такой. Я его накажу. Знаем Радченко, а как же! В Сибири бизнес имеем, как не знать!
— А коли так, то ты должен знать, что я торговаться в люблю, — холодно сказал Колян. — Не будем базар разводить: д или нет?
— Хорошо, дорогой, пусть будет, как ты хочешь, — вздохнул собеседник. — Но ты уж там посмотри, чтоб наших людей больше никто не обижал.
— Вообще-то мы не по этой части, — заметил Колян, — за это отдельная плата полагается. Но поскольку я вижу, что ты человек деловой, то из уважения к хорошему партнеру выполню эту просьбу.
— А как насчет того товара, который у вас? — осведомился таджик.
— Я хотел его забрать в качестве платы за ваш дешевый наезд, — высокомерно произнес Колян. — Но так и быть: начнем с него наше сотрудничество. Товар продадим, возьмем себе то, что нам причитается, а остальное ваше.
— Ну хорошо, — снова вздохнул таджик. — Когда подготовим следующую партию, позвоним…
— Э-э, стоп, стоп! — перебил Колян. — Кому позвоним? Звоните не сюда, а по тому номеру, который я вам прислал. Диспетчер у нас теперь будет новый, которого я назначил. Ваш человек мне на таком посту не нужен.
Собеседник помолчал с полминуты — это время потребовалось ему на то, чтобы проглотить пилюлю. Введением своего диспетчера Колян ставил всю имеющуюся сеть под контроль бригады. Таджики становились просто поставщиками товара, отстраненными от торговли.
— Странные вопросы задаешь, дорогой, — язвительно заметил Колян. — Он нам больше не нужен, а знает много. Мало ли что ему в голову придет… Но ты не переживай, эту проблему я сам решу.
— Слушай, а как же квартира? — забеспокоился таджик. — Ее ведь для Славы покупали! Это большие бабки!
— Не мелочись, дорогой, — ухмыльнулся Колян. — Знаешь такое понятие — «накладные расходы»?
— Ой-бой… — простонал таджик. — Ну ладно, дня через три будем звонить твоему человеку.
— Ждем с нетерпением, — сказал Колян. — И смотри у меня, чтоб без фокусов. А то ведь если я рассержусь, вы не только Москву потеряете — вы и в Таджикии своей от меня не отсидитесь. Салям алейкум!
Колян вышел из кухни, аккуратно поставил телефон на журнальный столик, подошел к Славе и будничным тоном приказал ему:
— Ну-ка пошли.
Этот будничный, равнодушный голос не позволил Славе заподозрить недоброе. К тому же он еще не вполне оправился от действия ослабляющего волю наркотика и потому послушно поднялся и побрел за бригадиром. Колян открыл дверь в ванную и пропустил Славу вперед:
— Проходи, не бойся.
Больше всего Слава боялся чем-нибудь раздражить главаря бандитов. К тому же тот, казалось, был настроен вполне миролюбиво. Они вошли в ванную, и Колян прикрыл за собой дверь. В эту закрытую дверь впились взглядами Рекс и тот молодой боец, который не спал — оба догадывались, что сейчас должно произойти.
Войдя в ванную, Слава решил, что предстоит конфиденциальный разговор, и начал поворачиваться к бригадиру, однако повернуться не успел — тот бросился на него, как тигр, одной рукой поймал горло жертвы в локтевой захват, а другой вонзил ему заточку под левую лопатку. Колян ощутил, как жало отвертки проникло в полость грудной клетки, как тело Славы резко вздрогнуло, напряглось и почти сразу же обмякло. Было ясно, что удар пришелся точно в сердце, но Колян не давал убитому падать еще некоторое время — пока не замерли последние судорожные движения и тело не налилось неподъемной смертной тяжестью. Тогда Колян одним ловким рывком перевалил труп в ванну, морщась от резкого запаха мочи, которую в предсмертном расслаблении пустил несчастный диспетчер. Тщательно вымыв заточку и положив ее в карман, Колян вышел из ванной и спокойно сообщил своим бойцам.
