тип монарха, который не мыслим без камарильи и при котором камарилья заправляет всеми дворцовыми и государственными делами. Камарилья – и при том властная и могущественная – действительно имелась при Карле. Из кого она состояла? Главой камарильи была королева – Мария Луиза Пармская, женщина с властным и ревнивым характером. Она проводила жизнь в сумасбродных увеселениях и любовных интригах. Внешне тщедушная, беззубая, с неприятным цветом лица, она производила отталкивающее впечатление, но, конечно, не имела недостатка в фаворитах. При этом каждый фаворит на срок своего успеха становился всесильным временщиком, оказывающим большое влияние на ход государственных дел. Король, как настоящий рогоносец из старинных комедий, обычно ничего не замечал, а когда факты становились уж слишком кричащими, он с глуповатой покорностью примирялся с «menage en trois». Более того, любовь своей супруги Луизы Марии к Мануэлю Годою вовсе не тревожила безвольного короля: он был даже рад, что кто-то взял на себя часть бремени управления государством в столь сложную эпоху. «Годой пользовался неограниченной доверенностью августейшего своего повелителя и самовластно управлял Испанией. Старая кастильская гордость должна была преклониться перед высокомерным выскочкой; унижение власти, неизбежно предшествующее ее падению, дошло до последней степени; сокровища Америки находились в его распоряжении, и он употреблял их сообразно со своими целями», – писал о Годое Горацио Верне в книге «История Наполеона».
Когда армия маршала Мюрата подошла к Мадриду, Мануэль Годой предложил Карлу IV и Луизе Марии побег в Америку, и они согласились. Начались поспешные приготовления к отъезду. Слухи о готовящемся событии очень быстро распространились за стены загородного дворца и вызвали в народе большие волнения. В Мадриде тоже узнали о намерениях королевского двора, и тысячи столичных жителей отправились в Аранхауз, чтобы поддержать местное население. 17 марта огромная толпа окружила и разгромила дворец Годоя в Аранхаузе, а днем позже до основания разрушила его дом в столице. Самому премьер-министру чудом удалось спастись, спрятавшись на чердаке загородного дворца под грудой рогож. Тридцать восемь часов он провел там без питья и еды. Однако на следующий день Годой, не выдержав испытания голодом и жаждой, вынужден был оставить свое убежище, после чего был обнаружен, снова едва не став жертвой разъяренной толпы. Гвардейской страже с большим трудом удалось отбить его и увести в казармы. Вконец перепуганный Карл IV решил пойти на крайние меры: 19 марта он отрекся от престола в пользу своего сына Фердинанда. Решение Карла IV несомненно спасло жизнь Годою, внимание от которого было отвлечено, а затем Наполеон, конечно, не без умысла, потребовал, чтобы он прибыл во Францию. Таким образом, Годой, которого считали главным виновником начавшейся оккупации Испании французскими войсками, избежал возмездия.
Одновременно с опубликованием декрета о своем отречении Карл IV отправил Мюрату, наместнику императора в Испании, письмо с просьбой о помощи. 20 марта Мюрат вступил в Мадрид и потребовал от Фердинанда, чтобы тот воздержался от провозглашения себя монархом вплоть до распоряжения Наполеона. Однако Фердинанд не послушался его. Вопреки его воле он торжественно, как подобает монарху, вступил в столицу и сформировал свое собственное правительство. Тогда Карл IV, согласовав свои действия с Мюратом, 21 марта, то есть ровно через два дня после своего отречения, опубликовал новый манифест, в котором заявил, что его декрет от 19 марта «является вынужденным» и потому должен рассматриваться «как не имеющий никакой силы». Этот шаг испанского правителя спровоцировал новый виток вражды между ним и его сыном и крайне обострил внутреннее положение Испании, теперь было совершенно непонятно, кто же является законным королем: Карл IV или Фердинанд VII.
В сложившейся ситуации, когда испанский король и его сын никак не могли поделить власть между собой, Наполеон решил, что настал момент для окончательной ликвидации испанских Бурбонов. Чтобы осуществить задуманное, французский император со свойственной ему хитростью и энергией разыграл беспримерный политический фарс, равных которому, пожалуй, нет во всей европейской истории.
