила печать задумчивости.
Гезеш вновь обернулся на Фарша. Странно… Но ведь все возможно…
– Ларс же умер, – алебардист внимательно посмотрел на пленников. От возмущения те даже попытались вскочить. Как будто по команде.
– Ларс не умер! Он выполнил свое предназначение и ушел до тех времен, пока Святым Землям не потребуется его помощь! Пока Господь вновь не назначит его Мечом Кимании! – в запале воскликнул черноволосый.
Капитан Гадов покачал головой, скрывая улыбку.