– Иванов стал собирать оружие. Купил у Сомовича пару револьверов и просил при этом еще и винтовку, но тот не сумел. Где ж ее взять? После второго апреля совсем с оружием туго сделалось…[53] А Вовка Моща несколько дней вокруг Иванова ужом вился.
– Считаешь, тот и поручил ему добыть «бердану»? В качестве, так сказать, входного билета…
– Так точно.
– А зачем Битюгу винтовка?
– Не знаю. Готовит он что-то. Что-то большое… О прошлой неделе, говорили, он механика искал.
Упоминание об участии Битюга в ограблении лавки Телятникова сильно заинтересовало коллежского советника. Совершенные при этом убийства и были тем единственным тяжким преступлением, которое сыскная полиция не сумела раскрыть. Это случилось прошлым летом, в первый же день открытия ярмарки. Наплыва посетителей об эту пору еще не бывает. Только прибывшие загодя приказчики торговых домов неспешно раскладывают свой товар. Среди обеспеченных нижегородцев в этот день в обычае покупать в ярмарочном Гостином дворе серебро. Зная об этом, ярославский ювелир Телятников открыл свою лавку серебряных изделий раньше других конкурентов – и поплатился жизнью. Утром он со своим приказчиком были найдены зарезанными, а лавка их – ограбленною. По словам наследников, товара пропало более чем на семьдесят пять тысяч, одних часов увели до двух сотен!
Благово перешерстил тогда весь город, но убийц не нашел. Самолюбие его было сильно задето. И надо же: концы дела обнаружились теперь в Сормове! До сих пор начальник сыскной полиции ничего не слыхал про Битюга и его банду. А тут еще подготовка последним нового преступления с применением горячего оружия. Эх, Сормово… Как вести в нем расследование?
– Ты можешь подобраться к этому молодцу?
– Ей-богу, ваше высокоблагородие, не сумею! Только себя погублю, когда в знакомцы стану набиваться. Не принято это у них. Понадобишься – тебя позовут, не нужен – сиди тихо, занимайся своим делом. А начнешь суетиться, то и в ножи возьмут…
– Понятно. А могут позвать? Можешь ты Битюгу зачем-то понадобиться?
– Я – вряд ли. Подумаешь, блатер-каин с Песков, владелец «дешевки» [54] средней руки. Иванов со мной на одном поле, извиняюсь, гадить не сядет. После того, как зарезали Мусу, он стал в Сормове нумером первым. Цинковальный завод Износкова – на самом деле его завод. «Белая акация» и «Китеж» – лучшие здесь трактиры – тоже его. Три мелких промышленных заведения в Варях – опять его. Ну и плюсом банда, которая держит Мышьяковский выселок да, пожалуй, и всю округу. На этом берегу Оки сильнее его никого сейчас нет, да и «на горе» Максим не последний человек. Блатер-каином у него знаменитый Сомович, который пользует и Гордеевку, и Бугры[55]. Битюг часто катается в Москву и Питер, там у него связи в известных кругах. В Одессе имеет какие-то дела и, кажется, живал в ней ранее. Крупная птица, не моего полета.
– Где он квартирует?
– В Мышьяковке. Деревня такая возле Сормова, самый воровской притон.
– Как с ним сойтись новому человеку?
– Никак. Очень осторожный.
– А почему у него кличка такая – Битюг?
– Здоровья много, но к этому еще и очень не дурак.
– Ладно, я подумаю. А ты вот что ответь: куда бежал Вовка Моща с отнятой винтовкой? Он что, хотел отвезти ее домой в вагоне конно-железной дороги?
– Понял ваш вопрос, Павел Афанасьевич. Думаю, Вовка бежал до извозчика. Который стоял в это время за углом… Приятель у него есть, извозчик из Копосова, Мишка Пужалов. Тоже шаромыжник будь здоров; он бы Вовку в Сормово и доставил.
