Все совпадения неслучайны

– Почему он забыл, что мы нуждаемся в нем?

– Если не будет принесена жертва, то Духи Мертвых будут бродить среди живых, тревожа их и мешая нашим планам…

– Да, Повелитель!

– Шестой символ Пути Осириса[13] – Разрушение! – все еще у аббата. Тогда как он нужен нам. Тебе придется разыскать де Гуайта.

– Да, Повелитель!

– Мари все еще жива?

Рыцарь снова кивнул. Что он еще мог сказать? Аббат вел себя более чем странно.

– Тогда тебе придется исполнить его работу.

– Да, Повелитель!

– Она нам мешает. Ее символ – Разрушение! – действует против нас. Сила Разрушения, скрытая в Башне, которая поражена молнией и раскалывается пополам, ничем не связана и гуляет на воле. Пока Мари живет и здравствует, она невольно будет разрушать все, что делается нами во имя нашей славы и чести. То, что случилось с де Гуайтом, подтверждает это! Девушку необходимо привести в полное соответствие с ее символом – уничтожить. Ее смерть должна быть захватывающе прекрасна! Пусть господин аббат насладится наконец печальной эстетикой смерти, изысканно грустной в своей безысходности…

Глаза Повелителя засверкали как два черных солнца.

– Ты должен разыскать маленькую безрассудную разрушительницу Мари!

У Альвейра кружилась голова – слишком густым становился аромат благовоний. В воздух поднимались ленты дыма, к которым примешивался чад бесчисленных свечей.

– А вот и господин де Бриссон, – заметил Повелитель. – Ты превосходен, брат Розы! Действуешь, не раздумывая и не щадя никого. Ты почти загнал овец в овчарню!

– Они поняли, с кем имеют дело! – хвастливо заявил Араун де Бриссон, потрясая головой, увенчанной черным шлемом. – Отныне шутки в сторону! Эти овцы сбились в кучу, дрожа от страха и ожидая чего-то еще более ужасного! – самодовольно ухмыльнулся он. – Они трепещут в преддверии своей жуткой участи!

– Браво! – писклявым голосом выразил свое притворное восхищение Альвейр.

На самом деле он сгорал от зависти и злобы. Де Бриссон, этот мясник, потрошитель из астральных миров, был ему противен. Все, что он может, – это махать топором! Никакого изящества, никакой фантазии. Куски мяса и лужи крови – вот следы, приметы, по которым его легко узнать. Однако эти грубые приемы оказались гораздо эффективнее тонких замыслов господина де Альвейра.

Рыцарь де Альвейр не предполагал, что творится в черной как ночь душе Бриссона. Тот лишился камня! Он нарушил клятву верности, данную Братству Розы, он…

Признавать свою оплошность было настолько невыносимо, что «мясник» заскрежетал зубами. Все дьяволы преисподней не могли бы сильнее разозлить его! Проклятые овцы, которых он так успешно согнал в стадо, перехитрили его! Украли камень! Благословенный рубин, алую звезду, сердце Небесного Огня…

Бриссон, поддавшись роковой страсти, не смог расстаться с камнем и тайно, никого не поставив в известность, прихватил его с собой. Теперь Алая Капля – так называли рубин в астральных мирах – исчезла! И он не имеет понятия, куда ее спрятали…

Глаза де Бриссона налились кровью, когда он подумал, что скажет Повелитель. Рубин надо вернуть любой ценой! Немедленно!

Рыцари еще долго совещались, ожидая четвертого участника собрания. Но аббат де Гуайт так и не явился…

* * *

Квартира Никиты наполнилась голосами, шумом и сутолокой. На кухне свистел чайник. Вадим вернулся из гастронома, нагруженный сумками с едой. Валерия болтала с Людмилочкой. Тина грустила. Элина ловила мысли Тины и сочувствовала ей…

Никита закрылся в своей комнате и не мог налюбоваться рубином. Рыцари Розы наступают им на пятки, об этом свидетельствуют дурные новости. Гибель Ника совершенно не удивила его: он предполагал нечто подобное. Каким будет следующий ход Черного Короля?

Этот вопрос висел в воздухе. Никита прикинул, сколько у них еще времени. Совсем немного! А статуэток всего четыре. Они принадлежат Тине, Валерии, Лиде и Горскому. Где остальные три? Как до них добраться? Их должно быть семь, и ни одной меньше!

Несчастный Ник. Парень на чем-то попался, и рыжий его прикончил. Но почему у Тины в квартире? Эту загадку непременно надо разгадать. Чего добивается милейший Ардалион Брониславович?

То, что убийство Ника дело рук хозяина коломенского дома, у Никиты не вызывало сомнений. Старикан оказался не менее прытким, чем пару тысяч лет назад. Именно тогда, в неравном бою, он сумел завладеть статуэткой, которая принадлежала Никите. В коломенском доме статуэтки не оказалось. Рубин был, а божка не было.

И все-таки, несмотря на просчеты, они движутся к своей цели. Второй рубин у них – это главное. Камень здесь, рядом, – дышит и пульсирует, как само сердце вселенной. Алая Капля! Какой запутанный путь привел к ней…

Людмилочка сварила кофе и позвала всех к столу.

– Глубокая ночь не самое подходящее время для ужина, – обронил Вадим, но с удовольствием принялся за бутерброды.

– Сюда бы бабу Надю! – мечтательно произнесла Валерия.

Ей хотелось горячих отбивных и блинчиков с грибами, а не хлеба с сыром и колбасой.

Тина пила кофе маленькими глотками и думала о своем. У Элины после напряженного воздействия на старуху Гортензию проснулся зверский аппетит, и она не могла наесться. Сиур с Владом так и не приехали. Никита от ужина отказался, сославшись на усталость.

После трапезы все разбрелись кто куда: Вадим – курить на балкон, Валерия – спать, Тина и Людмилочка – шушукаться в уголке гостиной.

– Погадаем? Я карты взяла, – шепнула Людмилочка.

– Мне от твоих гаданий дурно делается…

– Ничего, это с непривычки.

Она достала колоду таро и быстро принялась раскладывать карты на столе.

Тина не следила за гаданием – ее мысли были далеко, с Сиуром. Он уже не спешит, чтобы увидеть ее! Все бури рано или поздно стихают, и любовная страсть тоже. Тоскливые сожаления – вот все, что у нее осталось после того сладостного тропического ливня, который обрушился на них с Сиуром. Она думала, у нее в душе распустятся белоснежные лилии, а там звенят могильные колокола и каркают черные вороны…

Красавица Татьяна Бардина встала между ними? Что-то в ее облике тревожило Тину, и вместе с тем Татьяна была не совсем похожа на счастливую соперницу. Другая – мрачная, исступленная, роковая красавица грезилась в тумане, словно призрак Зла в прекрасном обличье. Может, это она выпадает «королевой мечей» при гадании?

– Ты о чем задумалась? – спросила Людмилочка, щуря желтые глаза.

– Так, ни о чем…

– Врешь?

– Вру, – призналась Тина.

Они засмеялись. Смех сквозь слезы – обычное женское состояние.

Людмилочка между тем не прекращала своих «магических действий». Она нашла в серванте небольшую глиняную вазу, поставила туда курительную палочку и подожгла. Терпкий аромат поплыл по комнате.