— Даже не знаю, что сказать, — снова вздохнул Нелидов. — Расшевелили мы муравейник.
— Полномочия нашего сенатора они подтвердили, это я знаю. А что Свободная галактика?
— Так и не поняли сути. Планета была дотационной, поэтому ограничились финансовым бойкотом.
— Забавно! Гианфар уже интегрирован в нашу экономику.
— Нельзя сказать, что полностью, но уровень жизни заметно выше остальных скандинавских планет.
— Ещё вопрос, Владимир Яковлевич. Как обстоят дела с политиками и ведущими политическими обозревателями?
— Да как с маленькими детьми! Они глотают нашу дезу и копают яму своим правителям.
— Пропагандой называется извращённое толкование фактов для идеологического обоснования своей экспансии. Или они этого не знают?
— Может, и знают, только не понимают, что делают.
— Вы там поосторожней, не запускайте откровенной лжи.
— Наоборот! Порой явная муть воспринимается как скрытые от общественности секретные сведения.
Пропаганда может проводиться в скрытой и явной форме. Например, сериал про Эркюля Пуаро, в одной из серий незатейливый сюжет рассказывает о злобных немецких и японских шпионах, пытающихся украсть чертежи английского суперистребителя. Смех! Англия по жизни никогда не создавала выдающихся самолётов, в отличие от Германии или Японии. Марши во Львове под знамёнами СС уже относятся к более грубой форме пропаганды. Старички, вежливо машущие ручкой с трибун, прекрасно понимают, что перед ними не элита арийской расы, а ряженые рабы. Все равно приятно, пусть это и люди низшей расы, но они старательно выполняют волю повешенных господ. Кто сегодня помнит о том, что до 1918 года Львов входил в состав Австрии? Что сформированный из польских крестьян корпус «Галиция» 21 сентября 1914 года в полном составе перешёл на сторону русской армии? Пилсудский, став «начальником» Польши, выселил из Малопольши, так тогда называлась Галиция, всех украинцев и ненадежных поляков. История депортации из Малопольши началась в 1928 году, когда польское правительство решило вывезти крестьян из Львовского воеводства. По предложению Казимежа Вархоловского поляки привезли украинцев на реку Урубамбе, приток Амазонки, в 1700 километрах до ближайшего города. Освободившиеся земли передали бывшим сослуживцам Пилсудского по австрийской армии. Так что в дивизии СС «Галиция» служили чистые арийцы, а недочеловеками там и не пахло.
В Прибалтике развивался схожий сценарий. В Германии никогда не забывали о землях, некогда принадлежавших Тевтонскому ордену. Рыцарство развалилось, земли перешли Дании, Швеции, Польше, затем России, но потомки рыцарей и ганзейских купцов никуда не делись. Подписанный Лениным декрет о признании независимости касался Балтийского герцогства во главе с Адольфом Фридрихом Мекленбург- Шверинским и его премьер-министром бароном Адольфом Адольфовичем Пилар-фон-Пильхау. Герцог незамедлительно подписал унию с королем Германии, но воссоединения не произошло, весной 1919 года в Прибалтике высадился английский десант. Несколько месяцев боёв закончились 2 июля 1919 года, командование ландесвера во главе с Рюдигером фон дер Гольцем согласилось на перемирие. Солдаты разошлись по домам, а фон-баронам предстояло покинуть поместья и вернуться на родину предков.
2 августа 1941 года над тихим курортным городком Пернов появился советский бомбардировщик ДБ-3 и нанес бомбовый удар по местному кинотеатру. Группа армий «Север» лишилась всех военно-партийных лидеров, которые собрались на торжественное собрание по случаю дня фюрера. Прибалты отнюдь не встречали немцев как своих освободителей и прекрасно осознавали будущую жизнь под пятой вернувшихся фон-баронов. Это не только возвращение исконных названий типа всяких Якобштадтов и Динабургов. Беглые хозяева потребовали уплатить подати за двадцать два года и компенсировать ущерб, вплоть до сломанной лопаты. Но герой-одиночка, проплыв на лодке две сотни километров, доставил на остров Эзель весть о предстоящем сборище фашистской элиты. Нет, новость пришла в Первый гвардейский минно- торпедный полк по цепочке, от хутора к хутору, и в итоге экипаж под командованием лейтенанта Ларионова отправил на тот свет 250 фашистских генералов и старших офицеров.