Первым актом этого фарса было приглашение Наполеона, переданное через генерала Савари Фердинанду, приехать в городок Байонна на франко-испанской границе, чтобы договориться о том, кому же достанется испанский трон. При этом Наполеон намекнул, что готов поддержать претензии сына Карла IV на трон, но каких-либо конкретных обещаний французский император не дал. Тем не менее, Савари добился того, что 10 апреля 1808 года Фердинанд «без помпы и шума» отправился в поездку. Мадридом в его отсутствие должна была править Верховная правительственная хунта под председательством его дяди, инфанта дона Антонио. На встрече в Байонне Наполеон без предисловий объявил Фердинанду, что намерен освободить Испанию от Бурбонов, однако если Фердинанд, женившись на принцессе из дома Бонапартов, станет королем Энтурии (Тосканы), то он возражать не будет. Для Фердинанда, который рассчитывал на совершенно другие результаты встречи, разговор с императором закончился большим разочарованием.
Затем последовал второй акт разыгранного Наполеоном фарса, когда император вывел на сцену спасенного им Мануэля Годоя. Выполняя инструкции Наполеона Бонапарта, Годой писал Карлу IV и Марии Луизе дружеские письма, в которых убеждал их приехать во Францию и целиком положиться на решение императора. Следуя этим советам, король и королева прибыли во Францию. Сами того не осознавая, Бурбоны, оказавшись на французской территории, фактически превратились в почетных пленников. Затем Карлу IV было предложено вызвать из Мадрида остальных, еще остававшихся там членов королевской семьи – младшего сына Франсиско, дочь Марию Луизу и родственника Антонио Паскуаля – председателя правительственной хунты. Наполеон хотел контролировать всех возможных претендентов на испанский престол. Карл IV немедленно разослал всем им письма с предложением срочно выехать в Байонну. Однако на этом этапе плана Наполеона случились крупные осложнения, непредвиденные ни самим французским императором, ни Бурбонами. Они были вызваны первым серьезным вмешательством народа в ход событий, вмешательством, явившимся исходной точкой тех бурных катаклизмов, которые в дальнейшем последовали в стране. 2–3 мая 1808 года в Мадриде вспыхнуло народное восстание против французских оккупационных войск. Бунт был жестоко подавлен, однако всколыхнул всю страну и положил начало Испанской революции и Испано-французской войне 1808–1814 годов.
Восстание в Мадриде – начало войны за независимость Испании
Привыкший не встречать никакого сопротивления при своих захватах, Наполеон на этот раз глубоко ошибся. Народные массы Испании поднялись на борьбу за свободу и независимость. Сначала волнения охватили Толедо и Бургас, а 2 мая 1808 года жители Мадрида напали на находившийся здесь гарнизон французов (шесть тысяч человек гвардии и корпуса Дюпона и Монсея).
Вскоре главные столичные улицы Майор, Алькала, Монтеро и Лас-Карретас были в руках восставших. Мадрид оказался во власти народа, и жители столицы готовились торжествовать победу. Но это длилось недолго. По приказу Мюрата значительные силы – часть гвардии, несколько отрядов кавалерии с пушками – были двинуты на Мадрид и быстро овладели улицей Алькала и затем Сан-Херонимо.
Без организации и надлежащего руководства в течение целого дня тысячи простых людей с ножами и камнями в руках сражались против вооруженных до зубов солдат французских войск. Тогда было убито около 150 наполеоновских солдат (по другим данным – более 700). Маршал Мюрат, который заправлял всеми делами в Мадриде с момента отъезда королей, решительно и жестоко подавил восстание в испанской столице, разгоняя повстанцев картечью и кавалерией. Французы устроили в городе настоящую бойню, уничтожив несколько тысяч жителей. В довершение Мюрат решил преподать испанцам урок послушания: было приказано расстреливать всякого, кого застанут с оружием в руках. Многие сотни испанцев расстались с жизнью по решению тут же заседавших военно-полевых судов. Приговоры выносились всем захваченным, всем подозреваемым, всем, на кого поступали доносы. Иногда суд выносил приговоры даже без подсудимых. Они сообщались команде, и целыми толпами, тут же на улице, осужденные расстреливались. Зверства оккупантов с огромной эмоциональной силой запечатлел современник тех событий – испанский художник Франсиско Гойя. Его полотна «Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде» и «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» сегодня находятся в мадридском музее Прадо.
Французы с первых же шагов в Испании натолкнулись на чуть не ежедневные проявления самой неистовой фанатической ненависти к завоевателям. Когда солдаты маршала Мюрата в упор расстреливали
