Блеск Бога

движения, которое мы не воспринимаем. На время подумать о времени также уходит время. При изучении реальности эта самая реальность — и мы вместе с ней! — неизбежно испытывает текучесть времени. Можно ли остановить время, можно ли выйти из него, чтобы изучить его? Нельзя. Мы вынуждены изучать феномен, частью которого сами являемся, что не позволяет сделать правильные выводы. Мы ничего не можем знать о настоящем движении, мы даже не можем быть убеждены, что оно существует, поскольку на самом деле у нас нет точки отсчета. Точки отсчета!

Анкс молчала. Учитель продолжил:

— Для того чтобы найти этот элемент, наши девять рыцарей находятся сейчас на пути к Святой земле. Чтобы найти это ДОКАЗАТЕЛЬСТВО, о котором я тебе говорю.

— Доказательство?…

— О, ничего особенного — на первый взгляд. Кристалл. Светящийся кристалл. По сравнению со всем, что тебе известно, Столп отличает лишь то, что он не подчиняется ни одному из законов, которые управляют нашей реальностью. Когда смотришь на него, все вокруг пребывает в движении, даже наблюдатель и его мысли. Говорят, что при этом испытываешь невыносимое головокружение, ощущение, что время течет и мы являемся частью потока. Этот камень — единственная неподвижная точка во Вселенной. Это, несомненно, доказывает, помимо всего прочего, что время иллюзорно и уносит с собой все, что мы могли бы знать.

Он взмахнул рукой в направлении одной из картин.

— Столп является единственной константой в этом мире, ускользающей от всех наших знаний, накопленных в течение долгих веков. Бесполезно пытаться дать ему определение, понять его — нужно просто ощутить его!

Анкс побледнела.

— Этому вы хотите меня научить? — спросила она. — Все это для того, чтобы дать мне почувствовать реальность существования этого Столпа?

Флодоар покачал головой.

— Конечно же нет. Это было бы слишком просто, не так ли? Разочарование после стольких усилий… — он улыбнулся и добавил: — Нет, настоящая тайна не в природе этого Столпа, а в причине его присутствия тут. Почему он на Земле и, собственно, откуда он взялся? Вот в чем загадка. Поиски этого предмета длятся уже века, дитя мое, и Столп важнее всех вместе взятых Граалей, Ковчегов Завета, всех Истинных Крестов, потому что одно лишь существование его делает все это не более чем погремушками.

— Скажите мне!

— Я не могу. Нужно еще немного подождать…

На следующий день они снова отправились в путь с караваном. Они быстро преодолели расстояние до Тарса, что в Малой Армении. В этом городке, который Флодоар, казалось, знал так же хорошо, как монах знает свой приход, существовала небольшая еврейская община. В трущобы этого бедного квартала библиотекарь и повел Анкс. Ничего не объяснив ей, он оставил ее в темной каморке, наказав ждать, пока за ней не придут.

— Он объяснит тебе, — сказал ей учитель.

Глава II Планета предков

Мне кажется, что люди, утверждающие, будто благодаря свету приобретается житейский опыт, сами удивляются тому, что им верят. Свет — всего лишь множество вихрей, и между этими вихрями нет никакой связи.

Мюссе. Исповедь сына века

Из кабины пилота Козимо видел нечто, похожее на светящийся серп, который медленно разворачивался в космическом пространстве по мере приближения к нему корабля. Этот фрагмент планеты был виден невероятно отчетливо.

Козимо впервые видел Землю предков.

Теперь эта планета уже не была заселена: смысл существования ее обитателей сводился к вековой борьбе религий, каждая из которых хотела присвоить себе привилегию главенствовать в «колыбели Человечества».

Достигнув Юпитера, Козимо и Клинамен покинули «Л'Элексьон», который должен был ждать караваны Милиции и с ними продолжать путешествие, и наняли у контрабандистов небольшое судно. Они опережали всех паломников.

Без особых происшествий они прошли пограничный контроль на Марсе, объяснив, что причиной их визита является доставка солнечных батарей землянам, живущим на Луне.

Вскоре показалась Земля.

— Жаль, что вы не можете полюбоваться этим зрелищем, — сказал Козимо Клинамену.

— Мне знаком этот мир, — возразил старик. — Его спокойствие и мягкость обманчивы. Это самая беспокойная из планет.

Приближаясь к Земле, Козимо видел заброшенные орбитальные станции, которые были либо разрушены, либо серьезно повреждены. Это были последствия Первого крестового похода, руины, оставшиеся после сражений, происшедших двадцать лет тому назад.

К кораблю Козимо приблизился отряд охраны, отправленный со станции Иегошафата. Планета Земля была опоясана таможенными пунктами, которые контролировали доступ к ней. Клинамен настоял на том, чтобы его товарищ сказал, что он — представитель континента и зовут его Жюиври.

— Ворота Иегошафата охраняются лучше других, но, назвавшись представителями этой планеты, мы имеем шансы попасть как можно быстрее туда, куда направляемся.

Козимо представился паломником из каравана Хьюго де Пайена, прибывшим раньше других. Проверка личности длилась много часов, но закончилась тем, что Козимо выдали временный пропуск, с тем что руководитель паломников продлит его, как только прибудет на Землю.

Козимо и Клинамен оставили свой корабль на станции и сели в аппарат, который должен был доставить их в Святую землю.

* * *

Далеко за ними флот Хьюго де Пайена покинул Океан и остановился на обычной космической станции. Там, на границе Первой солнечной системы, пассажиры пересели на новые «Азимо».

Ночью паломники из Труа наконец-то смогли разглядеть слабый блеск Первого солнца. Они приближались к Планете предков. Земля! Первые люди! Тех, кто родился в колониях или на галактических станциях, возвращение к истокам человечества переполняло эмоциями.

Вхождение в Первую солнечную систему происходило в торжественном молчании. Большинство паломников уже считали, что достигли цели своего путешествия и благодарили небо за это. И только восемь рыцарей знали, что пережитые опасности — ничто по сравнению с тем, что их ждало впереди.

Из Иерусалима пришли тревожные известия…

Рыцари собрались на искусственной планете, неподалеку от Нептуна. Они только что узнали, что в Святой земле был провозглашен новый король. Речь шла о Бодуэне дю Бурге, брате убитого в Египте Основателя. Это значило, что еще один брат, Эсташ де Булонь, которого они сопровождали, уже не мог быть коронован.

— Вот и хорошо, — рассудил Хьюго де Пайен. — Этот пустоголовый нам бы только мешал.

— Три человека, которые доставили нам эту весть, могут рассказать о первых шагах, предпринятых новым королем Иерусалима, — сообщил Андре де Монбар. — Их отчет говорит о многом, поверьте мне.

— Пусть войдут, — сказал Хьюго де Пайен.