– А другое тебе ясно?
– Обижаешь. Я ведь был у тебя дома. Данные уже там. На столе у компьютера.
– Сережка, что бы я без тебя делал? – замечаю без тени иронии и в знак благодарности не прикуриваю сигарету. – Я тебе подарок сделаю. В ответ на спокойное поведение по поводу моих гусиных пристрастий.
– Догадываюсь, – лишний раз подтверждает Сережа, что мы давно научились понимать друг друга без лишних слов. – Я тебе тоже.
Порывшись в столе, Сережа извлек из него коробку с патронами.
– На, ты просил.
– Ну, Рябов, не ожидал, – возмущаюсь я. – Так ты и партнеров своих конторских напряг.
– Береженого Бог бережет, – серьезно ответил Сережа и добавил: – Как всегда. У них по поводу Арлекины свои соображения. Этот скот-извращенец давно внимание привлекает. Жаль, они его пригреть не могут. Ничего, пока Гусь свое рыло приподымет, Арлекино морду потеряет. Он спокойно в стороне сидеть не будет.
– То есть?
Хитро усмехнувшись, Рябов доказал, он умеет играть на нервах собеседника не хуже меня:
– Представляешь такую картину: в заднице Арлекино поселился еж?
– Вполне. Я в твоих способностях уверен. Можешь не продолжать. Не удивлюсь, если узнаю: Арлекино начнет мечтать о еже в заднице, вместо того, что ты ему пристроишь.
– Видишь, а ты был недоволен. Друзья они друзья и есть.
– Партнеры и друзья, разницу чувствуешь? – пытаюсь удержать на месте самомнение Рябова, однако мои примочки на него действуют столь же успешно, как рябовские – на его руководителя.
– Но самая главная радость у тебя состоится очень скоро, – мечтательно закатывает глаза Сережа.
– Интересно, какая? – нарочно подыгрываю ему за примерное поведение.
– Домой поедешь. Тебя там заждались.
– Рябов, ты мне просто завидуешь. У семейной жизни есть свои прелести. Кстати, тебе давно пора жениться. Тем более, законы по этому поводу стали гораздо демократичнее. Костя собирается разводиться. Я тебя с ним обвенчаю.
– Чего еще ожидать от человека, регулярно живущего с Педрилой? – пробормотал Рябов и добавил серьезным тоном:
– Едь домой, только сильно не расслабляйся. Такие дела предстоят.
– Что ты хочешь сказать?
– Имею в виду день рождения Гарика. Попробуй сказать, что я не прав?
Я все-таки прикурил сигарету и лишь затем сказал:
– Ты всегда мог предугадать мои действия. Но не до такой степени. Спасибо, Сережка.
– Если ты такой добрый, могу в дальнейшем попросить разрешение на взаимодействие с группой Бойко?
– Считай, ты его уже получил.
Другой бы на месте Рябова успокоился. Однако Сережа, пользуясь моей добротой, продолжает развивать успех:
– Как ты думаешь, отчего они замыкают на тебе Арлекино?
– Кто его знает…
– Ты знаешь, – безапелляционно заявляет Рябов. – Охотничек…
– Между прочим, Сережа, результаты той охоты могли быть и более значительными. Вершигора мне больше байки рассказывал. С тобой он куда откровеннее. Мне сейчас отчего-то вспомнилось одно старинное охотничье поверье – если ствол ружья смазать кровью ворона, оно бьет лучше.
– Пока, как говорит наш вахтер, не вкурил. Но… Да ты же просто так в сортир не ходишь.
Я молча вышел из кабинета. Последние слова Рябова доказали: он чересчур плотно работает и с исполнительным директором концерна “Олимп”. Нетрудно догадаться, господин Котька любит характеризовать мой образ жизни фразой, которую произнес напоследок Рябов.
23
К моему великому удивлению, попав домой, я не угодил в засаду Педрилы. Зато выскочившая навстречу Сабина явно копировала поведение другого четвероногого по кличке Трэш. Клыками, правда, не лязгала, зато в ее глазах мерцала неукротимая ярость, отличающая бойцовскую собаку от комнатной шавки.
– Дорогая, ты прелестно выглядишь, – делаю комплимент и скоропалительно добавляю: – Если начнешь брызгать вокруг себя слюной, появятся дополнительные морщины. А ты ведь так похорошела в последнее время, даже поправилась. Наверняка, скоро тебя не подымет грузовой лифт нашего универмага.
Результат последовал мгновенно. Вместо того, чтобы сыпать несправедливыми упреками, Сабина выпучила глаза до такой степени, словно она, к моей радости, уже находилась на пути от электрического стула до преисподней.
Мое безмолвное счастье продолжалось недолго. Глаза супруги вернулись на место, и она открыла рот, выдав своим нежным голоском традиционный набор обвинений. То, что ее муж прибыл в родные стены прямо из постели какой-то сучки, было самым слабым из них.
Спокойно подождав окончание прокурорской речи, я вполне откровенно заметил:
– Обманывать тебя ниже моего достоинства. Мы с Рябовым сидели в офисе.
– А до того, конечно же, ты употреблял какую-то девку. Не думай, что я ничего не понимаю. Сейчас начнешь своим словом бравировать, рассказывать-божиться, как я не права.
– Ты такого, конечно, не допускаешь.
– Допускаю. Еще как допускаю! И понимаю, что ты про себя подумаешь. Ты же никогда никого не обманываешь. Скажешь – не трахал, значит так оно и есть. Значит просто-напросто вафлил какую-то курву.
– Дорогая, что за выражения? По-моему, ты переобщалась с нашим сыном.
В глазах Сабины мелькнул неприкрытый огонек злорадства.
– Кстати о Гарике. Тебя снова вызывают в школу.
– Не может быть. Ребенок стал читать Пушкина, чего еще этой училке нужно?
– Теперь тебя вызывает не преподаватель, а директор. Доигрался?
– Ну что ты. Я этого добивался.
Сабина чуть снизила свой боевой пыл и с удивлением посмотрела на меня.
