Услышав срывающийся на крик голос Кристин, негр обернулся: Кристин была уже почти у самого дома, но всадники окружили ее плотным кольцом. Девушка задыхалась в облаке пыли, но всякий раз, когда она пыталась вырваться из этого кольца, ее снова загоняли в середину.
Наконец один из всадников – парень в военном мундире с прокуренными желтыми зубами – подъехал к ней вплотную и наклонился. Кристин вскинула руки, и Самсон увидел, как кровь потекла по его щеке. Лошадь под всадником встала на дыбы и заржала, когда он туго натянул поводья. В ответ парень ударил Кристин хлыстом, и та упала. Самсон видел, как лошадь снова и снова вскидывалась на дыбы, и ее копыта едва не доставали до лица Кристин. Девушка лежала неподвижно и с ненавистью смотрела на человека на лошади.
Самсон повернулся к двери, намереваясь броситься к ней на помощь, но Зик зашел к нему со спины и с силой ударил его рукояткой пистолета по голове.
Кристин вскрикнула, увидев, как Самсон упал, и на лбу у него появилась кровь. И тут она заметила Зика: перешагнув через тело Самсона, он направился к ней. Вслед за ним вышел человек, таща за собой Далилу. Бедная женщина так истошно кричала, что Зик обернулся и толкнул ее на распластавшегося Самсона. Рыдая, Далила обняла мужа.
Люди вокруг Кристин замолчали. Она поднялась на ноги и взглянула на Зика. Ей даже удалось изобразить на лице что-то вроде улыбки.
– О, мистер Моро, рада вас видеть. – В ее голосе слышались нотки сарказма.
Зик Моро глубоко вздохнул.
– Дражайшая Кристин, ты что же, все еще не понимаешь своим крохотным умишком, что попала в большую беду?
– В беду, Зик? Я не вижу никакой беды. Беда – это когда с чем-то трудно сладить, а ты не более чем муха, которую надо прихлопнуть.
– Посмотри вокруг, Кристин. Ты всегда была дерзкой девчонкой. Эти парни и я – мы считаем, что пришло время расплатиться сполна за все. Так что ты и в самом деле в большой беде. – Он направился к ней.
Кристин едва сдержалась. Только теперь она узнала, что такое настоящая ненависть. Она ненавидела Зика, ненавидела яростно, отчаянно. Девушка, не отрываясь, смотрела на него и внезапно поняла, почему он пришел, почему сейчас медленно к ней приближался, почему так нагло улыбался. Его привела сюда жажда мести.
Плевать ей на него! И бояться его нечего. Она знала, что будет драться, пока дышит, пока бьется ее сердце. Ему невдомек, что она уже победила. Победила потому, что всей душой ненавидела его.
Между тем Зик медленно к ней приближался, и зловещая улыбка все так же играла на его губах.
– Ударь меня, – тихо произнес он. – Я хочу, чтобы ты ударила меня.
– Ты мне противен, – сквозь зубы проговорила Кристин. Она не сказала ему, что придет время, и он заплатит за все, не угрожала отомстить.
– Ты знаешь, что когда-то я хотел жениться на тебе. Да, я хотел переехать на Дикий Запад и жениться на тебе. Я мечтал напасть на золотоносную жилу в Калифорнии и затем хотел построить для тебя красивый дом на холме и ввести тебя хозяйкой в этот дом, сделать настоящей леди.
– Я и есть настоящая леди, Зик. А ты просто подлец, и никакое золото не переделает тебя.
Кристин выпрямилась и гордо вскинула голову. Она почувствовала, как глубоко внутри ее рождается страх. Этот человек не хотел, чтобы она умерла, он хотел ее унизить. Хотел, чтобы она кричала от страха, чтобы просила пощады, и она испугалась, что ему удастся заставить ее сделать это.
Зика никогда не будут судить. Никогда… что бы он с ней ни сделал.
По-прежнему улыбаясь, он приближался к ней. Его люди кричали и свистели.
Кристин вскрикнула. Она схватила комок грязи и бросила в лицо Зику, а затем рванулась в сторону. И снова желтозубый всадник преградил ей путь.
Она услышала, как Зик выругался, и, обернувшись, увидела, что он снова почти рядом с ней. Грязное пятно красовалось на его лице, брызги грязи застряли в усах. Она метнулась к нему. Свист и улюлюканье окружавших их всадников становились все громче и настойчивей.
