Рубин исчез, и никто не знает куда… Кроме нас. Тем более надо быть начеку!..»
Когда машина впереди резко затормозила, Сиур едва успел среагировать.
– Смотри на дорогу! – возмутилась Тина, которая чудом не разбила себе лоб о переднее стекло.
– Извини. – Он легонько поцеловал ее в щеку и вышел из машины. – Пойду посмотрю, что случилось.
Впереди образовалась пробка.
Посреди шоссе лежал на боку расплющенный страшным ударом автомобиль, из которого спасатели пытались вытащить мертвого водителя. Рядом, чуть в стороне, стоял пассажирский «икарус» со смятым передом и разбитыми стеклами.
– Гололед! – сказал один из водителей, столпившихся у места аварии. – «Мерседес» вынесло на встречную полосу, а тут автобус. И все… Еще две машины врезались в эту кучу, но там, кажется, никто серьезно не пострадал.
– За рулем была женщина? – уточнил Сиур.
– Да… Это машина Татьяны Бардиной, – сообщил один из инспекторов ДПС, передавая что-то по рации. – Ее номера.
– Кто это?
– Хозяйка «Кариатиды», одного из самых крупных агентств по недвижимости. Богатющая баба… Теперь все. К гробу багажник не приделаешь…
Сиур вспомнил. Конечно! Красивая и умная женщина, госпожа Бардина получила свой бизнес в наследство от отца, умершего год назад. Неужели погибла?
– Она там одна была? – спросил он. – Может, жива?
– В «мерсе»? Да ты что! Все всмятку…
Сиур знал, что Бардина жила с отцом в большой квартире на Пречистенке, а после его смерти осталась одна. Ни мужа, ни детей у нее не было.
Спасатели наконец вытащили из искореженного салона окровавленное, изуродованное до неузнаваемости женское тело, положили его на расстеленный брезент.
– Ты еще долго? – Тина подошла сзади, дотронулась до его плеча. – Мне надоело сидеть там одной.
– Тебе лучше уйти отсюда, – мягко сказал Сиур. – Возвращайся в машину. Я через пару минут буду.
К месту происшествия подкатил мощный скоростной мотоцикл. Мотоциклист соскочил и, не снимая шлема, подбежал к разбитому автомобилю:
– Пропустите!
Из-под шлема виднелись рассыпавшиеся по спине светлые волосы. Женщина-мотоциклист нервничала, что-то объясняя двум гаишникам, которые уставились на нее в недоумении. Наконец она сорвала шлем с головы, и Сиур узнал Татьяну Бардину.
За рулем была не она! Кто же погиб в машине?
Мотоциклистка рыдала, опустившись на колени перед брезентом, на котором лежал труп.
Сиур не выдержал и подошел к ней, помог подняться, силой увел в сторону.
– Что случилось? – Он заглянул в ее залитое слезами лицо, слегка встряхнул за плечи. – Как вы здесь оказались?
Бардина была бледна и дрожала.
– Это… моя подруга! – Она снова заплакала. – Господи… какой ужас! Ленка… Она погибла из-за меня! Это я виновата!
Ее сбивчивая речь прерывалась рыданиями.
– Мне позвонили в офис, сказали… что я погибла. Разбилась в машине. Это мой «мерседес». Я дала Ленке доверенность и ключи… Мы были как сестры! Теперь у меня никого больше не осталось… Сначала папа, потом…
Бардина плакала отчаянно, безутешно.
– Мы отвезем вас домой, – сказал Сиур. – Тут больше не стоит оставаться.
Он подошел к старшему из сотрудников ДПС и заговорил с ним, оборачиваясь и показывая на Татьяну Бардину. Тот кивал головой, записывая что-то в блокнот.
– Ну вот, – объяснил Сиур, вернувшись к мотоциклистке. – Он вам позвонит, и вы сможете обо всем поговорить… Я имею в виду формальности.
Бардина судорожно вздохнула и закрыла лицо руками. Она чувствовала себя полностью уничтоженной, растоптанной жизнью… За что? Почему?
Ее отец скоропостижно скончался, не успев сказать ей ни слова на прощание… Мужчины у нее не было. Имеется в виду настоящего верного друга, а не только ухажера, любовника или охотника за ее деньгами. На нее свалился огромный разветвленный бизнес, с которым она едва справлялась. Слава богу, ей помогали друзья отца, знавшие ее с детства. Если бы не они…
Ленка, ее школьная подружка, с которой они сначала сидели за одной партой, потом вместе окончили Плехановский, вышла замуж, устроилась на работу. Однако ни замужество, ни карьера не сложились. Зато Татьяна стала деловой женщиной. Свободной и независимой. Слишком свободной… К тридцати годам выяснилось, что у нее никогда не будет детей. Ей многие завидовали, но сама она была недовольна своей жизнью.
Должно быть, глубокая внутренняя драма объединила этих двух разных и в чем-то похожих женщин. Ленка заменила ей семью, на которую она перестала рассчитывать. Подруги сблизились и сроднились сильнее, чем иные сестры. Они вместе ходили по магазинам, парикмахерским, театральным премьерам и ресторанам. Даже волосы выкрасили в один цвет. Бардина была натуральной блондинкой, а Лена осветлилась. Внешне они стали поразительно походить друг на друга…
Все это госпожа Бардина, заливаясь слезами, рассказала Тине и Сиуру в машине, по дороге домой.
– Вокруг меня все умирают! Сначала мама, потом отец… а теперь Лена…
Она стиснула руки и замолчала, глядя вперед невидящим взглядом. Сиур и Тина тоже молчали. Что тут скажешь?
Вдруг Бардина словно очнулась.
– Вы знаете! Это меня хотели убить! – заявила она. – Ведь мы с Леной были очень похожи…
– Убить? У вас есть основания подозревать, что…
Сиур вспомнил, как увидел окровавленное тело погибшей женщины со светлыми локонами и «узнал» в ней Татьяну. Так же могли ошибиться и другие. Тем более что и «мерс» принадлежал ей. Хотя… некоторые любую случайность готовы истолковать как покушение на их драгоценную жизнь. Трасса загружена, зима, гололед – вполне естественная аварийная ситуация…
– Это меня хотели убить! – повторила Татьяна, будто уловив его сомнения. – Я совсем одна осталась… Вы мне поможете?
Глава 20
– Посмотри, какой чудесный день! – недовольно говорила Валерия, укладывая вещи в сумку. – Наконец установилась погода. А нам надо уезжать.
– Дела, – коротко ответил Никита.
– Никак нельзя их отложить?
– Нельзя.
Никита был непривычно серьезен.
– Ты что-то от меня скрываешь, как всегда, – обиделась Валерия. – Приехал твой Вадим, вы всю ночь секретничали, а потом срочно начали собираться в Москву. Что за спешка?
– Я тебе потом объясню.
– Кто еще едет? – спросила Валерия с раздражением. – Надеюсь, не Элина?
– Едем мы с тобой, Вадим и… Элина.
Глаза Валерии сверкнули, как у пантеры перед прыжком.
– Тогда я остаюсь!
Никита обнял ее и прижал к себе.
– Послушай… Я не хочу ничего тебе говорить просто потому, что сам точно ничего не знаю. Некоторые обстоятельства заставляют меня думать, что… нам надо ехать. Это касается в первую очередь нас с