— Там надо прибрать, пацаны.
Рекс вскочил, стремительно заглянул в ванную и так же стремительно выскочил оттуда.
— Ты за что его, Колян? — взволнованно спросил он.
— Ни за что, — пожал плечами Колян. — Просто у нас теперь свой диспетчер, чтобы держать всю сеть под нашим контролем. А этот слишком много знал. Еще вопросы будут?
В голосе бригадира явственно прозвучала угроза. Рекс смешался и смолк, а в следующую минуту подумал, что он, пожалуй, прав, как всегда.
— Так вот, приберитесь там, — продолжал Колян. — Я принес несколько сумок, они в прихожей. Разрубите тушу на части, заверните в полиэтилен и сложите в сумки, а потом вывезите куда-нибудь подальше. Только смотрите у меня — не бросайте где попало, лишь бы выбросить поскорей. Полно народу на этом спалилось…
Заметив гримасу отвращения на мясистом лице Рекса, Колян ядовито заметил:
— А как ты его хочешь отсюда вытащить? На плече жмурика понесешь?
Не дождавшись ответа, бригадир сказал наставительно:
— А ты думал, как? Это работа, а наша работа не только в том состоит, чтобы из пистолетиков постреливать, а потом среди телок в кабаке сидеть, как король. Иногда приходится и дерьмо разгребать. Так что буди своих орлов, и чтобы все было чисто сделано.
Все было сделано чисто. Родители Славы Парфенова с тех пор ничего больше не слышали о своем сыне. Только жарким летом 99-го года дети нашли в пересохшем болоте у железной дороги, которое прежде никогда не пересыхало, полуразложившийся торс мужчины. Однако кому принадлежали эти останки, милиции так и не удалось выяснить. В Москве Славу тоже никто не разыскивал, а бесхозную квартиру бригада продала за приличную сумму с помощью надежных нотариусов. При этой сделке пригодились документы покойного Славы, сделанные для него когда-то на другую фамилию. Получив деньги за квартиру, Колян начисто забыл о несчастном диспетчере, с которым и познакомился-то всего за десять минут перед тем, как убить.
ГЛАВА 38
Несколько недель бригада Коляна не проводила никаких значительных операций. Денег, полученных от Вити Тульского в награду за то, что нигерийские и таджикские наркоторговцы теперь платили процент со своих прибылей московскому воровскому сообществу, бригаде оказалось вполне достаточно, чтобы все это время вести роскошный образ жизни. К тому же каждый смог отложить себе приличную сумму на черный день. Бойцы сделали вывод, что не прогадали, поставив на Радченко; их, конечно, угнетала насаждаемая Коляном железная дисциплина, однако платил Колян щедро, тем самым искупая все невзгоды. К тому же в последнее время он стал более либерально относиться к развлечениям своих бойцов, порой даже самолично рекомендуя им рестораны с хорошей кухней или притоны с достойным женским персоналом. Денежное благополучие отчасти объяснялось и тем, что, хотя наркоторговцы платили твердый процент, деньги получали люди Коляна, все дела проворачивались через назначенного Коляном диспетчера и Колян же лично контролировал; ситуацию в московской розничном наркоторговле. Бригадир аккуратно передавал деньги Вите, старясь, чтобы сумма не обманула его ожиданий, поскольку к открытой борьбе с ворами он еще не чувствовал себя готовым.
Однако воры получали значительно меньше того, что могли бы получать. Они догадывались об этом, но сложившееся положение покамест их устраивало, поскольку сибирская бригада брала на себя все труды и весь риск. Колян же, как всегда, только ждал момента, чтобы внезапным ударом вытеснить своих нанимателей с прибыльного рынка. Тем временем он терпеливо завязывал связи с криминальными структурами столицы, используя для этого наиболее толковых своих бойцов, а изредка и сам появляясь на «стрелках».
