— Капитан корабля утверждает, что пристать к острову, на который указал Калаун невозможно. Он говорит, что все корабли, которые пытались это сделать, разбивались о скалы.
— Почему он об этом только сейчас сказал, а не до того, как мы отправились в плавание? — возмутился Григорий.
— Чтобы сохранить цель нашей экспедиции в тайне, я не сказал ему о конечном пункте нашего путешествия, — смущенно ответил Бертольд.
— Что по этому поводу говорит Калаун?
— Утверждает, что только он знает проход между скал.
— Опять мы должны верить ему на слово, — Григорий на минуту задумался. — Мы, конечно, можем повернуть назад, но тогда вызовем гнев Готфрида Бульонского. Нам придется посмотреть на этот остров. На месте уже примем решение. Необходимо обеспечить круглосуточное наблюдение за Калауном.
— Куда он денется? Вокруг открытое море? — пожал плечами Гуго.
— Не знаю, но мне так будет спокойнее, — ответил Григорий.
— Я приставлю к нему четырех воинов, — пообещал Бертольд.
Григорий стоял на носу судна и любовался заходом солнца, когда к нему подошла Лейла.
— Чем опечален мой господин?
— Когда ты прекратишь называть меня своим господином?
— Никогда. Моя жизнь принадлежит тебе. Я хочу быть рядом с тобой каждое мгновение, ловить каждый твой взгляд, слышать твое дыхание, выполнять любое твое желание.
— Лейла, жизнь воина очень непредсказуема. Я не могу дать тебе ни богатств, ни крыши над головой, ни спокойной семейной жизни.
— Мне ничего не надо. Для меня счастьем является возможность находиться возле тебя.
— Я отношусь к тебе, как к сестре, и мне хочется, чтобы ты была счастлива, — Григорий обхватил своими сильными ладонями миниатюрные пальчики девушки, и прижал к губам.
— Так сделай меня счастливой, не гони, — Лейла обхватила голову Григория руками, и поцеловала его в губы. Они слились в единое целое, и весь окружающий мир перестал для них существовать…
Григорий смотрел на звезды, которые густо усеяли небосвод, и удивлялся, что раньше он не замечал, каким красивым может быть ночное небо. Россыпь сверкающих алмазов ничто, по сравнению с холодным светом небесных хрусталиков. Почему людей больше приманивает блеск золота и драгоценных камней, когда вокруг них столько поистине настоящих богатств. Солнце, обогревающее нас и дающее всему жизнь, холодная, но прекрасная луна, ласкающая влюбленных своим волшебным светом, морской ветер, обволакивающий твое тело мягким покрывалом. Все это Господь подарил людям, не назначив никакой платы. Бери, пользуйся, наслаждайся. Зачем эти бесконечные войны и смерть? Зачем люди ссорятся из-за обладания лишним куском земли? Ее хватит на всех. Много ли надо человеку для счастья? Лежать в обнимку с любимой между небесной и морской бездной, не это ли наивысшее блаженство?
Григорий с наслаждением вдохнул морской воздух полной грудью. В это время за бортом послышался всплеск. Григорий непроизвольно напрягся, но быстро понял, что это всего лишь рыба плескается в воде. Мысли непроизвольно перескочили в новое русло.
— Тебе хорошо, мой господин? — нежный голос Лейлы вывел его из мрачного раздумья.
— Хорошо, мой ангел.
— Тогда почему ты хмуришься? Что тебя все время беспокоит?
— Ощущение надвигающейся беды. Но я не знаю, с какой стороны она нагрянет, — вздохнул Григорий.
— Это все Калаун. Он источник наших будущих бед.
— Расскажи мне все, что ты знаешь о нем, — попросил Григорий.
— К сожалению, рассказывать нечего. Он редко общался со слугами, постоянно был в разъездах. Никому не разрешал входить в его комнату, а когда уходил из дома, то закрывал ее на замок. Слуги поговаривали, что Калаун занимается колдовством. Будто бы видели, как в его комнату входили люди, а потом бесследно исчезали. Калаун умеет хранить свои тайны. Я прожила в его доме четыре года, но так ничего о нем и не знаю.
