помощи», и сторож, увидев свою хозяйку в столь странном виде, надолго потерял дар речи. Леша Карпуньков, напротив, не смог сдержать смех.
— В твоих интересах не мешать дальнейшему судопроизводству, — посоветовал сторожу Днищев. — Иначе придется и тебя искупать в навозной жиже. И вообще, шел бы ты куда-нибудь погулять. Расчет получишь утром, когда приедет милиция.
Пока Полина и Ярченко принимали совместную ванну, продолжая браниться, Днищев передал Карпунькову металлический ящик и объяснил суть дела. Время приближалось к пяти часам утра.
— Скоро вы там? — Сергей постучал в дверь ванной комнаты, распахнул ее и вошел, глядя на моющихся любовников.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Ярченко, отплевываясь.
— Хочу, чтобы вы оба написали признание в убийстве Олега Кожухова. Когда вы это исполните, я дам вам шанс. Вы сможете уехать и скрыться, а милицию я вызову только через два часа.
— Вы благородный человек, — поспешно отозвался депутат. — Я согласен.
— Он — благородный негодяй, — поправила Полина, с ненавистью глядя на Днищева.
— Уж какой есть, — ответил тот, пожимая плечами.
Затем Сергей вернулся в комнату и развалился в кресле.
— Леша, — сказал он. — С милицией тебе придется объясняться одному. К семи часам мне нужно будет исчезнуть.
— Надеюсь, не навсегда? — спросил друг.
— Кто знает… — хмуро произнес Днищев.
Глава тринадцатая
СЕМЬ БЕШЕНЫХ ПСОВ ДЛЯ МОСКВЫ
В начале девятого утра черная «Волга», в которой находились два человека, уже знакомых Днищеву (они возили его на медицинское обследование), подъехала к Базе Организации. Здесь ему предстояло провести несколько дней, вплоть до того момента, когда должна была начаться акция, завершающая проект «Мегаполис». Но в чем она заключалась, по-прежнему утаивалось даже от Кротова, который лишь благодаря своим аналитическим способностям мог сделать некоторое смутное предположение. Тем более о том не ведали двое сопровождающих Днищева, один из которых был несколько курносый, а второй, напротив, горбоносый. Оба они являлись ближайшими помощниками Кротова.
Сам Днищев уже перестал волноваться за свою дальнейшую судьбу, побывав за последние дни в таких переделках, которых ему хватило бы на многие годы жизни. Он чувствовал, что его словно оберегает какой-то ангел-хранитель, мешающий упасть споткнувшемуся о выставленное копытце другого ангела — падшего. Сергею было даже любопытно узнать, что еще выкинет для него судьба, какие испытания она готовит ему и в чем смысл его пребывания на этой загадочной Базе. Но его спутники в черной «Волге» оказались малоразговорчивыми.
— С утра я глух и нем, поскольку в это время суток меня мучит изжога, — заметил горбоносый, ведя машину в сторону Сергиева Посада.
— А я вообще еще сплю, — добавил курносый, продолжая тем не менее зорко следить за дорогой.
Оба они находились в мобильной группе, посланной Кротовым к цирку-шапито на выручку Днищеву, но, пожалуй, впервые в своей жизни не справились с заданием и теперь с некоторым недоумением поглядывали на странного пассажира, оказавшегося проворнее их. Но Днищев не стал расстраиваться. После того как Полина и Ярченко поспешно бежали с дачи в Хотькове, он поспал полтора часа и ушел, не дожидаясь вызванной милиции. Завершить историю с княжеской шапкой и убийством Олега Кожухова должен был уже Леша Карпуньков, получивший все необходимые инструкции и два листка бумаги с показаниями вдовы и депутата. Сергей надеялся, что хоть древняя реликвия будет возвращена в Оружейную палату. А судьба Полины и Ярченко его мало беспокоила. Возможно, они всплывут где-нибудь на Мальте, избавившись наконец от запаха навоза, хотя этот аромат все равно будет преследовать их до конца жизни.
