Гэрет Д. Уильямс
Темное, кривое зеркало
Том 3. След на песке
Пролог. Буря на горизонте.
Часть 1. Единственный и Девять.
Part 2. Promises for the Future (не переведено)
Часть 3. Стратегия завоевателей.
Part 4. A Line in the Sand.
Гэрет Д. Уильямс
Пролог: Буря на горизонте
В галактике действует множество различных сил, но после Битвы За Минбар они расколоты и изолированы. Тёмные силы пришли в движение, рождаются ещё более тёмные, чем прежде заговоры, и совсем мало форпостов света продолжает сражаться за свободу галактики. На горизонте видны признаки надвигающейся бури, она уже почти здесь…
Ощущение… множества вещей. Будущее прошлое. Настоящее будущее. Тысяча лет в прошлом и… сейчас.
Г'Кар шёл по коридорам и отсекам своего нового и, возможно, величайшего вклада в борьбу с Возвращением Тьмы. Бывали моменты, как, например, сейчас, когда ему хотелось идти здесь в оболочке из плоти и крови, а не просто присутствовать в виде света и звука. Не будь он заключён в сердце Великой Машины, он находился бы здесь воплоти. Но Г'Кар давно понял, что жертвы необходимы, и что малые жертвы значат подчас столько же, сколько и большие.
Вавилон 4, так он назвал его. Только он знал это имя. Для всех остальных посвящённых, это был всего лишь «Проект», глупое и экстравагантное, но совершенно секретное строительство в нейтральном секторе космоса. Г'Кар сказал им ровно столько, сколько посчитал необходимым.
Гигантская космическая станция, символ надежды и стабильности. Долгие годы Армия Света существовала без такого стратегического центра и была разъединена. Из-за Теней Г'Кар потерял свой храм в горах Г'Хоражар. Минбарцы, что должны были бы стать его основными союзниками, были ослаблены внутренними войнами, массовыми убийствами и сейчас вынуждены были бороться за само своё существование. Приют с самого начала был слишком мал для Армии Света, а что касается самого Эпсилона-3… это место также вряд ли подходило.
Вавилон 4 станет идеальным центром для Армии. Местом тренировки новых рейнджеров, координирующим центром. Он станет связующим звеном для всех группировок — Объединённого Совета Казоми-7, Нарна, Минбара, Бестера и его телепатов, а со временем, возможно, даже для центавриан и землян.
Станция ещё, конечно же, не полностью смонтирована. На это потребуется ещё минимум год, но она уже функционирует и может быть использована. Учёные Армии Света и союзников уже здесь и работают над базой данных и компьютерной системой. Оборонительная система уже готова. Ионные двигатели работают. Дайте время, и станция станет идеальной цитаделью.
Время… вот ключ ко всему.
У Вавилона 4 есть и другое предназначение, которое Г'Кар впервые обнаружил восемнадцать месяцев назад при помощи Великой Машины. И с тех пор он изучает и наблюдает.
Тысяча лет назад. Однажды, Вавилон 4 будет отправлен туда Великой Машиной, чтобы дать надежду другому разобщённому альянсу против этой же самой Тьмы. Однажды, но это произойдет лишь тогда, когда станет действительно необходимым.
К тому же Вавилон 4 не может быть отправлен в прошлое без Валена, а Вален не вернётся в эту галактику пока…
А пока время ещё есть. Время думать о настоящем, а прошлое… прошлое оставить на будущее.
Центаурум был в хаосе. Если быть честным, он находился в таком состоянии практически весь последний год, после последовавших одна за другой смертей Премьер-министра Урзы Джаддо и императора Мэррита, не говоря уже о многочисленных членах его кабинета. После нескольких месяцев траура и бурной политической деятельности, — эвфемизм, под которым на Центавре подразумевают предательство, любовные интриги, убийства и прочие развлечения, — компромисс был достигнут. Кандидат был выбран, хотя и не все были с этим согласны. Всё пришло в норму.
Но новый император Рифа был убит всего через несколько дней после своего избрания, и сейчас всё опять рушилось.
— Это же абсурд, — выкрикнул Лорд Вало, представитель дворянства старой школы. Неофициальный глава этой фракции, он часто считался наиболее «красноречивым» и в то же время наиболее консервативным членом Центаурума. — Мы не можем сделать этого… этого… хлыща нашим императором.
— И тем не менее, — сказал лорд Джарно, — хотя… принц Картажье не имеет… ммм… соответствующих навыков… Он… ммм… молод, так что…
— Спи дальше, — пробормотал лорд Вало. Эти слова были произнесены шёпотом, но достаточно громко, чтобы быть услышанными всеми присутствующими.
— Лорд Джарно знает, о чём говорит, — отчётливо произнёс лорд Дурано. О нём, умеющем тщательно и досконально раскрыть все недостатки, отзывались одновременно с уважением и руганью. — Принц Картажье, как ни прискорбно это признавать, — наиболее очевидный выбор из возможных кандидатов. Только он достаточно молод, достаточно здоров, достаточно разумен…
— Если мне позволят… — поднялся со своего кресла лорд Дугари. Весь Центаурум замолчал, но не потому, что уважал сказавшего эти слова, а из-за того, что все ждали, когда он начнет кашлять. Как только это произошло, один наиболее веселый индивидуум также начал очень громко кашлять, и все засмеялись. Лорд Дугари не выглядел удивлённым, не был удивлен и лорд Вало.
— Если… мне… позволят, — твёрдо сказал Дугари. — Конечно, последние события бросают тень на министра Моллари… Конечно… Возможно, если мы… — От сильного кашля он согнулся пополам, стуча себя по груди.
— Так мы ничего не достигнем, — сердито заметил Вало. — Сколько мы ещё…?
В комнате воцарилась тишина, когда встал один из наиболее уважаемых членов Центаурума. Малачи, премьер-министр при Турхане, время правления которого сейчас воспринималось как золотой век, — то есть это было так давно, что люди уже забыли, какой в действительности была та эпоха, и так недавно, что
