– Перестань, Вершигора. Можно подумать, ты не понимаешь… Проанализируй случай с Арлекино. Какие тебе, к черту, еще нужны доказательства? Ты же парень неглупый. Хотя занимаешь дурацкую должность.
– Я так не считаю. Должен же быть хоть какой-то порядок.
– Вот именно, что какой-то. Борьба с организованной преступностью… С ума сойти можно! Да с ней еще тысячелетиями сражаться… Во всем мире давно такого термина нет. Есть понятие “сдерживание организованной преступности”, зато борьба всегда была нашим национальным видом спорта, от вредителей и саксофонов до алкоголизма и коррупции.
– Ты ушел в сторону от Арлекино. Как я понял, он своим поведением мог скомпрометировать…
– Да не мог, а успешно это делал. Формулировку ты подобрал чересчур мягкую. Сам знаешь, отчего зачастую гибнут крутые бизнесмены. Конкуренция? Как бы не так! Просто многие, разбогатев до неприличия, начинали считать – им можно больше, чем дозволено.
– Тогда вернись к проблемам всеобщего пересчета.
– Проблема действительно существует. Только я не уверен, что господин Осипов преследует исключительно благую цель не допустить появления в государстве никем не контролируемой группы людей с такими официальными полномочиями, о которых не смеет мечтать парламент и президент вместе с остальными ветками власти. Однако я пока со своей веточки соскакивать не собираюсь. Несмотря на твою настойчивость.
– Почему, интересно? Ты же всегда ставил осторожность на второе место. Тебе слаще нет, чем в войну поиграться.
– А тебе в разведчика, – в переносном смысле щелкаю по носу генерала.
– Ты сомневаешься в искренности Петровича?
– Вершигора, ты хорошо себя чувствуешь? Или снова вина налить? Для твоего Петровича подставить человека или отправить его на тот свет – проще простого. Сам это знаешь. По собственному опыту. Извини, что напоминаю. Но с того света я тебя извлек, а Петрович даже пальцем не пошевелил… Ладно, хватит. Я тебе наоткровенничался, как никогда в жизни. Теперь ты будешь выдавать правду без детектора лжи. Ты знаешь, как выйти на Саблю?
– Нет. Но теперь, когда вопрос, можно сказать, решен… Петрович после твоего согласия…
– Ах, да. Он же, бедненький, его не получил. Так, допустим, я уже согласен. Деваться некуда. Иначе кто-то начнет копаться в моем прошлом и в могиле Арлекино? Да?
– Да, – нехотя выдавил генерал.
– Ты должен меня додавить?
– Ну я же тебе еще тогда сказал, в гостинице… но между нами, я этот компромат… Считай, он уничтожен.
– Спасибочки, гражданин начальник. Сабля – это реальность или подстава?
– Реальность. Между прочим страшная. Он ради развлечения людей губит. У меня, действительно, два агента на подходах погибло, я тебя предупреждал.
– Меня сейчас больше Осипов занимает. Я подстраховаться должен. Со всех сторон.
– В Москву по этому поводу летал?
– Конечно, нет, господин генерал. Я до того напугался, как-никак очередное покушение, вот и побежал куда подальше.
Вершигора потянулся к спичечному коробку, раскурил папироску и заметил:
– Кстати, кое-кто так и решил. Можно сказать, окончательный штрих к появлению в фашистском мундире у губернатора.
– Спасибо за комплимент, жаль, его Петрович не слышит. Значит так, кое- какие данные по Осипову у меня есть. Есть и личные впечатления. Обидно, что ты мне сразу не сказал, кто это…
– Не имел права. Ты же сам понимаешь. Тем более ответ был отрицательным.
– Хорошо. Какие у него привычки?
– Никаких. Человек как человек. Все в меру. Серый, как положено.
– Профессионал, одним словом. Такой не допустит, чтобы его на чем-то… Но… У каждого из нас есть какие-то привычки, бросающиеся в глаза. Ты же не куришь то “Беломор”, то “Кэмел”, я тоже всю жизнь шмалю исключительно “Пэлл Мэлл”.
– Петрович не курит. Сердце бережет.
– Для инфаркта.
– Ты хочешь его…
– Нет, это он меня хотел… Ультразвуками. Знаешь о семигерцевом приборе?
– Туфта. Действия прибора до конца не изучены. Одного он может с ума свести, другой на месте помрет. Бывают и такие, что плохо реагируют. Им пока пользоваться рано.
– Как сказать.
– То есть?
– Арлекино перед смертью меня таким охмурял.
Генерал Вершигора недовольно поморщился. Вряд ли он все еще считает Петровича хорошим парнем.
– Он, по-моему, любит классическую музыку, – начал вспоминать Вершигора. – Изредка в разговоре трогает мочку уха… Левого… Очень любит все соленое, острое… Туфли всегда на ровной подошве. Говорит тихо.
– Знаю, беседовали. Музыку… Пожалуй, как и соленое. Он даже щепотки соли изредка прямо в рот кидал… Говорит, действительно, тихо. Но вот насчет туфель не уверен. Я его однажды на каблучках видел.
– Сам говоришь “однажды”.
– Однажды, это не всегда. К тому же мы с ним виделись три раза. Я его-то не слишком запоминал. Зато он… Когда мы должны встретиться?
– С ним?
– Ну не с тобой же.
– Конечно, со мной тебе видеться неинтересно.
– Ты даже на юбилей моего сына не пришел.
Вершигора вторично оскалился и сказал:
– Зато я ему подарок сделал. Папа по улицам до сих пор ходит.
– По лесу я хожу, сырому и дремучему, генерал.
– На охоте? – вспомнил о нашей недавней встрече Вершигора.
– Вот именно. Так когда…
– Ну ты же охоту любишь. Там и встретитесь.
– Значит, заранее знал.
– Конечно. Должность у меня такая.
– Не путай должность и профессиональные навыки.
– Хорошо. Тогда скажу по-другому – я тоже кое-что рассчитывать умею.
– Тем более с Рябовым дружишь.
– Тем более.
– Хорошо, мон женераль, я поплыл. У меня сегодня еще одно свидание необычайной важности.