«Радость» подвалила прибалтам только в 1943 году, когда потери вермахта стали невосполнимыми. Аборигенов признали достаточно ассимилированными, начался воинский призыв с обещанием после службы выдать паспорт гражданина Германии. Молодёжь ломанулась в леса. По данным комендатур, от призыва уклонилось 18 тысяч человек. Для сравнения: когда вернулись национальные армии, 42 500 человек добровольно вступили в их ряды, а крестьяне по собственной инициативе помогали тыловикам, подвозили продовольствие и боеприпасы. Что касается сформированных в Прибалтике частей СС, то они состояли из чистых арийцев — остзейских немцев, в этих вопросах рейх был очень щепетилен. С окончанием войны к пленным прибалтам отнеслись с той же меркой, что и к румынам, болгарам или венграм — год принудительных работ по месту жительства.
Широко улыбаясь, Арвад встречал дорогих гостей на пассажирской площадке своего космодрома. Сергей продолжал сохранять инкогнито и при визите к сидону хананеев сначала телепортировался на орбитальную боевую станцию, затем опускался на планету на одном из стоящих у причалов кораблей. Попутно всегда встречался с гарнизоном, затем интересовался модернизацией оружия или систем управления огнём. Понимая ту пропасть, которая разделяла обычного офицера и президента, всегда переходил на неофициальный разговор, стараясь почувствовать ритм службы. Блеск пуговиц и чистые гальюны его не интересовали. Конечно же, подобные встречи не являлись контрольной проверкой работы инспекторской службы Адмиралтейства, как и не преследовали целей дешевого популизма. А вот выводы каждый раз получались удручающие. Офицеры при встрече тушевались, опускали глаза и в разговоре старались не выходить из уставных рамок. Только дауры спасали положение: всегда чётко и внятно обрисовывали ситуацию, давая полный и честный ответ.
— Рад тебя видеть! — раскрывая объятия, произнес Арвад.
— Взаимно!
Они дружески обнялись и в окружении охраны пошли к бронированному гравилёту хозяина. Время на Альфирк как будто бы замерло, всё те же крытые торговые ряды, неизменные ресторанчики, таксисты по- прежнему строго соблюдали расовые различия и стояли тремя отдельными группами.
— Мои родственники благодарят тебя за спасение Маваля, к ним присоединяются семьи его друзей.
— Спасибо, я бы не сказал, что операция получилась сложной или опасной.
— Судя по информации в прессе и телевидении, твои люди действовали кошельком.
— Почему ты так решил?
— А как ещё можно вытащить человека из тюремной камеры или полицейского участка?
Сергей нейтрально пожал плечами, он не мог сказать правды, тем более о телепортации. Местонахождение четверых учёных определили с помощью их адвокатов, после чего средь бела дня выдернули прямо из камер. Ещё двое были под плотным «колпаком», полиция таким способом хотела выйти на след последнего преступника. Так что поиски и прыжки туда-сюда никакой сложности не представляли. Сам Маваль прятался в гардеробе своей бабушки, и пока одни агенты СВР выслушивали рассуждения старушки о нравах современной молодёжи, другие телепортировались с беглецом прямо из пропахшего нафталином помещения. После того как учёные оказались на территории Галактического альянса, нелегалы СВР организовали утечку информации. Газеты запестрели заголовками типа: «Семеро ученых сбежали из тюрьмы!», «Мошенники или жертвы?», «Кто организовал массовый побег?», «Тайные игры спецслужб!», «Куда спрятали наших лучших учёных?». Последовали официальные заявления и разъяснения, шумиха вокруг побега потихоньку улеглась. Но СВР не успокоилась, неожиданно на телеканалах появились репортажи о Мавале и его семерых друзьях из Института полимолекулярных технологий. Снова шум и невероятные истории о жизни ученых, беглецы в окружении жён и детей рассказывали о всевозможных притеснениях, которые они претерпели в прошлом. Похвастались отличными лабораториями на новом месте и очень высокой зарплатой, что немедленно вызвало ответную реакцию со стороны официальных лиц. Маваля с друзьями обвинили в предательстве и бегстве в Свободную галактику или Маджур. Неуклюжее обвинение вызвало шквал насмешек, в репортажах ясно показали лаборатории и работающих
