власть»: журналисты предупреждали общество о грозной опасности, угрожавшей ему в лице Игнатова — Варяга и ему подобных. Чудновские писаки грамотно били в одну точку, не обременяя себя доказательствами. Перечислялись связи Варяга в криминальной среде и в политических кругах, вспоминали о той финансовой поддержке, которую концерн оказывал ряду общественных организаций и средств массовой информации.
и делали вывод о том, что Варяг — классический пример того, как мафия рвется во власть.
Но и Варяг не сидел сложа руки. Буквально через неделю после начала кампании Чуднова против Игнатова вдруг выяснилось, что существует немало журналистов, горячо симпатизирующих Игнатову. Не имевшие к нему, казалось бы, никакого отношения газеты, телеканалы и радиостанции вдруг принялись его рьяно защищать. Особенно старался влиятельный «Московский экспресс», напечатавший целую серию колких материалов против Чуднова.
Варяг, как и тысячи других жителей России, изрядно веселился, читая статьи про Чуднова в «Московском экспрессе». Когда в его кабинет вошел полковник Чижевский, Варяг все еще продолжал улыбаться.
— Веселитесь, Владислав Геннадьевич, — сказал с упреком бывший кэгэбист.
— Да вот читаю, как мои ребята разделали господина Чуднова. Это ведь я их нашел, — с детской гордостью сообщил Варяг. — Не читали, Николай Валерьяныч? Очень рекомендую, классная работа.
— К такому человеку, как Чуднов, я вам не советую относиться легкомысленно, — возразил Чижевский. — Он сам — интриган высшего разряда, не стоит его недооценивать. А потом, за ним стоят очень серьезные силы. Я к вам как раз по этому поводу.
— Вас что, встревожила эта шумиха в газетах? — улыбнулся Варяг. — Если да, то зря. У писак Чуднова ничего серьезного нет, и те газеты, которые за нас, уже сбили волну. Всем же понятно, кто начал эту свару и чего он хочет. Журналюги еще немного пошумят и успокоятся. Даже если в верхах весь этот шум и примут близко к сердцу, то ведь просто так снять меня нельзя — по уставу концерна требуется согласие не менее чем…
— Знаю, знаю — не менее пятидесяти процентов участников собрания акционеров, — кивнул Чижевский. — Так почему вы думаете, что ваши противники не наберут этих пятидесяти процентов? Когда началась заваруха в газетах, я распорядился взять под наблюдение большинство акционеров — конечно, аккуратно, чтоб не вышло скандала… И вот смотрите, какие контакты мы зафиксировали, — полковник положил листок со списком на стол перед Варягом. — Как видите, налицо всплеск интереса к нашим акционерам людей Чуднова и тех кто за ним стоит, — я там расписал, кто есть кто. И это при том, что далеко не все контакты, как я полагаю, нам удалось отследить.
— И какова реакция наших уважаемых акционеров? — перестав улыбаться, поинтересовался Варяг.
— Ну, то, что они пошли на контакт, причем тайный, — уже своего рода реакция, — сказал Чижевский. — Были люди, которые сами вышли на меня и рассказали о переговорах, — в списке они отмечены. Однако таких, к сожалению, меньшинство. На некоторых пришлось надавить, и только после этого они рассказали о состоявшихся переговорах. Люди Чуднова стараются к каждому подходить индивидуально, каждому предлагать нечто такое, что может особенно интересовать именно данного человека. Но многим предлагают просто деньги.
— Много? — осведомился Варяг.
— Очень, — кивнул Чижевский. — Устоять трудно. Не всем одинаково, но всем много. А кое на кого у них есть и компромат — не зря же Чуднов содержит охранные предприятия. Одним словом, Владислав Геннадьевич, с этим человеком надо что-то решать — слишком большие у него возможности. Я так понимаю, что вся шумиха в прессе — это прикрытие тех будущих изменений в руководстве концерна, которые Чуднов планирует провести. И боюсь, что мы не сможем ему помешать, если не примем решительных мер.
