Ленечка, я перед тобой исповедался. Теперь твоя очередь просветить меня, что происходило, пока я, в том числе и за тебя, сидел за решеткой.
– Да ничего хорошего, – сразу помрачнев, ответил Безлин. – Надо ли объяснять, что только наша трастовая компания потеряла почти три ярда зеленых…
– Что ты сказал?! Как это потеряла?! Почему?! – вскинулся Денис.
– Форс-мажор, Денис, форс-мажор…
– Да говори ты толком, Леня!..
Данист понял, что худшие его предчувствия начинают сбываться.
– Я купил несколько нефтяных скважин в Ираке. Выгодно вроде купил. Но это чертово американское вторжение смешало все карты. Сначала в фигуральном плане, ну а затем в реальном. В результате бомбардировок сгорели наши вышки и скважины к чертовой бабушке…
«Ведь врет, черт, и не краснеет! – сразу же предположил Денис. – Наверняка ведь увел мои денежки! Целых три ярда! Но, видимо, действительно не поверил до конца в мою смерть, иначе прикарманил бы все…»
– И сколько осталось?
– У нас? – фальцетом переспросил Безлин.
– Нет, у меня.
«Какой смысл сейчас изобличать его во лжи? – подумал Данист. – Известно ведь, что друг, изобличенный в предательстве, превращается в самого лютого врага. К тому же, здесь, в Израиле, Леня пока еще нужен. И потом, он уже знает немало. Так что надо подождать».
– Так сколько? – переспросил он.
– Где-то под пару ярдов… – вздохнув, ответил Безлин, ожидающий от Дениса куда более бурной реакции. – У твоей семьи все в порядке. Все имеют нелимитированный доступ по карточным счетам, так что ни в чем не нуждаются…
– Знаю, – оборвал его Денис. – Спасибо и на этом. У меня, Леня, теперь другое… Непонятно что, но другое…
Денис кивнул в сторону Лу-Гайде, которая, между тем, прогуливалась под пальмами и поглядывала на вечерний Тель-Авив.
– И вот еще что, – продолжил Данист. – Ты никогда не думал о том, что к моему аресту и банкротству нашей компании Макс мог приложить руку?
– Честно говоря, думал, особенно в последнее время, поскольку получил некоторую информацию об этом…
– Какую именно? – насторожившись, спросил Денис.
– Помнишь Крамера?
– Как не помнить этого пройдоху!
– Так вот, не так давно я нос к носу столкнулся с ним. Он приезжал в Израиль… Естественно, помянули тебя. Как раз в прессе прошла информация о твоей гибели. Наш толстячок изрядно тогда напился и почему-то начал вдруг проклинать последними словами Линовича. Что, мол, тот кинул его в одном крупном деле. И что в итоге напрасно взял на душу тяжкий грех перед тобой… Что-то типа подставил близкого по духу человека.
– Он что, намекал на меня? Меня подставил? – Данисту показалось, что он ослышался. – С какого бока тут нарисовался я? У меня с ним и совместного бизнеса не было. Так, помогал, чем мог. Все-таки вместе росли.
– Вот и я тогда удивился. Вякал на Линовича, а скатился на тебя. Потом весь вечер пытался выспросить Крамера поподробнее, что да как. Но тот, видимо, уже опомнился. Понял, что сболтнул лишнее. И сразу замкнулся.
– Любопытно. Очень любопытно.
Денис откинулся на спинку стула. Задумался. Но, как ни странно, не о том, что только что сообщил ему Ленчик, а о том, делиться ли своими сомнениями или нет?
Впрочем, почему не поделиться? Что, в конце концов, ему Безлин? Враг? Ну, слямзил по-приятельски пару ярдов. Так это в их кругах чуть ли не норма. Хорошо, что не все еще уволок. И такое бывало.
– Помнишь, Безлин, как мы собирались сливать с Максом бизнес? Даже название новой компании придумали?
– На память, Денис, не жалуюсь.
– Не продолжай, – махнул рукой Данист, – вижу, что помнишь. Тогда ты должен помнить, что совет директоров запретил мне открывать структуру наших активов перед Линовичем. А я как идиот настаивал. Мне казалось, что при слиянии бизнесов так будет правильно: компании просто обязаны полностью раскрываться друг перед другом. Словом, вопреки вашему вето, открылся. Из лучших, как говорится, побуждений предоставил Максу всю информацию.
– А он что? – затаив дыхание, спросил Леонид, предварительно влив в себя полфужера водки. Он уже начал соображать, что могло потом произойти.
– Что-что?! – раздраженно завизжал Данист. Со стороны могло показаться, что с ним случилась натуральная истерика. – Ты же говоришь, что помнишь. Значит, помнишь, что буквально через несколько дней сделка развалилась.
И представь себе, только сейчас я стал ломать голову, почему. А заодно, кому и почему она вообще понадобилась.
– Хочешь, я скажу, почему? – возбудился Безлин. – А ты потом скажешь, угадал твои мысли или нет.
– Валяй, – с демонстративной неохотой согласился Данист. – Надо же, какой прыткий.
– Две версии. Выбирай, какая из них тебе нравится.
