Блеск Бога

l:href='#n_3' type='note'>[3] у него были правильные, даже безупречные черты лица, глаза, лишенные всякого выражения, переливающееся тысячами искр тело.

— Джинн? — спросил Козимо.

— Мы только что выпустили его из сосуда, куда, по легенде, он был заключен. Знаменитый Джинн, похитивший кольцо Соломона и записавший все магические тайны царя и загадки мира…

Козимо смотрел на призрак. Тот был печален.

— Царь навечно проклял его, — сказала Анкс. — Джинн должен был все время стеречь его самое ценное сокровище.

Козимо вспомнил о картине дяди, висевшей в его кабинете на Таборе.

— Чего я не понимаю, так это почему он нас не испепелил, как это описывается в легенде?

Видение подняло руку и указало на лодку. Затем медленно повернулось и скрылось в глубине пещеры.

— Что нам теперь делать? — спросила девочка.

Они помолчали, глядя, как удаляется Джинн.

Козимо шагнул к лодке.

— Не будем терять времени. Сделаем то, что, как я думаю, он имел в виду.

Он помог Анкс сесть в лодку, затем забрался в нее сам. Лодка тут же поплыла сама по себе по неподвижной поверхности воды.

Скользя по озеру, лодка вскоре поравнялась с демоном. Они проплывали под сталактитами, которые угрожающе нависали над их головами. Мягкое сияние, которое излучало тело Джинна, было единственным источником света во мраке. Не раздавалось ни звука.

— Может быть, он нас ведет к Столпу, — предположила Анкс.

— С чего бы ему это делать?

— Возможно, это его наказание или… так он может заслужить прощение?

— Прощение? Чье прощение?

Анкс пожала плечами; это было всего лишь ее предположение.

Внезапно лодка на что-то натолкнулась, на какой-то невидимый предмет, оказавшийся посредине черного озера.

Джинн переместился вправо и через несколько метров замер на берегу, не поворачиваясь. Возле лодки Козимо увидел плавающие дощечки — что-то вроде подвижного мостика. С большой осторожностью они перешли по нему на берег, где их ждал Джинн.

Он продолжил свой путь молча, ведя их в длинный туннель, выбитый в скале.

Анкс и Козимо неотступно следовали за ним, рассматривая стены, залитые нереальным светом, исходящим от демона царя Соломона…

Глава Х Синхронность подобного

Это невозможно, Гильгамеш

Человек без рук и лица подходил к дому Башни Соломона. Его рабочие снова открыли проход в платформе, осветили путь факелами, выкопали рвы и утрамбовали земляные валы, чтобы он смог без помех пройти до самого помещения с бронзовой статуей Соломона. Все было готово.

Он прошел мимо лежавших на земле связанных рыцарей. Они со страхом смотрели на эту мрачную фигуру, о которой столько слышали. Особенно беспокоился Хьюго.

Человек подошел к нему. Не снимая капюшона, он сказал:

— Ты был прав, Хьюго! Мы вновь очутились здесь двадцать лет спустя. Какое необыкновенное приключение!

Де Пайен окаменел. Ему не нужно было видеть лицо Человека — он узнал голос Измаля Ги. У Хьюго был потерянный, мрачный вид, как будто все его тайные замыслы только что раскрылись.

Альп Малекорн еще не пришел, но хозяин хотел осмотреть место своего триумфа и подготовить все для открытия саркофага.

Измаль Ги один вошел в подземелье. Он снял мешающий ему плащ. Через проход в стене с пятиконечной звездой он попал в галерею, ведущую к Острову Изумрудов, бодро направился в зал с ловушками и наконец оказался в нише со статуей царя Соломона.

Он поглядывал вокруг себя спокойно, как человек, чувствующий, что достиг желанной вершины, и наслаждающийся каждым мигом своего торжества.

Он протянул руку к бронзе и дотронулся пальцами до того места, где остался отпечаток ладони Хинкмара ибн Жобаира.

Соломон и трон ушли вниз, и в облаке густой пыли открылся проход.

Измаль подождал, пока пыль осядет.

Его переполняли эмоции, он чувствовал себя непобедимым.

Он хотел сделать шаг, но тут в проеме двери, вверху лестницы, под статуями грифов с распростертыми крыльями он внезапно разглядел какую-то фигуру и попятился.

Это был Козимо.

Он бросился к Измалю и вонзил меч в дядин живот. Тот повалился наземь.

— Как? — только успел прошептать Измаль.

В то же время в таверне Ролан по-прежнему ждал своего друга. Он боялся, что может никогда его больше не увидеть и ему придется вернуться домой и оплакивать всех троих друзей. Расставшись с Козимо в порту Отранта, он догнал отряд наемников Альпа Малекорна и завербовался к нему на службу после того, как помог им ограбить какой-то постоялый двор. Когда они плыли к Криту, он старался выведать как можно больше об Альпе, но это было сложно сделать, так как главарь наемников никому не доверял. Тогда Ролан занялся загадочной Эрихто, которая не скрывала своей животной чувственности. Ролану удалось оказаться в ее постели, и на подушках этой развратницы он узнал об обстоятельствах смерти своих друзей — Круатандьё и Жазона. Женщина хохотала, рассказывая, как их пытал Альп. Ничего не говоря, Ролан схватил один из ножей, использующихся для похотливых игр куртизанки, и стал наносить ей удар за ударом. Он сбежал из комнаты убитой, никем не замеченный.

Позднее он в составе вооруженной банды участвовал в нападении на караван Флодоара. Там он узнал, что Альп и Человек собираются отправиться в Иерусалим. Благодаря силе и выносливости его назначили одним из личных охранников Малекорна, и он понял, какое важное значение тот придает ящику, спрятанному на кладбище. Ролан выждал удобный момент, чтобы убить Альпа и забрать этот ценный предмет.

Выполнив задуманное, он надеялся разыскать Козимо. Шансы найти его в Иерусалиме были мизерными. В городе ли он? Жив ли еще?

Внезапно Ролан встал и замер, словно окаменев; прямо на него спокойно шел Козимо. С ним была юная девушка. Обоих окружало странное сияние. Одновременно, не говоря ни слова, они указали на ящик, который Ролан держал при себе. Ящик с четырьмя сферами.

В то же время на орбитальной станции Иегошафата маленькое судно торопливо покидало пространство Планеты предков. Оно устремилось в гиперпространство, нарушая все правила. Истребители Первой системы бросились его преследовать.

Управляли кораблем Анкс Коламбан и Козимо Ги, они торопились покинуть Святую землю.

В то же время они по-прежнему шли за Джинном по темному туннелю. Перед ними, пропуская их, расступались стены — это открывались потайные двери.