— Намек ваш понятен, товарищ полковник, — криво усмехнулся Варяг. — Однако крови не хотелось бы. Подумайте, есть ли способ вывести Чуднова из игры, скажем, на несколько месяцев — хотя бы до выборов, когда ситуация в стране изменится. А мы тем временем проведем собрание акционеров, на котором примем решение, что для снятия руководства требуется уже не пятьдесят, а семьдесят пять процентов голосов. На всякий случай — так будет надежнее.
— Слушаюсь, Владислав Геннадьевич, — поднялся Чижевский. — Будем думать.
Вернувшись в свой кабинет, полковник позвонил домой Абрамову, велел ему немедленно явиться для обсуждения срочного задания.
Майор взмолился:
— Валерьяныч, да ты что? Сам же разрешил мне на дачу смотаться! Смотри, погода какая!
— Все понимаю, майор, но дело действительно срочное, — вздохнул Чижевский. — Иначе не стал бы тебя беспокоить. Если сейчас не сработаем как надо, то вскоре можем все оказаться на мели.
Абрамов тоже вздохнул и перестал сопротивляться. В кабинете Чижевского он появился через полчаса. Полковник кратко изложил ему суть задания, но майор отрицательно покачал головой:
— Авантюра, тем более в такие сроки. Ты знаешь, какая у Чуднова охрана? Знаешь, как охраняются все места, где он бывает? Надо долго изучать все маршруты, все подходы… А живет он, как я слышал, в правительственном дачном поселке в районе Барвихи. Там вся территория обнесена забором с подведенной сигнализаций, постоянно ходят патрули, все подходы просматриваются телекамерами… Нужна какая-то уникальная наебка, чтоб туда проникнуть. Короче, Валерьяныч, надо долго готовиться, но и тогда я успеха не гарантирую. Было бы легче просто стереть объект…
— На это добро не давали, — возразил Чижевский.
— Ну тогда пусть дают нормальные сроки, — заявил Абрамов.
— Саша, да я все понимаю, но нет у нас времени, — простонал Чижевский. — Я тебе не буду всего рассказывать, но уж поверь мне на слово: вокруг концерна в верхах большая буча затевается. Может так получиться, что тот же Чуднов наложит на него лапу. Ты ведь слыхал, наверно, какой шум подняли газеты и телевидение? Ну вот… Ляжешь ты под Чуднова? И я нет. Значит, надо что- то придумывать.
— А что тут придумаешь, — мрачно сказал Абрамов. — Охрана у него — не лохи какие-нибудь, а профи, за хорошие бабки работают. Чтоб с ними справиться и взять объект живым, нужна войсковая операция…
Внезапно майор умолк. Было видно, что его осенила какая-то мысль. Чижевский с надеждой уставился на него.
— Есть у меня один приятель… — медленно произнес Абрамов. — В Афгане познакомились. Служит сейчас тут под Москвой в одном гарнизоне. Позвоню-ка я ему. Идея бредовая, конечно, но чем черт не шутит…
И майор взялся за телефон.
На следующий день ближе к вечеру майор Абрамов сидел в неприметном кафе возле станции метро «Войковская» с крепким широкоплечим мужчиной, по внешности — типичным армейским служакой. Оба собеседника были в штатском и чем-то походили друг н друга — то ли неторопливостью движений, то ли спокойным и уверенным поведением, то ли спокойным и внимательным взглядом. К тому же на обоих оставили свой вечный след солнце и ветер Афганистана — кожа на лице у каждого приобрела неустранимый коричневатый оттенок, а волосы и глаза, наоборот, словно выцвели. Собеседники с аппетитом поедали салаты, запивая их пивом. Абрамов слушал рассказ своего приятеля о безрадостных перипетиях армейской жизни и мрачно кивал. Затем майор заговорил сам. Он сообщил собеседнику о том, что работает в неофициальной охранной структуре очень крупного промышленного концерна.
— Я помню, ты прошлый раз говорил, что куда-то в охрану устраиваешься, — кивнул приятель.
— Охрана охране рознь, дорогой Юра, — усмехнулся Абрамов. — Мы там серьезные дела делаем. И сейчас нам такое дело предстоит.