– Пужалов из Копосова? Может пригодиться. Давай, Федор, договоримся так. Я помещаю в Сормово своего агента. Он появится там дней через шесть и установит с тобой связь, очень осторожно. Ты его знаешь – это Петр Форосков. Сейчас я его вызову, и ты потолкуй с ним подробно. Расскажи о вашей тамошней жизни: какие имеются банды, что за люди помимо уголовных, сормовские обычаи, порядки, даже само расположение улиц. Полиция, торговля, завсегдатаи портерных, местные влиятельные люди. Наблюдательный ли народ. Как проводят время. Где лучше поселиться, чтобы попасться Битюгу на глаза. Или где обедать. Как себя вести. Словом, все, что может оказаться Петру полезным. Ему надо, чтобы Битюг им заинтересовался. Ты сказал – Иванов искал механика. Будет ему механик!
– Слушаюсь, ваше высокоблагородие.
– И вот еще что. Начинай искать себе замену. Закончишь это дело и сворачивайся, переедешь «на гору». Сейчас продается пивная на Почтовом съезде. Мой человек ее торгует – для тебя. Так что постарайся в последний раз…
– Спасибо, Павел Афанасьевич. Сделаю, что смогу.
Человек вышел из Московского вокзала и направился к бирже извозчиков. Народу из Первопрестольной прибыло немного, и «ваньки» засуетились, наперебой предлагая себя приезжему. Наружность у того была неброская, но солидная. Добротный сюртук, сапоги из дорогой опойки, новый картуз с околышем из полубархата и толстая серебряная цепь на жилетке выказывали достаток. Носильщик, пыхтя, тащил сзади чемодан и корзину.
Высмотрев извозчика себе по вкусу, приезжий спросил у него:
– До Сормова сколько просишь?
– Целковый бы надо по совести, ваше степенство.
– Семьдесят пять копеек.
И, не слушая возражений, уселся в пролетку. «Ванька», молодой парень с жуликоватыми глазами, мигом заложил в ноги багаж и тронул. Потянулась длинная, плохо устроенная дорога на север: через грязную Гордеевку, убогую Бурнаковку и насквозь пропахший мазутом завод Тер-Акопова. Где-то на середине пути седок вдруг спросил:
– Слышь, малой! Где в Сормове квартиру можно снять?
– А у меня в Копосове не подойдет? Чисто, и мамка готовить будет.
– Где это твое Копосово?
– За Сормовом шесть верст в сторону Балахны.
– Не. Нужно в самом Сормове. Да еще чтобы место было в первом этаже под мастерскую. Механик я. Хочу здесь осесть, дело открыть. Самый дом и улица должны быть порядочные, не на окраине.
– Сварганим, ваше степенство, – солидно пообещал возница. – Девка моя служит в номерах Яшина на Дворянской улице. Главный сормовский бульвар! Лучшие трактиры там, и волостное правление, и переводная контора.[56]
– А мастерскую-то где помещать, чудак-человек? Тоже в номерах?
– Зачем, ваше степенство. Там через два дома бывшая зеленная лавка купца Рютина. Купец-то помер в феврале, вдова дело прекратила, место пустует. Чай, столкуетесь!
– Хгм… А нумера-то хоть солидные? Не клоповник?
– Наилучшие во всем Сормове! Господа инженеры с вагонного завода там проживают, а они народ балованный.
– Вези туда, поглядим. Ты, я вижу, малый смышленый. Как тебя звать?
– Михайла Пужалов.
– А меня Форосков Петр Зосимович. Через два дня мой багаж прибудет, пудов на десять. Станок, инструменты… Надо будет забрать на вокзале и привезти на квартиру.
– Сделаем в наилучшем виде, Петр Зосимыч! Я к вам вечером подъеду, посмотрю, как вы устроились. Может, помочь чем потребуется или захочете город посмотреть…
– Сначала надо с помещением решить. Но ты подъезжай. И вообще… не теряйся. Я тут человек новый, мало ли что возникнет. Знакомство какое свести или справку получить; ну, ты понимаешь.
– Как не понять, ваше степенство, – живо ответил Пужалов, оборачиваясь к седоку всем корпусом.
– Ты давай на дорогу смотри, – осадил его механик. – А понял или ни черта не понял, это мы опосля разберем. Пока же – вот тебе за труды.
И бросил вознице серебряный рубль.
– Держись меня и будешь завсегда с деньгами. Помощник мне нужен, толковый и расторопный. Может,
