— Нет! Не совсем он!
Я захотел рассказать ему о нашем посетителе, который сидел сейчас под охраной на другой стороне портала и потел от страха, что его найдут и сделают бо-бо за то, что он помог нам развернуть портал.
— Но у нас были непрошеные гости, может быть, много!
— Продолжайте дальше!
Я сказал.
— Вы не слышали про отскок?
— Что имеется в виду?
— Я имею в виду «обратный прыжок». Когда вы переходите сквозь оболочку паравремен, в действие вступает закон сохранения и некоторые вещи совершают обратное перемещение.
Он нахмурился:
— Вы считаете, людей будет бросать туда-сюда?
— Не только людей! Здесь все сложнее: это зависит от того, насколько сильно порвана оболочка. Иногда это может быть просто энергия… свет или звук, иногда перетекают газы или мелкие предметы. Например, пролетающие мимо птицы. Временами — что-либо крупнее.
— Это случается и здесь?
Я неохотно согласился:
— Кажется, да, Дом! И не только здесь…
Он поднялся из кресла и подошел к окну, я разрешил ему это и произнес через плечо:
— Похоже, ваш народ действительно поймал птичку в небе, Дом!
Я не ответил, он повернулся и посмотрел в упор.
— Я хочу, чтобы вы достали мне сигарет! — раздраженно крикнул он. — Это успокаивает!
Я немного подумал:
— Почему бы и нет? Это ваши легкие!
Я включил на столе внутреннюю связь, разобрался, какие кнопки соединяют с канцелярией, и приказал сержанту Самбок принести сигарет.
— Так, продолжим! — сказал я. — Вы будете помогать нам?
Он отрезал:
— Нет!
— Даже когда нет никакого риска? И даже когда ваша страна беззащитна против нас?
— Вы получите по заслугам! — отчетливо заключил он и повернулся к дверям, когда вошла Найла Самбок с пачкой сигарет из армейской лавки.
Мой дружеский «я» внезапно изменился.
Черт возьми, что с ним произошло? Он смотрел на сержанта как на привидение. Я никогда еще не видел такого выражения изумления, гнева и жалости одновременно ни на одном человеческом лице… тем более, своем собственном.
Человек по имени Доминик Де Сота сидел перед экраном. Его пальцы сновали по клавиатуре, развертывая и записывая изображения. Не отрывая от работы рук, он сказал в крошечный микрофон, загнутый около щеки: «Босс? В этом зашли еще дальше. Думаю, здесь больше не будет позвоночных!»
АВГУСТ, 24, 1983 г. ВРЕМЯ: 09.20 УТРА.
СЕНАТОР ДОМИНИК ДЕ СОТА
Когда я возвратился в лагерь военнопленных — стоянку автотранспорта Джи-3, — я обнаружил, что пропустил завтрак. Куда-то делись шесть моих товарищей. Здесь еще была небольшая группа солдат с трафаретом «ВП» на спине, которые подбирали оставшиеся подносы из кафетерия. За ними присматривали другие военные — с зелеными повязками и автоматами… среди них и майор Де Сота.
Но здесь не было нескольких гражданских, которые предыдущей ночью делили со мной кровать. Это опечалило моего конвоира, но не тревожило меня. Капрал втолкнул меня за ограждение и стал шептаться с другим охранником.
Моим сознанием овладела Найла Боуквист.
Я не знаю, как выразить словами то, что мое сердце разорвалось на части, когда я увидел свою любовницу в армейской форме со следами маскировочного грима на лице и с автоматом через плечо. Не узнавая, она смотрела сквозь меня.
Теперь, когда у меня было время поразмышлять, я понял что это была Найла из их времени, точно так же, как там был другой Доминик Де Сота и, конечно же, другая Мэрилин (но за кем же она замужем у них?), иной Ферди Боуквист и остальные люди. Другой Доминик не был точно таким же, как я, и вряд ли иная Найла копировала Боуквист.
Она не была известной скрипачкой. Носила короткую прическу, ее глаза менее накрашены. И у нее была другая одежда, армейская униформа. Моя Найла одевалась просто замечательно, а у той, не было выбора.
Но как разрывало сердце из-за их схожести! Она не знала меня, точнее, знала меня как копию иного Доминика. Увижу ли я когда-нибудь свою собственную Найлу?
Тогда я буду очень удивлен. Здесь я был в центре невероятных и леденящих душу событий, и мои мысли переполняла женщина, с которой я состоял в близости…
— Заключенный Де Сота! — гаркнул капрал, и я осознал, что он махнул мне рукой. — Пошли! Ваши парни не здесь, и я забираю вас на сборный пункт!
— Где это? — Но вместо ответа я получил неприятный удар прикладом.
Это было совсем недалеко. Мы просто прошли через Кэтхауз в офицерский клуб.
Я уже был здесь. Это — нечто вроде холла, где служащие могли посидеть за чашечкой кофе и краткой беседой, спокойно перечитать свои рапорта. Здесь все было, как всегда, вот только десять человек присутствовали тут не по своей воле. Два штатских ученых ходили туда-сюда и свирепо смотрели в окна. Полковник Мартино сидел и беседовал с женщиной, в которой я признал математика из Ай-Ти-Ти — а следовательно, одну из моих избирательниц.
— Доброе утро, Эдна! — кивнул я. — Привет, полковник!
Это было так, словно я просто заглянул за кока-колой и ничего страшного не произошло.
— Мы удивлялись, куда вы запропастились! — сказал полковник.
— Меня допрашивал этот омерзительный майор, и я опоздал на завтрак.
— Если у вас есть хотя бы двадцать пять центов, справа около холла торговый автомат. Часовой пропустит.
Охранник очень смахивал на Герберта Гувера. Я не пошел за едой, это сделала за меня доктор Валеска. Безалкогольный напиток и пара твинки, конечно же, не еда, но, по крайней мере, наполняет желудок. Забыв же свои привычки, полковник Мартино обошел комнату посмотрел в окно (помотал головой: снаружи вооруженная охрана), проверил другую дверь (закрыта) и поднял телефонную трубку (отключен). Потом он сел и стал наблюдать за моей едой.
— Всех нас допрашивали! — произнес он. — Кажется, больше всего, их интересовали вы, по крайней мере, вашего двойника. Это интересно!
— Меня допрашивал Де Сота, — промямлил я ртом, полным крема. — Я не вижу вреда в том, чтобы рассказать им то немногое, что я знаю. Разве я мог всучить им не мои имя-должность-и-номер-серии?
Он посмотрел на меня, будто пораженный молнией. Не могу себе представить, как он был раздражен.
— Я думаю, что все мы играем в одни ворота, сенатор! — успокоил он меня.
Я ухмыльнулся. Эдна Валеска села на тахту рядом со мной и подключилась к разговору.
— Есть хорошая новость, — мрачно проговорила она, — проект Кэтхауза сработал! И есть плохая: они использовали его раньше нас. И еще более плохая весть: вероятно, сюда запутана, по крайней мере, еще одна линия времени. Других объяснений я не вижу.
— Кажется, это действительно так! — согласился я. — Но кто же те, другие?
— Иисус Христос? Такие вещи не для меня! — улыбнулась Эдна. — Кто же еще?
— В конце концов, это ваш проект! Что же делать, если даже вы не знаете, что происходит?
— Я сказала, что Христос здесь ни при чем, а не то, что не понимаю это! Часть, во всяком случае…