Версия первая. Ваша сделка не пришлась по душе кому-то за «Стенкой». Возможно, они побоялись, что ты тут же продашь контрольный пакет акций новой компании иностранцам. После продажи ТНК англичанам это было уж слишком. Шутка ли, почти сорок процентов российских запасов оказалось бы под их контролем! И поэтому последовало приказание Линовичу в ней не участвовать.
Версия вторая. Кремль сам положил глаз на компанию. Но до конца тамошние пацаны не знали, что в ней, так сказать, имеется на самом деле. И тогда кто-то из них самый умный запустил идею со слиянием. А ты, милый друг, только не обижайся, попался на крючок.
– Ты думаешь?..
– Не перебивай, я и сам собьюсь. Словом, ты раскрылся перед Линовичем. Конечно, Макс старый приятель, как можно было подумать о чем-то плохом?!
– Допустим…
– Вот и я говорю, что допустим, – повторил Безлин. – Там, за «Стенкой», узнали, что компания без фуфла и скелетов в шкафу. За такую стоит побороться. Дальше все известно. Даниста – подальше в тюрьму, компанию – под распил. Линович – в шоколаде! Весь в шоколаде. Ура!!!
– Между прочим, он мне два ярда не вернул. Зажал! А знаешь, за что? Я ему их дал в качестве компенсации за акции его компании. Макс – красавец! И сделка не состоялась. И деньги не вернул. Как говорится, кидать – так кидать!
– И ты это тоже скушаешь? Впрочем, сейчас это даже неважно. Вопрос не закрыт – я понимаю. Ты, Денис, лучше скажи. Сам-то тоже так думаешь? – в лоб спросил Безлин.
– Примерно, – не очень охотно согласился Данист. Кому охота признаваться, что тебя обвели вокруг пальца. И кто?!
– Но есть и еще одна версия, – продолжал наступление бывший компаньон. – И она тебе, боюсь, особенно не понравится. Представь на мгновение, что идея принести твою компанию на блюдечке пришла в голову не кремлевской команде, а самому Максику. Поди плохо. И нажиться можно, и услужить, и еще удачливого конкурента устранить.
Как ты к этому относишься, Денис Борисович?
– Никак не отношусь, – вдруг совершенно спокойно, будто внутри его не пылала до небес скважина, ответил Данист. – Все это догадки, версии, можно повернуть так, а можно эдак. Может, это ты, Ленчик, сдал меня по налогам?
Безлин посмотрел на приятеля как на больного человека. Посмотрел с сожалением и нескрываемой грустью.
– Ты, видно, Денис, водки недокушал. Или, наоборот, перекушал. В тех бумагах, которые ты передал Линовичу, черным по белому было указано, как ты «работал» по налогам. Другой вопрос, кто эти странички сбросил прокуратуре.
И вот тут мне сдается, что это дело рук Эммануила Крамера, еще одного вашего дворового кирюхи. Недаром же он жаловался, что Макс его кинул, обещал то ли большую химию, то ли еще что. Помнишь, как Крамер хотел ее? Как ты думаешь, за что могут быть такие подарочки? Думай, думай, иногда полезно узнавать что-то новое о своих корешках…
А я тебе пока подскажу. Уж не потому ли сокрушался Крамер, когда грустил, что тебя подставил? Макс попросил его слить про налоги, куда надо, где искать, кого сажать. Взамен пообещал эту проклятую руду, но по привычке кинул. Вот и весь сказ, дорогой. Все! Я тебе все выложил. Как на духу.
Безлин удовлетворенно, со знанием исполненного долга замолчал.
– Да-а, Ленечка, интересно ты насочинял, спору нет. Но где факты? Одни лишь догадки, недомолвки, намеки, – задумчиво произнес Данист, размышляя в тот момент о том, что круг лиц, с которыми ему придется разбираться, может заметно расшириться.
– Теперь я тебе скажу как на духу. Ты должен знать, что я «покинул» зону, чтобы как раз разобраться во всех этих сказках-небылицах. И воздать каждому свое. Скажу больше. В этом желании я не одинок. Так что молчок.
Денис поднялся и, не прощаясь, пошел в сторону стоянки такси.
Вернувшись ночью в Эйлат, Денис первым делом извлек из своего потрепанного кожаного бумажника визитку и, прежде чем набрать один из номеров, записанных рукою Папы, всерьез задумался, какой из двух: московский или швейцарский? Казалось бы, какая разница? Хозяин же один – генеральный директор охранного агентства «Ангел» Юрий Нилович Глушко.
Поколебавшись пару минут, он решил позвонить в Берн. Так, мол, будет спокойнее. Даже если этого самого Глушко нет в Швейцарии, то наверняка секретарь переведет звонок в Москву, на Таити, в тундру. Так, по крайней мере, уверял Папа, стоит только этому «Ангелу» услышать его имя.
Денис уже стал набирать номер, но опять остановился. Что он скажет неизвестному ему Глушко? И уверен ли он, что, сказав все, получит в лице высокопоставленного охранника полную поддержку? И понимает ли, что с этого момента, возможно, подпишет сам себе смертный приговор?
Фантастика! Что происходит? Он, недавний небожитель, готов поверить вору в законе, у которого, в свою очередь, имеется доверенное лицо, явно не из пожарной части, а, по меньшей мере, бывший офицер ФСБ или ГРУ. И ему надо
