Тело Эльзы сковала судорога, ее пальцы вцепились в грубую каменную стену ниши. Она уставилась на закрытую дверь не в состоянии сдвинуться с места. Кончики ее пальцев намертво впились в камень.
«Мама… – подумала она. – Мама, какая же ты тварь!»
Потом у нее закружилась голова, и она упала лицом вниз.
Она пришла в себя оттого, что какая-то старуха трясла ее за плечо.
– Вам плохо? Вам нужна помощь?
Эльза испуганно подняла на нее глаза. Ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, где она и что с ней случилось. Потом она отрицательно покачала головой и вымученно улыбнулась.
– Спасибо, все в порядке. Спасибо.
Старуху это не особенно убедило, тем не менее она, пару раз недоуменно обернувшись, ушла.
Эльза с трудом встала. Когда она хотела застегнуть куртку, то почувствовала боль. У нее были сорваны ногти. Кончики ее пальцев представляли собой сплошные раны, а на стене дома остались следы ее крови.
54
Эльза вела себя тихо, была сдержанной и вежливой с Сарой. Никто в семье не подозревал, что творится у нее в душе.
– Что ты сделала со своими ногтями? – спросила Сара неделю спустя. – Ты что, начала их грызть?
Только на миг во взгляде Эльзы промелькнула ненависть. Потом она снова взяла себя в руки и улыбнулась.
– Как ты можешь так думать обо мне? Нет, я просто зацепилась за выступ стены, хотела удержаться, поскользнулась и ободрала себе пальцы. Выглядит хуже, чем есть на самом деле.
Сара кивнула. Тем самым вопрос для нее был решен.
В тот день ситуация была очень удобной. Сара отправилась в Casa della Strega, чтобы спокойно заниматься медитацией и упражнениями по системе йогов. Уже несколько месяцев она твердила о том, что благодаря йоге чувствует себя намного моложе.
Эльза знала, почему ее мать чувствует себя моложе. Конечно же, не благодаря йоге. Она предполагала, что это Антонио регулярно посещает Сару в Casa della Strega.
Романо сидел перед домом, греясь под октябрьским солнцем, и читал ежедневную газету «La Repubblica». Эльза подошла сзади и обняла его.
– Тебе не хотелось бы прогуляться, папочка? Погода сегодня прекрасная.
Романо опустил газету.
– Прогуляться? С чего это тебе взбрело в голову?
Обычно Эльза не любила гулять и отказывалась от предложений Романо и Сары сопровождать их на прогулках по тосканским горам.
– Просто так, – пожала Эльза плечами.
Романо испытующе посмотрел на нее. Ему показалось, что у нее что-то тяжким камнем лежит на сердце. Что-то, о чем она хочет с ним поговорить.
Он сложил газету и встал.
– Va bene. Пойдем. А где Эди?
– В своей комнате. Я думаю, он спит. Он сегодня целое утро охотился за ящерицами и очень устал.
Пять минут спустя Эльза и Романо брели по дороге в Розенанно.
Первые триста метров они шли молча, потом Романо принялся рассказывать, что собирается немножко изменить меню в траттории и включить в него bistecca fiorentina [85], поскольку все больше и больше туристов спрашивают это блюдо.
– Я считаю, это великолепная идея, – сказала Эльза. – Но я всегда думала, что ты не любишь готовить мясо, из которого сочится кровь.
– Да, правда, терпеть не могу, – скривился Романо. – Но что же делать, если люди хотят именно такое.
И они снова замолчали на несколько минут, пока Романо не сказал:
– Что случилось, Эльза? Ты хотела мне что-то сказать?
– Да ничего! Просто я хотела немного побыть с тобой, и чтобы нам никто не мешал.
– Да, такое редко случается.
Эльза взяла его под руку и прижалась щекой к его плечу.
– Ты такой хороший, Романо. Честно. Такой классный!
Романо удивленно остановился.
– Что это ты вдруг?
– Просто так. Не могу себе представить лучшего отца, чем ты.
– Мне приятно, что ты так говоришь. – Романо был тронут.
– Я вообще считаю, что очень здорово то, как ты ведешь себя по отношению к маме. Не знаю, смогла бы я так. Что я воспринимала бы все так же хладнокровно, как ты.
– О чем ты? – Романо был крайне удивлен.
– Ну, я имею в виду, как ты все это выдерживаешь. Что ты ее не выгоняешь и не разводишься. Я считаю, это классно. Потому что иначе наша семья развалилась бы.
– А почему это я должен разводиться? – осторожно спросил Романо и уставился на носки своих туфлей, которые с каждым шагом все больше покрывались пылью.
– Ну, из-за этого дурака…
– Какого дурака, Эльза? Что ты имеешь в виду, черт возьми?
Эльза остановилась и сделала удивленное лицо.
– Ну, я имею в виду этого Антонио, любовника мамы. Я думала, ты знаешь… – Она посмотрела на него невинными глазами. – В конце концов, она каждый вторник и пятницу бывает у него, а кроме того устраивает свидания с ним в своем доме. И поэтому я считаю, что ты ведешь себя очень прилично.
Романо сел на выступ ограды и перевел дух.
– Так, а теперь давай помедленнее, Эльза. Обо всем, что ты сказала, я слышу впервые. Поэтому прекрати свои намеки и, будь добра, расскажи конкретно, что случилось.
– О боже, я этого не хотела! Лучше бы я ничего не говорила, папа! Забудь! Может, я и ошиблась!
– Уже слишком поздно. Итак, Эльза, с кем она встречается?
– Мне так жаль.
– Пожалуйста!
– Мне кажется, его зовут Антонио Грациани и у него магазин канцелярских принадлежностей на Виа ди Читта, но я не совсем уверена.
– Откуда ты это знаешь?
– Я видела их вместе.
– Ну, это еще ни о чем не говорит.
– Правда, это не обязательно должно что-то означать. Но выглядит он действительно классно. И он довольно молодой. Определенно не старше двадцати пяти лет.
«А Саре сорок лет…» – пронеслось у Романо в голове.
– Разве твоего друга не звали тоже Антонио?
– Да.
Эльза говорила так тихо, что Романо с трудом понимал ее.
– И разве у него не было магазина канцелярских принадлежностей в Сиене?
– Да.
– И ты видела его вместе с мамой?
– Да.
– При каких обстоятельствах?
– Она зашла в его квартиру.
Романо кивнул и прикусил губу.
– Понятно.
С его лица исчезли все краски. Оно стало бледным, как у покойника.
– Конечно, это нелегко для тебя. – Он обнял Эльзу за плечи. – Ладно, идем домой.
