Однако, так же безуспешно для Торо Танабе. И здесь все потенциально интересные женщины, похоже, пребывали с мужчинами, которых находили интересными сами. Те Немногие, кто завтракал в одиночестве или с другими женщинами, Никак на пасы Торо не реагировали.
Он вновь хмурился, возвращаясь к столу, где Деккер эксперимента ради пробовал первые в своей жизни яйца-бенедикт.
— Скажи мне, Де Во, — вопросил он, — у тебя были успехи у женщин здесь, на Земле?
— Пользовался у некоторых, — ответил Деккер, вспомнив Шилу в хижине Масаи.
— Нет, Крести Эмман не в счет, — сказал Танабе, очевидно, неправильно оценив ситуацию. — В конце концов, она сама тоже была марсианкой, ведь так? — он поглядел в тарелку Деккера и добавил: — Выглядит неплохо. Принеси и мне тоже.
Если Деккер Де Во и выучился чему-то на Земле, то это тому, что тот, кто платит куэс, тот и отдает приказы. Он не особенно возражал, но к тому времени, когда он вернулся к столу с заказом Танабе, его собственные яйца-бенедикт уже остыли, а Танабе сердито смотрел в карманный экран.
— Что случилось? — спросил Деккер.
Танабе с полным ртом яиц с паштетом и соусом сказал:
— Я снова проиграл в лотерею. Так, ничего.
Деккер рассмеялся.
— В этом и состоит смысл лотереи, не так ли? Так что практически каждый теряет?
— А вы разве на Марсе не играете?
— Нет. Во всяком случае, немного и не в лотерею. Некоторые старики играют в карты.
— Нет-нет. Я имею в виду азартные игры. Так чтобы победитель становился по-настоящему богат.
Деккер всеми силами старался не рассмеяться снова.
— Стань марсианин богат, — объяснил он, — на что ему тратить деньги?
— Как на что? На безделушки! На предметы с Земли!
Деккер покачал головой. Слишком сложно было объяснить землянину, что едва ли какая-нибудь марсианская лотерея сможет выплачивать выигрыш в земных куэс. А если такое и случится, ни один марсианин не захочет отдавать Земле больше куэс, чем существенно необходимо для выживания.
— А как у вас это делают? — спросил он, скорее из вежливости, чем из интереса, и тут же пожалел об этом.
Поскольку Торо Танабе тут же углубился в подробности. Лотерея проводится каждую неделю, сообщил он Деккеру. Требуется выбрать десять чисел от нуля до девяноста девяти, а потом будут тянуть шары, и если угадать все десять, то можно заработать миллионы.
— Ты имеешь в виду, настоящие миллионы? — спросил ошеломленный Деккер.
— Ну, если тебе не придется их с кем-нибудь разделить, — снизошел японец. — Иногда немало людей угадывают одни и те же числа, и тогда приходится делить с ними прибыль. Но у меня есть система. Смотри, у всех чисел есть равные шансы выиграть, но на одни выплаты больше, чем на другие. Деккер нахмурился.
— Почему?
— Потому, — объяснял Танабе, счастливый, что получил возможность похвастаться интуицией, — многие люди ставят на определенные номера. На свою годовщину или на день рождения девушки. Но зачастую номера, которые они выбирают, падают на даты, и потому много играют на двенадцать по числу месяцев и на числа с первого по тридцать первое по числу дней в месяце. Потом: многие играют на числа, в которых содержится семерка — они полагают, что семь — число счастливое. Многие любят двойные номера, особенно, семьдесят семь, а потом всегда большая игра идет на сексуальные номера, вроде шестидесяти девяти.
Танабе остановился, чтобы стереть соус с карманного экрана, и снова стал жевать.
— А что сексуального в числе шестьдесят шесть? — спросил озадаченный Деккер.
Японец с минуту смотрел на него, а потом покачал головой.
— Не важно, Де Во. Но это — часть моей системы: держись подальше от номеров, на, которые идет игра. Таким образом, мои шансы выиграть на мои номера столь же велики, как и любого другого… Можно суммировать шансы…
Он стал нажимать на клавиши, и экран показал серию делений:
— 1 1 4 7 4 1 2 1 1 1
— Х — Х - Х — Х - Х — Х - Х — Х -
— х =.000,000,000,000,057,142
— 10 11 49 97 16 19 47 31 46 91
— Вот каковы шансы на то, что выиграют десять случайных номеров, приблизительно шесть на миллиард или что-то около того. Но если играть на те же числа, что и все остальные, придется разбивать выигрыш.
Он пригвоздил Деккера взглядом к стулу.
— А я не хочу ни с кем делиться, — сказал Танабе.
Деккер постарался, чтобы в его голосе не прозвучало никакого суждения:
— Я думал, ты и так богат, Танабе.
— Конечно.
— Тогда зачем?
Теперь Танабе просто смеялся над ним.
— О, Де Во, — хихикал он, — вы, марсиане, так эксцентричны. Ты что не знаешь, что денег никогда не бывает достаточно? — тут он посерьезнел. — Во всяком случае, ни в чем нельзя быть уверенным. Рынок не стабилен, Де Во. Многие люди, кто раньше был богат, как мы, теперь бедны, как марсиане. Или почти как марсиане. Мой отец избавился от большей части своей доли ценных бумаг корпорации «Оорт», это правда, но кто знает, ждет ли успех даже обитантов!
— Если только они не заполучат себе комету? — предложил Деккер.
— Или даже если они заполучат комету. Это — неопробованная технология, и кто знает, что может выйти не так? Но, Деккер, пожалуйста, помни, что это у меня просто вырвалось. Это — конфиденциальная информация.
— Кому я мог бы рассказать?
— Надеюсь, никому.
Танабе печально взглянул на пустые тарелки, потом также печально оглядел комнату и вдруг повеселел.
— А появились новые женщины. Посмотрим, не повезет ли мне.
Но ему не повезло и, вернувшись, японец сказал:
— И это место бесполезно, и если мне требуется женское общество, то я не желаю терять больше времени. Я ухожу.
— Хорошо, — сказал Деккер. — Куда мы отправляемся теперь.
Танабе покачал головой.
— Мы никуда не идем. Я иду один. У меня нет времени играть в игры с этими американскими кривляками в этот уик-энд, так что, думаю, придется за это заплатить, — кисло сказал он. — А платить за тебя я не собираюсь.
— Платить за что? — спросил Деккер.
Ему никогда не приходило в голову, что проституция может существовать и за пределами поселка Масаи. И пока Танабе объяснял, марсианин смотрел на него с недоверием.
— Так что найди, чем тебе заняться в эти несколько часов, — закончил Танабе. — Сходи в музей или еще куда-нибудь. Потом встретишься со мной там, где я собираюсь пообедать. Место называется «У Тирли», это дальше по главной улице. Там будет и народ с базы. В сущности, место для служащих, — сказал он, слегка кривя губы, — но американцам подобные вещи нравятся. Мы там выпьем, а потом ты сможешь отвезти меня домой.
