Он пожевал губами, потом произнес:
– Валя, я вообще не понимаю, зачем ты во все это ввязалась. У меня нет времени, у тебя тоже работа. Теперь сама разбирайся с ней. Лучше всего отправь ее домой, да и все. Это ведь ее дело, в конце концов. Давай спать…
– Толя, – Валентина присела рядом и тронула мужа за плечо, – согласись, такого удивительного человека мы больше никогда не встретим. Глупо отпускать ее вот так просто. Она же сгниет в своей деревне. А то еще и сопьется или, что хуже, дар пропадет…
– И что ты предлагаешь? – поинтересовался муж.
Валентина пожала плечами:
– Пока пусть все идет, как идет… Мы столько денег не заработаем и за пять лет. А так мы сможем позволить себе все: поедем в Пицунду, Гагры, Крым… На следующее лето купим еще одну дачу.
– Дача, Гагры… Зачем тебе это? У нас что – мало всего? – досадливо спросил Анатолий. – То, что она уникальна, это правда. Но ведь не угадаешь, во вред ли это нам обернется в итоге или в пользу… Это просто-напросто опасно.
Валентина покачала головой.
– Ты и на работу почти не ходишь… Думаешь, тебе все можно? Это ведь чревато. Теперь еще эта Оля, – продолжал Анатолий.
– Софа меня прикроет, если что, – прошептала Валентина, глаза ее загорелись лихорадочным блеском, – а эту девку я не упущу. Денег много не бывает, дорогой.
Просители
Утром Оля проснулась с улыбкой на лице, она вспомнила свой сон.
«Это мой лосенок снился, – подумала она, – добрый знак, к переменам. Ведь так было, когда я увидела его в первый раз. После этого жизнь моя пошла совсем по-другому. Значит, скоро снова все будет хорошо, я увижу маму, братьев, Петю… Как же я по нему соскучилась…» Успокоенная этими мыслями, она вскочила с кровати, привела себя в порядок и отправилась в столовую.
Там ее уже ждала Софья. Она оказалась востроносой быстрой девушкой невысокого роста, с шикарными вьющимися каштановыми волосами. Но это ее не спасало. В глаза сразу же бросался безобразный шрам, перечеркивавший всю правую щеку.
– Я никак не могу найти себе мужа, – призналась она. – Видите это?..
Она показала на шрам, глаза ее увлажнились:
– Это у меня с детства. Я качалась на качелях, они случайно опрокинулись. Железный штырь пропорол мне лицо. Мне уже двадцать шесть, но у меня никогда не было… отношений с мужчиной. Конечно, у меня есть друзья, но…
Ольга улыбнулась.
– Я понимаю. Попробую вам помочь. Каждое утро теперь умывайтесь ледяной водой. Именно ледяной. Это обязательно – не пропускайте ни одного дня. И верьте, что все пройдет.
– И это все? – удивленно подняла брови Софья.
Ольга кивнула:
– И еще, хочу сказать вам, что вас уже любит один человек. Тот, кого вы считаете самым лучшим своим другом. Он принимает вас такой, какая вы есть. Но, может, вам это не нужно, вы ведь загадываете о другом, – и девушка лукаво улыбнулась.
Лицо Софьи недоверчиво вытянулось, но спустя пару секунд она, словно вспоминая что-то, радостно встрепенулась.
Когда она вышла, Ольга подошла к окну и что-то негромко пробормотала, поглаживая свою правую щеку.
Валентина постучала в дверь и, не глядя на Олю, произнесла:
– У меня неприятные новости. Сломалась машина. Ее нужно чинить, а это потребует некоторое время. Мне очень жаль…
– Сломалась? Но почему?
Валентина пожала плечами.
– Ладно, я могу поехать на поезде, – предложила девушка.
– Ну, зачем же? Мы же обещали привезти тебя, мы так и сделаем. Доедешь с комфортом, нужно всего лишь подождать некоторое время.
