банкира не было человека ближе, чем эта высокая худая женщина с печатью постоянной усталости на лице. – А может, сегодня вечерком сходим, посидим где-нибудь в кафе? Поговорим и облегчим душу...
– Да что с вами, в конце концов? Сколько знакомы, никогда не слышала от вас подобных предложений.
– Вот, теперь услышали. Если вам не нравится кафе, можем поехать ко мне на дачу. Тем более что вы там уже когда-то бывали, – настаивал Туров, сознавая, что его предложение – полная безнадёга.
– Вы что же, Алексей Борисович, вдруг захотели затащить меня в постель? Так мы уже не в том возрасте для подобных интрижек.
– Какая постель?! Побойтесь бога. Просто я не хочу оставаться один. А с вами, поскольку вы меня ещё недавно по крайней мере терпеть не могли, мне спокойно. Хотя понимаю, перед смертью не надышишься.
– Странная, знаете ли, логика. И почему вы вдруг заговорили о смерти? Грехи спать спокойно не дают? – жёстко спросила Полётова. – Чего хотели, то и получили.
– Что-то в этом роде, – согласился Туров. – Вам не кажется, что мы здесь стоим как две отличные мишени для снайпера?
Полётова взглянула на банкира, как смотрят на сумасшедшего. Ей вдруг показалось, что в её собеседника вселился какой-то потусторонний дух. Туров вдруг стал абсолютно серьёзным, сосредоточенно мрачным. Глаза его были устремлены куда-то мимо неё.
– Хорошо, тогда подвезите меня в центр, – попросила она неожиданно для самой себя.
Не успели они отъехать, как в машине зазвонил мобильный телефон. Услышав, кто звонит, он тупо уставился на Аллу.
– Представляете, забыл водителя в Битце. Такого со мной ещё не было.
– Если найдёшь машину, то возвращайся сам. А хочешь, отвезу даму и вернусь за тобой? Извини, Володя. Так получилось. Да, милая Аллочка, это правда, я от этой жизни получил всё, чего желал, или почти всё, – осмысливая каждое слово, продолжил Алексей, тут же забыв про водителя. – Потому что получить всё просто невозможно. Но никто, кроме меня, не сможет оплатить счёта за эти радости жизни. Послушайте меня внимательно, милая журналисточка. Возможно, я повторяюсь, простите. Я знаю, как вы ко мне относитесь, и именно поэтому вам верю... – При этих словах Туров стал оглядываться по сторонам, будто в машине мог быть ещё кто-то. – Если со мной что-то случится, прошу вас, немедленно свяжитесь с Анатолием Надеждиным. Это мой друг. Речь идёт о моём грёбаном досье... – С этими словами Туров достал из портмоне карточку с координатами Анатолия. – И если я не доживу до приезда вашего немецкого зануды Зоммера, передайте ему сами документы. Этот адвокатишка, видимо, парень настырный и сможет довести начатое дело до логического конца. А заодно, чем чёрт не шутит, отомстить за меня.
– Знаете, Алексей, я лучше выйду из вашего авто. Так же невозможно. Что вы себя всё хороните? – в сердцах возмутилась Алла. – Не нужно мне доверять ваше досье. Не нужен мне никакой Зоммер. И вообще ничего не нужно.
– Что я могу с собой сделать?! – чуть ли не истерически вдруг закричал ей Туров. – Я же говорю вам русским языком. Языком, на котором вы пишете. Предчувствие у меня, понимаете? Предчувствие! Вы знаете, оказывается, на самом деле не столь страшна сама смерть, как её предчувствие...
– Остановите машину. Я устала от вас. Остановите! Или я выпрыгну на ходу...
Турову ничего другого не осталось, как притормозить. «Господи, что же действительно со мной происходит? – подумал Туров. – Может, в ней и было моё спасение?» Недолго думая, он развернул джип и помчался назад, в Битцу. Другого применения своей вдруг невесть откуда взявшейся свирепой энергии, как вновь бить теннисным мячиком о стенку, Алексей придумать не мог.
Его верный водитель топтался на том месте, откуда примерно полчаса назад Туров лихо укатил с журналисткой.
– Извини, старик. Так получилось. Совсем крыша поехала от постоянного преследования журналистов, – не вдаваясь в тонкости, как мог, объяснил Алексей. – Лови ключи, а я ещё с часик постучу у стеночки. Надеюсь, там электричество включили, а то что-то стало рано темнеть.
Водитель ловко поймал брелок с ключами и залез в «Ауди».
Насвистывая себе под нос, Туров поспешил на корт. Но далеко уйти ему не пришлось. Из-за густых зарослей ежевики, тянувшихся вдоль тропинки, один за другим раздались два сухих хлопка. Словно где-то совсем рядом сломали ветку. «Тоже мне, нашли место, где ломать деревья», – пронеслось в сознании банкира. Но в следующее мгновение до него дошло, что никто никакие ветки не ломал. Это была стрельба. Предчувствуя недоброе, Алексей сломя голову бросился назад, к машине, но, не добежав до неё несколько метров, остановился как вкопанный. Ветровое стекло «Ауди» было сплошь забрызгано кровью. Словно капельки дождя, медленно стекали алые струйки, как в фильме ужасов. Окровавленная голова его водителя неестественным образом уткнулась в разбитое стекло.
