вашем случае, милорд. — Некоторые засмеялись, включая и Лондо. Некоторые вещи никогда не меняются.
— Правда заключается в том, — резко сказал Воле, — что Моллари очевидно тратит наше время в слабых попытках оправдать себя. Стража, арестуйте его!
— Боюсь, милорд, — произнёс спикер, — они не могут этого сделать, пока мы не проголосуем.
— Тогда арестуйте его после. Какая разница?
Лондо улыбнулся:
— Вам следует почитать ваши собственные законы, лорд Воле. Должность губернатора Целини, которая, как известно, не использовалась в последние годы, довольно древняя. Она упоминается в Договоре об Объединении, поставившем Целини в зависимость от столицы. Губернатор мог быть избран местным парламентом — который предшествовал как Договору, так и основанию самого императорского Двора — и не подчинялся никому, кроме как императору или спикеру Центаурума. И обе должности, увы, сейчас вакантны.
— Министр Моллари говорит верно, — произнес спикер.
— Но этот закон не использовался веками, — заявил лорд Воле.
— Это… не существенно, — произнёс Вирини. — Со временем сила Целини убывала, и губернатора, как уже было сказано, не избирали несколько веков. Его роль выполнял спикер местного парламента. Однако, закон не отменён, и… министр Моллари вполне корректен в своих трактовках.
Воле вздохнул:
— Это глупость в своём крайнем проявлении. И вы это прекрасно понимаете. Ну что же, давайте досмотрим комедию до конца. Каково требуемое большинство, которое необходимо Моллари для победы в… голосовании? В любом случае… он не наберет больше двух голосов. — Воле обернулся к сидящим в зале, свирепо глядя на присутствующих.
— Простое большинство, — ответил спикер. — В случае, когда должность оспаривается несколькими претендентами, победителем считается набравший на десять и более процентов больше голосов, чем ближайший конкурент. Но, поскольку, это не наша ситуация…
— Подождите, — выкрикнул Воле. — Вы говорите, оспаривается? Тогда я объявляю о выдвижении своей кандидатуры на пост губернатора. То, что распространяется на тебя, Моллари, распространяется и на меня.
— За исключением того, милорд, что вы не имеете права выступить с прошением к парламенту, так как не прожили на острове положенного срока. Ваше место жительства — на материке.
Воле тряхнул головой.
— Сколько времени у тебя ушло, Моллари, чтобы раскопать этот отживший своё закон?
— О, около девяноста дней, — признал тот, улыбаясь. — Итак, милорды. Вы выслушали мою речь, вы услышали, за что я борюсь и чего желаю. Я уверяю вас, что не принимал участия в убийстве последнего императора, и единственными моими преступлениями можно назвать патриотизм и любовь к нашему народу. Я клянусь вам всем… я буду служить Целини, народу Целини, и таким образом — Республике Центавр. Я мечтаю только служить.
— Полная глупость, — проворчал Воле. — Это голосование должно быть открытым или закрытым?
— Думаю, закрытым, — поспешно произнёс Вирини.
— Боюсь, что нет, милорд, — ответил спикер. Голосование, о котором ведётся речь, предшествовало принятию обычая голосовать закрыто. Всё делается открыто.
Воле улыбнулся. — Очень хорошо. Давайте посмотрим на тех, кто поддержит безрассудное предложение разыскиваемого цареубийцы о назначении его на недействующий пост. Все, кто поддерживает Моллари… пожалуйста, встаньте. — Сам лорд красноречиво сидел.
Лондо медленно выдохнул и закрыл глаза. Он сделал всё, что мог. Всё, что ему оставалось — довериться лордам. Он хорошо знал народ Целини — гордый, самонадеянный, полный решимости, своевольный; многие и сейчас не боятся открыто высказывать своё мнение. Но… здесь было много и изгнанных Двором, и они считали возвращение Лондо угрозой своим замыслам. Здесь могут быть даже считающие обвинения Двора справедливыми.
Если он проиграет, то будет немедленно арестован. Он лишь надеялся, что успел сделать достаточно, и план сможет развиваться и без него. Марраго, Карн, Ленньер… все они знали, что делали, и как должны были действовать.
И Тимов… пусть боги благословят её. Это действительно странно, подумал Лондо, влюбиться в свою собственную жену после тринадцати лет супружества.
Гневный крик вывел его из задумчивости, и Лондо открыл глаза. Сперва он увидел лорда Воле в такой ярости, что, казалось, его вот-вот хватит удар. С широко раскрытыми глазами Лондо обернулся вокруг, глядя на присутствующих.
Почти все стояли. Да, некоторые остались сидеть, но почти все они, подобно Воле, были сосланы Двором. Вирини стоял и глядел на Лондо, легкомысленно смеясь. Дворяне аплодировали ему со всех сторон, и он понимал почему. В большинстве своём они были похожи на него: они принадлежали забытым эпохам, временам, куда мечтали вернуться.
Спикер поднялся на ноги и отвесил низкий официальный поклон. Лондо был так удивлен, что с трудом расслышал последовавшие слова:
— Приветствую тебя, губернатор Моллари.
Уэллс был удивительно нетерпелив. Скоро. Возможно, в течение месяца. Через месяц — точно. И тогда будет пролито больше крови, чем в любой битве.
Но это будет не битва, во всяком случае, на первых порах. Это…
Уэллс тряхнул головой. План был полностью продуман и в данной ситуации неизбежен. Г’Кар и его Армия Света вмешались в два главных сражения Правительства Сопротивления. Сложно сказать, что могло бы произойти на Втором Рубеже — битва являла собой полнейшую неразбериху.
Тем не менее, на Минбаре… вмешательство Г’Кара изменило ход событий. Не появись его корабли, минбарцы были бы поставлены на колени. Колонии были бы ликвидированы, и Минбар был бы не просто опустошён, а именно уничтожен. А теперь посмотрите на них: разъединённые — да, расколотые — верно… но живые, и активные, и более, чем когда-либо — воинственные.
Г’Кар стал очень серьезной помехой, и Кларк решил, что пришло время заняться им.
Но почему, ради всего святого, Бестер помогает им в этом?
Уэллс вновь взглянул на часы и понял, что думает о своей жене. Часы были её подарком к годовщине свадьбы, сделанным задолго до её смерти на Орионе. Уэллс давно не вспоминал о ней. Он не хотел знать, что она думала бы о нём, если бы могла видеть, что он делает. И что сделал.
Дверь отворилась и Уэллс оказался в компании капитана Декстера Смита. Типичный кадровый военный, всегда точный и безукоризненно аккуратный. Как и предписано. Но в последнеё время поведение Смита было и несколько… странным. Он не был на Минбаре, но играл значительную роль в войне до того момента. Хотя, может он просто слишком много видел?
— Вы хотели видеть меня, сэр? — спросил Смит. Уэллс заметил формулировку и мысленно улыбнулся. Не имея определённого официального чина в вооружённых силах, он являлся заметной фигурой в Правительстве Сопротивления. И таким образом, обладал определённой властью над военными в рамках своей сферы деятельности — безопасности и разведки.
Но сейчас были сложные времена и небольшая… свобода действий была приемлема.
— Садитесь, капитан.
— Благодарю вас, но я лучше постою, сэр.
Уэллс снова улыбнулся. — Скажите мне, капитан Смит, — произнёс он сосредоточенно, занося малейшие детали поведения Смита, его осанку и нюансы произношения в свою безукоризненную память. Если всё пройдет, как задумано, то Уэллс может обрести нового союзника, на которого сможет положиться.
А если нет…
— Скажите мне, капитан Смит, что вы думаете о нашем правительстве?
