неожиданностью. Они ожидали такого поворота событий и даже употребили все рычаги своего влияния на воров, чтобы вынудить их (или, точнее сказать, подтолкнуть) к разрыву с Игнатовым. Тем более что отличный повод для этого имелся. Варяг в последнее время вел почти полностью самостоятельную игру, занимаясь делами «Госснабвооружения», — и это многим не нравилось. К тому же самые авторитетные воры до сих пор не могли простить Варягу неудачной попытки купить «Балтийский торговый флот». Словом, конфигурация шаров на столе, как любил говаривать Алик, выстроилась благоприятная. Но был и другой, вполне вероятный вариант — куда менее благоприятный, и его также следовало учесть. За Варяга могли вступиться те, кто безусловно доверял ему — либо по давней дружбе, либо потому, что были ему чем-то обязаны. Вот почему теперь следовало подумать, что можно предпринять в том случае, если Игнатов все же найдет с ворами общий язык. И все же оставалась надежда, что раскол неизбежен. Зная жестокие законы криминального сообщества, Сапрыкин понимал, что, если Варягу объявят войну, он будет вынужден резко переориентироваться — тогда дела в «Госснабвооружении» отойдут на второй план и смотрящий России будет в основном занят обеспечением собственной безопасности. Ведь война со сходняком — это не игра в казаки-разбойники с сибирским отморозком Коляном, тут схватка будет посерьезней.
— Ну вот что, — после долгой паузы произнес Алик. — Будем через наших людей готовить сходняк к принятию решения по Варягу…
— И какое же решение? — по своему обыкновению спросил Петр Петрович, который даже в кристально ясных ситуациях любил всегда переспрашивать и уточнять.
Алик поднял на него сердитый взгляд:
— Ну как же? Варяга надо отлучать от общака — какое же тут может быть еще решение, Петр Петрович! Отлучить его от общака — это важнейшая задача, стоящая перед нами, коллеги! Надо добиться того, чтобы смотрящим России был выбран другой человек… — Алик сделал многозначительную паузу. — И вы его знаете…
Оба коллеги выжидательно смотрели на него.
— Закир Большой! — твердо закончил Сапрыкин.
Виктор Иванович даже крякнул при этих словах.
— Чтобы дагестанца избрали смотрящим России — держателем российского общака!.. Да ты, Алик, шутишь! С этим никто из московских воров не согласится! В России этот номер не пройдет!
Сапрыкин резко поднял руку, пресекая всяческие возражения.
— Но ведь согласились же московские партийные вожди, чтобы ими грузин командовал! Тридцать лет он Россией правил — и ничего. Всем вроде нравилось — до сих пор со слезой умиления вспоминают. А Закир Буттаев — вор авторитетный, богатый, он многих под себя подмял еще в семидесятые годы. К тому же он хоть и дагестанец, а давно уже в Москве, и московскими ворами почитается за своего. Так что очень хорошая кандидатура. К тому же мы уже начали с ним работать…
Виктор Иванович пожал плечами и не стал продолжать спор. Он знал, что Алик все равно настоит на своем. Кроме того, он давно знал Сапрыкина и давно усвоил, что тот слов на ветер не бросает: раз считает, что надо Варяга менять на Закира, значит, у него есть основания так считать.
Раздался телефонный звонок. Радиотелефон лежал на бильярдном столе. Алик встал и, неспешно подойдя к столу, взял трубку.
— Да, слушаю… — негромко ответил он, и тут же его лицо прояснилось и в глазах появился азартный блеск. Он зажал микрофон ладонью и шепнул своим гостям: — Как раз наш клиент! — и продолжил: — Да, да, я тебя слушаю. Рассказывай!
Он внимательно слушал собеседника, то и дело кивая головой и угукая в знак одобрения.
— Ну, хорошо! Подробности обговорим при личной встрече. Подъезжай сюда, в Жуковку, в воскресенье часикам к семи вечера. Я буду… Да, и смотри не перепутай — я в Жуковке-5, не попади к старым большевикам в Жуковку главную! — И хохотнув, Алик отключился от линии.
Он чуть ли не швырнул трубку на зеленое сукно и, довольно потирая руки, прошелся по бильярдной.