Алексей сначала бросился к водительскому сиденью, потом отскочил назад. Но это уже не было инстинктивным желанием убежать подальше, лишь бы спастись. Потому что раздался ещё один подозрительный хлопок, и в ту же секунду банкир почувствовал под правой лопаткой пронзительно острую боль. Стреляют? Точно, стреляют, сволочи! Вот и накаркал себе беду.
Первым желанием Турова было добраться до бардачка «Ауди», где у убитого водителя хранился табельный пистолет. Однако сообразив, что отстреливаться уже поздно, банкир бросился к спасительной, как ему казалось, лесопосадке. Позади он слышал голоса двух мужчин, бросившихся за ним. Туров даже смог уловить явный украинский акцент:
– Мазила долбаный, не мог с двух митров в голову яму попасти?
– Я що тибе, в тире? Давай дуй скорее за ним, не то дайде до шоссейки, и тогда нам хана, – огрызнулся другой голос, очевидно, принадлежавший тому, кто стрелял в него.
Ноги ещё несли Турова, продиравшегося сквозь густые заросли кустарников, но силы уже оставляли. Те двое – тупоголовые киллеры. Они будут преследовать его до конца. А потом сделают его последнее фото, чтобы представить доказательства о выполненной работе. Но кто заказчик? Боже, о чём он только думает? Его даже на Новодевичьем кладбище не похоронят... Алексей неуклюже упал и почувствовал, как что-то острое ткнуло его в бок. От нестерпимой боли он заорал.
«Бог мой! Господи Иисусе, неужели и ты так умирал на кресте? И ты так же, как я, чувствовал эту страшную боль? Но как ты мог чувствовать земную боль, если боль не в теле, а в душе? Ты сам так учил. Дальше пути нет», – вдруг отчётливо понял Туров, потому что ноги больше не смогли поднять его разом погрузневшее тело. Собрав последние силы, он ещё попытался подтянуться на руках, но очередной выстрел поставил точку его мучениям. Вот и не верь предчувствиям. Жалко, что он не увидит лицо Аллы, когда она узнает о его гибели.
Утром, когда Алла ещё спала, её разбудил телефон.
– Ты слышала?! – не здороваясь, заорала в трубку ближайшая подруга, которая была в курсе всех дел Полётовой.
– Что я должна была слышать? Я ещё сплю.
– Тогда я не буду тебе говорить. Сама все услышишь. По НТВ новости через каждые пятнадцать минут, – напомнила подруга и от греха подальше дала отбой.
Откинувшись на подушку, Алла соображала тяжело, но ничего экстраординарного в голову не шло. Что вообще могло случиться? Войска опять вступили в Чечню? Дальше этой мысли её фантазии не распространялись.
Она пошла на кухню, сварила себе кофе и включила маленький телевизор.
Страшная новость, увы, не заставила себя долго ждать. Ровно в 9.45 миловидная ведущая с удивительно правильными чертами лица бесстрастным голосом сообщила, что накануне вечером в лесном массиве Битцевского парка нарядом местной милиции был обнаружен труп первого заместителя председателя нацбанка Алексея Борисовича Турова.
По предварительным данным, банкир был убит двумя выстрелами – в область спины и живота. Также имеются косвенные сведения, что перед смертью Турова пытали, о чем свидетельствует колющее ранение в области печени. Следствие по факту убийства банкира возложено на Генпрокуратуру...
– Он же говорил, а я не верила. Я смеялась над ним! – по-бабьи закричала она. Коричневая жидкость медленно растекалась по плите. – Господи! Так не бывает! Скажи, что так не бывает! Неужели искупление грехов тоже наказуемо? – обращалась она непонятно к кому.
Прошёл час или больше, пока Алла пришла в себя и вспомнила о просьбе Турова. Она достала из сумочки визитку Анатолия Надеждина и набрала номер его мобильного телефона.
– Анатолий? – забыв об элементарном приветствии, произнесла журналистка. – С вами говорит Алла Полётова. Я звоню вам по поручению Алексея. Нам надо срочно встретиться.
Трубка долго хранила молчание. Потом наконец Надеждин, который, очевидно, был уже в курсе случившейся трагедии, будничным тоном, будто речь шла не о гибели его друга, сказал:
– Я бы не советовал вам говорить открытым текстом. Я сообщу вам о времени и месте встречи.
– Да, разумеется, – машинально ответила Алла, и только тут она окончательно поняла, что всё-таки произошло лично в её жизни.Москва. «Непослушная» журналистка
Запыхавшаяся секретарша, едва успев прикрыть дверь, возбуждённо заверещала:
– Алла Сильвестровна, там внизу, на вахте, какой-то чудной иностранец требует пропустить его к вам!
– Что, моложе никого нет? – тихим, усталым голосом спросила Полётова.
– Так именно вас желают видеть. И никого другого. Блажит, будто его режут, и вас