Убежать было невозможно. Зик схватил ее за руку. Она уперлась ему в грудь и постаралась высвободиться. В бешенстве она ударила его коленом в пах. Зик закричал от боли и отпустил ее.
Кто-то захохотал, и, прежде чем Кристин успела перевести дух, рука Зика снова схватила ее. У нее закружилась голова. Она стала в исступлении брыкаться и кричать. Вокруг нее все громче кричали, смеялись, свистели. Кристин отбивалась изо всех сил, чувствуя, как ее ногти царапают его кожу. Зик выругался и ударил ее, ударил так сильно, что она потеряла равновесие и упала.
Зик действовал быстро. Он схватил ее, пока у нее еще все плыло перед глазами. Люди на лошадях подбадривали его выкриками одобрения.
Зик всей тяжестью тела навалился на нее и прижал ее руки к земле. Ловя ртом воздух, она заметила, что красивое лицо Зика стало совсем белым, багровые следы от ее ногтей красовались на его щеке. Он был в ярости. Размахнувшись, он с силой ударил ее опять, и снова все поплыло у нее перед глазами.
Кристин долго не могла прийти в себя и лишь как сквозь сон чувствовала, что он рвет на ней одежду, и только когда лиф ее платья был разорван и Зик принялся за юбку, она овладела собой, закричала и снова стала обороняться.
Зик мрачно взглянул на нее. Затем улыбнулся.
– Стерва, – процедил он сквозь зубы и бросился на Кристин, пытаясь поцеловать ее.
Кристин чувствовала, как его руки скользят по ее телу. Она отвернулась, слезы душили ее. Сама мысль, что он пытается ее поцеловать, была непереносима.
Ей удалось укусить Зика за нижнюю губу. Тот вскрикнул и отпрянул; тонкая струйка крови потекла по его подбородку.
– Ты хочешь, милашка, чтобы я взял тебя силой? – прорычал он. – Получай же, мисс Гордячка…
Он рванул ее юбку и схватил за бедро. Кристин вся сжалась, настолько отвратительно грубой была его атака.
И в этот момент мир, казалось, взорвался: раздался оглушительный грохот, брызги грязи полетели в нее, девушка даже почувствовала, как скрипит на зубах песок. Она удивленно распахнула глаза и увидела, что Зик, который все еще стоял над ней, также несколько озадачен. Даже всадники вокруг поутихли.
В ста ярдах от них застыл одинокий всадник.
Его шапка с пером была низко надвинута на лоб. Он с видимой беспечностью держал наизготове пару шестизарядных револьверов. Из одного из них он, похоже, только что стрелял. Именно этот выстрел и произвел на бандитов столь сильное впечатление. Из седельного мешка незнакомца выглядывала винтовка.
Его лошадь, огромное ухоженное животное, сдвинулась с места и направилась к группе людей, окружавших Кристин. Всадник остановился в нескольких футах от них. Кристин изумленно разглядывала его. Брюки из грубой ткани, хлопчатобумажная рубашка, куртка, на шее небрежно повязан шарф. Он не носил формы ни одной из воюющих армий и вы глядел, скорее, как скотовод или фермер.
У одинокого всадника было мужественное, словно высеченное из камня лицо, темные волосы, слегка тронутые сединой. В усах и бороде тоже серебрилась седина, и глаза под дугами черных как смоль бровей были серо-стального цвета.
– Оставь ее, парень, – скомандовал незнакомец Зику. Его голос был глубоким и сильным. Он говорил тихо, но каждое слово звучало четко и весомо; он явно привык, что бы его слушались.
– Да кто меня заставит? – прорычал Зик в ответ.
Он мог себе позволить задать этот вопрос. В конце концов, его окружали преданные ему люди, а незнакомец был один.
– Еще раз повторяю, парень: отстань от этой леди. Похоже, она не хочет иметь с тобой дела.
Солнце спряталось за тучу, и незнакомец внезапно превратился в черный силуэт, в привидение на гигантском коне.
Зик хмыкнул и, как показалось Кристин, потянулся за кольтом. Она вскрикнула. Воздух прорезал еще один крик. На грудь Кристин брызнули капли крови. Она с удивлением поняла, что кричал Зик, и это его кровь пролилась ей на грудь. Пуля незнакомца угодила ему в кисть.