— Так, друзья мои, маховик раскрутился. Это звонил человек, который обеспечит мне контакт с Закиром Буттаевым. Не прямой, разумеется, а через посредников. Точнее сказать, он и будет этим самым посредником… — Алик остановился и, как бы в раздумье поглядев на Петра Петровича и Виктора Ивановича, добавил: — А звонил генерал Урусов, крупный человек из МВД, который курирует оргпреступность в Москве. Через него у меня намечается выход на Закира. Думаю, все у нас получится. У этого Урусова на Закира имеется во-от такая папка оперативных разработок. Там есть кое-что такое, о чем Большой Закир и не подозревает. Полагаю, что генерал Урусов сделает нашему Закирчику предложение, от которого тот просто не сможет отказаться. И самое забавное, что оба почти соседи! Буттаев родом из Дагестана, а Урусов — из Ингушетии.
Ларьки в подземном переходе под Новым Арбатом еще не открылись. После смены арендатора требовалось какое-то время на завоз нового оборудования и товара. Во всяком случае, работники многопрофильной фирмы «Стикс» были готовы именно так объяснять свое временное бездействие на ниве торговли. Правда, пока их никто ни о чем не спрашивал. Внутренность всех ларьков была завешена плотной темной материей, однако порой в щели изнутри пробивался свет, указывавший на какую-то деятельность.
День уже клонился к вечеру, когда в подземный переход на Новом Арбате спустились трое молодых людей весьма грозного вида — накачанные, с толстыми золотыми цепями на шеях, с мрачными маловыразительными физиономиями. Пешеходы, струящиеся двумя потоками взад и вперед по переходу, опасливо отходили в сторону, уступая троице дорогу. Шедший впереди был, видимо, старшим, так как он был налегке. Двое остальных тащили, прижав к животу, коробки с каким-то, судя по иероглифам, китайским или корейским ширпотребом. Миновав шеренгу ларьков, первый постучал в металлическую дверь, проделанную в стене перехода. Некоторое время из-за двери доносилась только песня ансамбля «Бахыт- Компот» «Кладбищенская клубника». Затем магнитофон выключили, и хриплый голос спросил:
— Кто там?
— Это я, Рекс, открывай, — ответил тот, что шел налегке.
Дверь приоткрылась, в образовавшейся щели показалась настороженная физиономия:
— А это кто с тобой?
— Кто, кто!.. — разозлился Рекс. — Мои пацаны из Краснокаменска. Давай открывай, а то коробки тяжелые. Тебя что, не предупредите?
— Нет, — сказал стоявший за дверью боец, однако дверь открыл.
Двое с коробками быстро протиснулись внутрь, а Рекс остался снаружи. И вдруг рядом с ним из потока пешеходов моментально возникли два неприметных крепыша с короткой стрижкой. Они стремительно просочились в подсобку, и оттуда послышались удары, хруст сминаемого картона и сдавленные крики, однако вскоре все стихло. Рекс не успел и глазом моргнуть, как из потока пешеходов отделились еще двое неприметных мужчин и, оттеснив его от двери в подсобку, крепко взяли за руки. Рекс услышал спокойный шепот: «Не дергайся, парень. Все под контролем». Один из них спрятал в карман рацию.
Эту сценку заметил рыжий амбал в кожаной куртке, спускавшийся по лестнице в переход. Он остановился на середине спуска, повернулся и опрометью бросился обратно наверх. Однако его маневр не укрылся от внимания крепкой парочки, опекавшей Рекса. Один из них остался с Рексом и с угрожающим видом шепнул ему что-то на ухо, а второй вынул рацию и произнес в микрофон несколько слов. Между тем рыжий как угорелый ввинтился в поток пешеходов, фланировавших вдоль магазинных витрин, влетел в вестибюль офисного небоскреба, прорвался через турникеты, помахивая красной книжкой и крича: «Я — в «Стикс», и огромными прыжками понесся к лифтам. Неожиданно из-за колонны наперерез ему шагнула темная фигура, и рыжий, запнувшись о подставленную ногу, с проклятием грохнулся на пол. Впрочем, падение не ошеломило его: он тут же вскочил и с перекошенным от ярости лицом бросился на противника. Тот, уходя от ударов, начал отступать, а тем временем со стороны лестницы возникли еще двое в темной