База занимала площадь в несколько гектаров и была обнесена высоким забором. Кроме того, периметр с внутренней стороны забора был окружен спиралью Бруно, упасть в которую означало сильно покалечиться, если не превратиться в инвалида. Такая спираль, запрещенная международной конвенцией, применялась осенью 1993 года в Москве, во время осады парламента. Примерно в те месяцы и выросла в окрестностях Сергиева Посада База Организации. Периодически на ней проходили подготовку специальные агенты, призванные решать те или иные задачи, причем не только на территории России.
Сам Кротов получил доступ к Базе недавно, в связи с реализацией проекта «Мегаполис», но, будучи задействованным и в прежних проектах, был давно наслышан о ее существовании. В последнее время на свой страх и риск он пытался самостоятельно выяснить стратегические цели Организации, куда его пригласили после распада КГБ и увольнения из ГРУ. Все чаще он начинал сомневаться в полезности того дела, которому служил. Анализируя некоторые события, происходящие в России и других странах, он видел, что на них падает тень Организации. И почти всегда они были связаны с нефтью, оружием, золотом или наркотиками, то есть с теми «китами», на которых держится современный мир. Но преследует ли Организация объективно положительную для России цель? Или само существование России для ее стратегов не играет ровным счетом никакой роли? Это было неясно. Одну и ту же акцию, например войну в Чечне, можно было рассматривать с разных, совершенно противоположных позиций: за и против.
Другие события, к которым, вне всякого сомнения, также была причастна Организация, тоже играли двоякую роль. Более того, они как бы делили общество пополам, внося смуту и ставя государство на грань гражданской войны. Кому же в таком случае была выгодна деятельность Организации? Начиная свою работу здесь, видя мощную поддержку силовых структур и предполагая косвенную заинтересованность самого президента, Кротов уверял себя, что продолжает заниматься безопасностью страны. Но в дальнейшем его взгляды стали трансформироваться. Теперь он был убежден, что принимает участие в действиях безумного механизма, который вышел из-под контроля людей, его создавших. Это мнение укрепилось после серии бесед с координатором Щукиным, когда тайны проекта «Мегаполис» начали понемногу приоткрываться…
База делилась как бы на два участка. На одном находились жилые помещения, на другом, гораздо большем по площади, — взлетные полосы, ангары для легких одномоторных самолетов типа «Сессна», а также стрельбище. В двухэтажном подковообразном доме, куда поместили Днищева, со вчерашнего вечера уже жили остальные семь исполнителей — те, которые вместе с ним проходили медицинское обследование. Каждый из них занимал уютную комнату в левом крыле «подковы», оборудованную всем необходимым, включая приборы скрытого наблюдения. В центральной части дома находились апартаменты Кротова и его помощников, а далее — в правом крыле — резиденция координатора проекта Щукина и его охранников.
Кроме того, на Базу прибыл известный в Организации Психоаналитик, тот самый, чей легкий акцент выдавал в нем иностранца. Со своей командой специалистов и привезенной аппаратурой он разместился в бетонном бункере, куполообразная крыша которого вырастала из земли позади подковообразного дома. Но на Базе существовала и автономная охрана, не подчиняющаяся ни Кротову, ни Щукину, — она была связана непосредственно с руководством Организации. Технический и обслуживающий персонал находился в небольших домиках за самолетными ангарами. Всего к двадцать четвертому августа на Базе было около пятидесяти человек, многие из которых встретились здесь впервые.
Кротов сразу же собрал всех восьмерых исполнителей у себя, поздоровавшись со всеми за руку. Он был отменно вежлив и любезен. Потом они поступили в распоряжение Психоаналитика и его специалистов по психотропному воздействию и вплоть до обеда, который был подан в столовую, подвергались неявному информационно-управляемому влиянию, проводившемуся с помощью резонансных генераторов и магнитных релаксометров. Так начался первый этап обработки исполнителей проекта «Мегаполис». Затем пошла индивидуальная работа с каждым из привезенных на Базу.