– Я согласная и на поезд… Я хочу уехать как можно скорее. Как вы не понимаете? Здесь у меня сердце не на месте, все чужое, а там братья, мать… Как они без меня? – с мольбой простонала Оля.
Валентина помолчала, поджав губы, потом кивнула:
– Ну, будь по-твоему, не хочешь ждать машины, как знаешь. Но сразу тебе не уехать, надо достать билет, а это тоже потребует времени. Знаешь, какие сейчас очереди на вокзалах? Люди месяцами не могут сесть на поезд! К тому же у тебя даже паспорта нет, верно? И справки о выезде из колхоза тоже? Без них тебя в кассе и слушать не станут…
– Чудно, – вздохнула Оля, – а что же мне делать?
– Ты нам помогла, и мы тебе тоже поможем!
– Как? – вскинулась девушка.
– Анатолий может достать один билет, думаю, ему не откажут.
– И долго ждать? – уточнила Оля, исподлобья недоверчиво глядя на Валентину.
– Не знаю, я постараюсь упросить его, чтобы все было максимально быстро. Но сама понимаешь, ему все-таки окажут любезность, так что требовать в такой ситуации он не может.
– Ладно, – Оля кивнула, – спасибочки вам. Вы же знаете, мне нужно уехать как можно скорее.
– Из квартиры тебе лучше не выходить, тут же заблудишься, – продолжила Валентина, – я видела, как плохо ты ориентируешься в большом городе, у тебя совсем нет опыта. Попадешь в милицию, дойдет до проверки документов…
Оля понимающе кивнула.
– Мы будем заботиться о тебе – предоставлять кров, кормить и поить, пока не достанем билет. Мы ведь очень благодарны тебе за Анатолия.
– Спасибо, – еле слышно сказала девушка.
– Не за что, – великодушно откликнулась Валентина, – и вот еще что, чуть не забыла. У меня к тебе одна небольшая просьба. Не примешь ли ты завтра одну чудесную женщину? Умница, красавица, но очень страдает – есть у нее одна деликатная проблема.
– Ну, ладно, – поджав губы, сказала Оля, – пускай приходит…
Прошло несколько дней. Каждый день, чаще всего вечером, к девушке в комнату стучались Валентина или Анатолий и под разными предлогами просили принять очередного очень хорошего человека, подругу, приятеля, еще одного приятеля, волею судьбы попавшего в непростую ситуацию. И Оля не могла отказать, хотя понимала, что ей просто садятся на шею. Девушке было неудобно – ведь вроде как действительно она живет у Николаевых, пользуется их добротой, чужой хлеб ест зазря, и делать ей особо нечего. А тут можно хозяев отблагодарить и людям помочь.
Вскоре посетители начали приходить с самого утра – в основном сначала близкие, а потом и дальние знакомые Анатолия и Валентины, страждущие и несчастные. Правда, на деле выяснялось, что проблемы у них зачастую были не такие уж и серьезные, но Оля выслушивала каждого и старалась помочь – как обычно – всем без исключения. Очень скоро ее дни стали неотличимы один от другого. Она просыпалась, быстренько умывалась, завтракала и шла в гостиную, которую освободили специально для ее приемов. Там ее дожидался первый гость. Освобождалась она обычно поздно вечером – с иным посетителем возилась порой по несколько часов. Со временем она даже привыкла к этому и освоилась со своими новыми обязанностями. Оля не знала, что посетители вручали Николаевым немаленькую сумму или оказывали ответную услугу. А посетители эти были людьми не простыми – высокопоставленные чиновники, большие начальники, а еще самый цвет знаменитых московских артистов, писателей, художников… Соседям же предприимчивая Валентина объяснила, что поселила у себя дальнюю родственницу, оставшуюся без жилья, девушку слабую умом, но хорошую портниху.
Шли и шли дни, которые постепенно складывались в недели… Поток нуждающихся в помощи «хороших людей» не иссякал. Николаевым капали денежки. Кроме общения с гостями Оле не давали заниматься
