После разговора с Василием Федоровичем Сергей снова интуитивно почувствовал грозящую ему опасность. Это походило на проникшую в комнату струю холодного воздуха. Сначала он даже решил не ходить на завтрашнюю встречу к Большому театру. Днищев рассуждал так: если он действительно причастен к отравлению Гуслярского (это могли быть какие-то ядовитые пары из капсулы, созданной умельцами КГБ), то рано или поздно следственные органы выйдут именно на него. Проработал несколько дней, вел себя странно, исчез, да и на ручке двери в кабинет, на телефонной трубке сохранились отпечатки его пальцев. Вычислить его будет несложно. Может быть, уже сейчас идут по следу. Значит, он представляет явную угрозу и для Хрунова, и для Василия Федоровича — будь он неладен, старый лис! — и для тех, кто стоит за ним. Естественно, что лучшим исходом для них было бы его полное исчезновение. Тогда и концы в воду.
Но потом, взвесив все «за» и «против», Сергей решил все же встретиться с бывшим тестем — в последний раз. И объясниться. Не станет же тот подводить под монастырь отца своей единственной внучки? Не совсем же они там продали душу дьяволу… Однако хорош тестюшка! Так подставить, впечатать в дерьмо!
Сергей вернулся на кухню и позавидовал спокойному добродушию Паши, попивающего водочку. Вот кому все до лампочки! Скажи ему сейчас, что он, Днищев, любовник Люси, и шофер не шибко расстроится. Ну помахают они для порядка кулаками, а потом сядут за стол, утрут кровавые сопли и допьют пузырь по старой русской традиции. Еще и обнимутся, песню затянут… И никаких тебе козней с отравляющими капсулами, никаких психотропных обработок — все просто.
А тут и Люся вернулась, неся большую коробку.
— Это тебе, — сказала она Сергею. — Дамочка твоя подниматься не стала, но просила передать, что уговор дороже денег. Только она мне не понравилась: по лицу видно, что щучка та еще.
— Разберемся, — отозвался Сергей, распаковывая коробку. — Вам, женщины, лишь бы позлословить друг о друге. Ого!
Он вытащил завернутый в целлофан черный смокинг, встряхнул его. В коробке оказались также лакированные ботинки, белая рубашка-манишка и темная бабочка.
— Целый джентльменский набор. Хоть сейчас в Букингемский дворец.
— Дамочка сошла с ума, — поставила свой диагноз Люся. — Это барахло стоит кучу денег. Ну и богатая же у тебя любовница!
— Я с ней виделся всего два раза, — сознался Сергей. — Просто она владеет платяным магазином, а товар не раскупается, вот она и избавляется от него помаленьку: то друзьям подсунет, то в мусорный ящик украдкой выбросит. У богатых свои причуды!
Но Сергею и самому было любопытно: с чего это Полина сделала ему такой сюрприз? Вещи действительно безумно дорогие, он даже затруднялся определить их приблизительную стоимость. Может быть, они взяты напрокат и после вернисажа на даче подлежат возврату? Тогда это хоть что-то объясняет. Но никакой записки в коробке не было. Сергей тут же примерил и смокинг, и туфли, и все оказалось ему впору, словно было сшито на заказ. «Глаз у Полины, как у ювелира, — подумал Днищев. — С такой женщиной опасно иметь дело».
— Вылитая кинозвезда, — похвалил Паша. — Мне бы такой костюмчик, в рейс. Все гаишники попадают. Обновку надо вспрыснуть.
— Нет уж, господа, а то заляпаю макаронами, — отозвался Сергей. — Пойду к себе, поражу Савву.
— Иди, иди… кобелина, — сказала Люся, обняв любимого мужа-дальнобойщика в майке.
Сергей отправился к себе, надеясь застать там всех утренних фигурантов, но ни Гены, ни Алексея не было. Зато рядом с Саввой в самом теснейшем контакте сидела Мила Ястребова: и, судя по их блуждающим глазам, они не теряли времени даром.
— Кто это? — Увидев Днищева, Савва прикрыл глаза ладонью. — Посол Швейцарии проездом из Макеевки?
— Посол, посол, — подтвердил Сергей. — Посол ты в баню. Вы, погляжу, совсем спелись. Где ребята?
— Разъехались.
— Нашел Свету? — спросила Мила, ничуть не смущаясь.
Она была в Саввином халате, а когда поднялась, он как-то ненароком сполз с плеч, заструившись по телу, и шелковым облаком улегся у стройных ног. А может быть, она сделала это специально, чтобы подразнить Сергея. Обнажившись таким образом, Мила насмешливо посматривала на него, зная цену своей красивой фигуре. И Сергей вынужден был признать, что в этом отношении у нее все в порядке.
— Ты бы прикрылась, бесстыдница, — сказал он, поднимая халат и протягивая ей.
— Разве тебе не приятно на меня смотреть? — спросила она.
— Смотреть — не есть.
— У-у-у!.. — протянул Савва. — Пожалуй, мне пора оставить вас одних. К тому же дела. Сегодня вечером я должен быть в ночном клубе «Эльдорадо».
Он стал поспешно собираться, а Мила уселась в кресло, словно и не собиралась никуда уходить.
— Так ты нашел Свету? — спросила она снова, закурив сигарету.
Сергей отогнал рукой дым, поморщился.
— Нашел. Только тебе это, наверное, все равно.
— Нет. Все-таки она моя подруга.
— И поэтому ты испытываешь мое терпение, щеголяя в чем мать родила?
— А чего ты ко мне прицепился? Хожу как хочу. Я же не спрашиваю у тебя, почему ты в смокинге.
«Логично, — подумал Днищев. — Нет загадочнее существа, чем женщины. Им обязательно надо проверить свои чары на всех. Особенно на тех, кто предпочитает их подруг».
— Тебе нравится Света? — угадала его мысли Ястребова.
— В значительно большей степени, чем ты.
— Жаль. Ты же еще не знаешь меня. Хочешь попробовать?
— Что, прямо сейчас?
— Савва нам не помешает. — Мила соблазнительно изогнулась.
— Ребята, мне пора! — в комнату заглянул «шейх». — Не скучайте!
Но они даже не обратили на него внимания. Сергей смотрел на красивую, улыбающуюся ему женщину и думал, что ее ждет большое будущее. В Каире. Зазвонил телефон, и Днищев с трудом оторвал взгляд от коварной соблазнительницы. Уйдя в коридор, он снял трубку.
— Здравствуйте, Алексей Алексеевич! — произнес он, узнав голос человека с Чистых прудов.
— Ну, рад вас поздравить, — отозвался тот. — Все анализы показали, что у вас отличное здоровье. Так что все в порядке: вы нам подходите.
— Хорошо. Что я должен делать дальше?
— Ничего. Пока ждите. А в четверг позвоните по известному вам номеру. Вам укажут место, куда надо явиться. Засим прощайте.
До сих пор Сергей не мог избавиться от ощущения, что принимает участие в какой-то веселой, но нелепой игре. Повертев в руках трубку, он положил ее на рычаг и вернулся в комнату.
— Ну, ты неукротима, — только и сказал Днищев, обнаружив Милу на кровати, вытянутую в струнку и обнаженную.
— Ты идешь? — призывно спросила она, облокотившись на подоткнутое одеяло. — Миледи ждет.
— А сколько я буду должен тебе заплатить? — грубо спросил Сергей.
— Ты так ставишь вопрос? — усмехнулась она. — Хорошо, миленький. Тогда приготовь двести долларов.
«Ох, грешен человек, грешен…» — подумал Сергей и погасил свет.
