– Без сомнения. – Рыжий хозяин напыжился, как индюк, упиваясь собственным величием. – Они у меня вот где! Что захочу, то и сделаю.
Он показал маленький сжатый кулачок, потрясая им в воздухе.
– Я верю в ваши способности, Бриссон, – поддакивал ему гость, наливая себе еще коньяку. – А что Альвейр? Где он?
– Сбежал куда-то в горы. Якобы у него там дело. Врет! Корчил из себя великого мага, а у самого ничего не получилось. Мне пришлось за него все доделывать и переделывать.
– Чем мы располагаем? – спросил аббат, поднимая глаза на хозяина.
Старик злобно прищурился, обдумывая, как ему преподнести себя в наиболее выгодном свете.
– Моими стараниями, господин аббат, все причастные к делу люди собрались здесь…
– В этом доме?
– Не совсем… Вы понимаете мои слова слишком буквально. Я имею в виду, они поблизости. С ними легко расправиться.
Гость подумал, что Бриссон такой же хвастун, как и прежде. Раз он до сих пор не расправился с «бестолковыми баранами», значит, задача не так проста. Или силенки уже не те. «Мясник» подрастерял квалификацию. Больше надеется на магию, чем на себя. Да и в этом, пожалуй, не особо преуспел. Разленился, размяк… погряз в наслаждениях. Любые навыки атрофируются, если их не совершенствовать.
– А статуэтки?
Рыжий старик подпрыгнул от неожиданности и досады. Он не был готов ответить на этот вопрос. Этьен де Гуайт всегда отличался мелочной дотошностью. Он несносен!
– Фигурки почти все у Повелителя, – прошептал Ардалион Брониславович, наклоняясь к гостю.
– Почти все? Нельзя ли подробнее?
– Черт вас возьми, Гуайт! Вы меня допрашиваете?
– Я уточняю…
– Гортензия! – завопил хозяин дома. – Старая черепаха! Принесешь ты кофе, наконец?
Господин аббат откинулся на спинку дивана, ожидая, пока старуха разольет кофе по чашкам. Он не собирался сдаваться. Раз пришлось добираться в такую даль, он во что бы то ни стало воплотит задуманное!
– Сколько статуэток у Повелителя? – снова спросил он, как только Гортензия удалилась.
– Две, – признался старик, злобно сверкая глазками из-под выступающих надбровных дуг.
Гость лениво зевнул, прикрывая рот изящным жестом настоящего вельможи.
– Я так и полагал. Но у меня хорошая новость, Бриссон!
Хозяин подался вперед, желая поскорее услышать, с чем явился проныра аббат.
У каждого из них сформировался свой собственный образ. Бриссон – грубый мужлан, исчадие ада. Альвейр – магистр черной магии. Гуайт – мрачный, лживый до мозга костей эстет. Когда-то он прикинулся настоятелем католического монастыря… Ох и повеселились же его подопечные! С тех пор к нему приклеилось прозвище «аббат».
– Какая новость? Говорите!
– Еще один божок у меня. Шестой символ Пути Осириса – Разрушение. – Он вытащил из-за пазухи статуэтку и показал старику. – Вот он.
Сапфир на инкрустированном эмалью Глазе Дракона блеснул прямо в лицо Ардалиону Брониславовичу, и тот отшатнулся. Аббат состроил кривую усмешку.
Старик протянул трясущуюся от жадности и вожделения руку.
– Дайте!
– Я сам передам фигурку Повелителю, – твердо сказал гость. – У вас и так много заслуг, Бриссон. Пора награждать вас орденом Черной Розы!
Он захохотал. Старик вскипел от негодования, не понимая, шутят с ним или говорят серьезно.
– Ладно, не злитесь, – примирительно произнес Гуайт. – Я вам помогу отличиться. Причем совершенно бескорыстно! Вы же меня знаете: я люблю действовать, а не получать награды.
– Что вы предлагаете?
– Где остальные статуэтки?
Ардалион Брониславович вынужден был признаться, что ему сие неизвестно. «Бестолковые бараны» собрались в Москве, а где они прячут фигурки, проследить не удалось.
– Именно по этой причине они еще живы, – высокопарно изрек старикан. – Я загнал их в угол. Они дрожат от ужаса. И вот-вот выведут меня на след.
– А что с рубинами?
Рыжему пришлось выложить историю с камнем, которого он лишился. Правда, он преподнес пропажу рубина в ином свете, чтобы выгородить себя. По его версии получалось, что все было задумано им самим как способ обнаружить, где «бараны» прячут вторую серьгу. Но…
– Словом, вы надеялись, что похититель рубина приведет вас ко второму камню? – уточнил гость, сдерживая смех.
– Ну да. Не будут же они держать серьги в разных местах? Это опасно.
Старик умолчал о своей неуемной жадности, золотом слитке и той глупости, которая привела к пропаже серьги. Он клюнул на приманку как последний идиот и в результате… О, как он отомстит этим недоумкам, когда доберется наконец до них!
– Они все съехались в Москву. Я выследил.
–
– Кроме тех, которых поручили Альвейру. Этот недотепа едва ноги унес от какой-то деревенской бабы! Потеха!.. Сунулся к ним в самое неблагоприятное время, когда закрылся энергетический портал. Ничего не успел – ни божков раздобыть, ни дом поджечь.
– Значит, остальные у нас в руках?
– Да! То есть… не совсем, – скис Ардалион Брониславович. – Они внезапно… исчезли. Испарились! Но ничего, на этот раз они от меня не уйдут! Я знаю, как их найти. Один из них, проклятый барыга, который… – Старик понял, что чуть не проболтался о своей оплошности, и прикусил язык. – В общем, один из негодяев постоянно крутится около моего дома.
– В самом деле? Я никого не заметил.
– Он ловко прячется. Но меня не проведешь.
Де Гуайт внутренне ликовал. Это как раз то, что ему надо!
– Он, наверное, следит за мной и за Гортензией, – добавил старик. – Думает, никто его не видит. Эти ослы на редкость самоуверенны. Но я-то его давно приметил… Рано или поздно он приведет нас к заветному гнездышку.
– Вы гений, де Бриссон! – с фальшивым восхищением воскликнул гость. – Не могу не выпить за вас!
Они разошлись далеко за полночь, довольные друг другом…
Поезд подошел к заснеженному перрону, из вагонов высыпали пассажиры. Они торопились к подземным переходам, на ходу поднимая воротники. Сильно мело, ветер сдувал с крыш снеговые наносы. Фонари тускло светили сквозь белую мглу.
Сиур напряженно вглядывался в полную летящего снега тьму, боясь пропустить Лиду и Горского. Никита посоветовал им по приезде поселиться сначала в его загородном доме, пожить пару деньков, отдохнуть, осмотреться, разобраться, что к чему, а потом уж решать, как быть дальше. Особо выбирать, правда, было не из чего.
Кроме недостроенного коттеджа, другого безопасного места не было. После Сиура и Тины туда переехали и Никита с Валерией. Влад остался в Москве для связи с Вадимом, который держал под наблюдением коломенский дом. А Людмилочка предложила Элине пожить у нее, пока все не утрясется. Таким образом, оставались неустроенными только Лида и Горский. Они не могли больше оставаться в лесном доме – слишком далеко от места событий. Но дом Никиты годился как временное убежище. Поэтому решили, что Сиур встретит Лиду с Сергеем на вокзале и привезет в коттедж. Со всеми