— Он называет себя великим жрецом народа, который когда-то покинул Египет. Ты об этом что- нибудь слышала?
— Об этом он мне ничего не говорил. Первое время, после того, как я оказалась у него в доме, Калаун заставлял меня вспоминать легенды и сказки древнего Египта. В детстве мне их часто рассказывала мать перед сном.
— Зачем ему это было нужно? — удивился Григорий.
— Не знаю. Мне запомнилось, что он много раз заставлял меня пересказывать легенду о том, как древний Египет посетили боги. Эти гиганты спустились с небес и многому научили людей. Благодаря им египтяне стали очень могущественным народом. Калаун заставлял меня повторять эту легенду много раз, просил, чтобы я вспомнила все подробности. Что-то мама говорила и о том, что часть народа покинула свои земли и отправилась в дальние края. Но зачем они это сделали и куда пошли я не помню.
— Забавно. Великий жрец любит слушать детские сказки.
— Калаун никогда ничего не делает просто так. Я ни разу не видела, чтобы он посвящал свое время развлечениям, как это делают все богатые люди. В его доме никогда не звучала музыка или смех.
Корабль подошел к острову рано утром. Небольшие волны мерно стучали о его борт. Все с любопытством разглядывали конечный пункт их путешествия. Высокие серые скалы окружали остров сплошной стеной.
Калаун сказал, что необходимо подойти с северной стороны. Именно там находится нужная им бухта. Надо было торопиться, чтобы успеть к началу прилива. Когда корабль оказался на северной стороне острова, капитан приказал установить весла.
— Где эта бухта? — спросил капитан.
— Прямо перед нами, — ответил Калаун. — Видишь гору, торчащую из воды? Ты должен идти прямо на нее.
— Здесь же сплошные рифы!
— Скоро начнется прилив. Вода нас поднимет над этими подводными камнями. Твоя задача держать корабль на центр горы. Видишь, ее вершину поделила на две части трещина. Как только сквозь нее пробьется солнце, надо дать команду начать движение. Солнце все время должно светить тебе в глаза сквозь щель. Это путеводная нить. Потеряешь ее, и мы наскочим на камни. Как только солнце спрячется за правым острием вершины, поворачивай на лево. Дальше больших опасностей нет. Только держись середины лагуны. Обогнув гору, мы окажемся в нужной нам бухте. Там не будет подводных камней.
Все, кто находился рядом и слышал пояснения Калауна, ощутили неприятный холодок в груди. Жизнь каждого человека на корабле сейчас зависела от умения капитана управлять своим судном.
Паруса были убраны, а гребцы заняли свои места. Два якоря надежно удерживали корабль на месте. Все в томительном ожидании смотрели на то, как солнце медленно приближается к скале. На палубе стояла гнетущая тишина. Вот, наконец, сквозь щель в скале пробился тонкий луч. По палубе прокатился приглушенный вздох. Как только выбрали якоря, гребцы дружно навалились на весла. Под бой барабана, они одновременно опускали весла в воду. Капитан непрерывно смотрел на луч света и в нужный момент отдавал необходимые команды.
Все с напряжением наблюдали за действиями моряков, иногда посматривая за борт. Но вблизи не было видно ни одного камня. Прилив надежно спрятал их под днищем корабля.
Только Калаун сохранял полное спокойствие. Он сидел в небольшом кресле с апельсином в руке, и медленно жевал сочные дольки.
Вот корабль совершил поворот, и все облегченно вздохнули. Теперь, по словам Калауна, опасный участок их пути остался позади.
Они обогнули гору, и им открылся прекрасный вид. Голые скалы сменились горами, густо заросшими растительностью. Бухта была не большой и очень живописной. Сквозь чистую голубую воду просматривалось дно. Песчаный берег плавно от воды поднимался в гору. По мере удаления от кромки моря растительность становилась все гуще. С правой стороны бухты был виден причал, который одним краем упирался в отвесные скалы.
