стал душ в раздевалке. А так как после всех перенесенных физических нагрузок им срочно требовалось подкрепиться, они приняли душ по одному, Хекс была первой.
Ожидая своей очереди в коридоре, Джон думал о том, как же удивительно все складывалось – по идее, ему полагалось чувствовать усталость. Его же наоборот переполняла энергия, он ощущал себя живым и полным сил. Джон не чувствовал себя подобным образом уже... да в общем-то никогда в жизни.
Хекс вышла из раздевалки.
– Я закончила.
Боже, она выглядела потрясающе: короткие влажные волосы, вьющиеся на кончиках, стройное тело, облаченное в больничную сорочку, алые губы. Вспомнив, чем они недавно занимались, он снова возбудился и, в конечном итоге, попятился в душевую спиной, чтобы смотреть на нее, не отрываясь .
И когда она улыбнулась, его сердце разлетелось на кусочки: тепло и мягкость делали ее невообразимо прекрасной.
Она была его женщиной. Навеки.
Когда дверь за ним захлопнулась, Джон почувствовал мгновенный приступ паники. Щелкнул замок, и Хекс не просто пропала из поля зрения, она исчезла совсем. Это сводило с ума. Пересиливая паранойю, он быстро принял душ, натянул штаны, старательно игнорируя свою спешку.
Когда он вышел, она по-прежнему была в коридоре. Сначала он хотел взять ее за руку и отвести в особняк, но в конечном итоге, просто крепко сжал в объятиях.
Каждый смертный рано или поздно сталкивается с потерей любимого человека. Так уж устроена жизнь. Но большую часть времени, осознание этого пряталось так далеко, что казалось чем-то чисто гипотетическим. Однако изредка некие события напоминают о смерти, и все эти «почти что», «на грани», «о Господи, нет, только не это, ну, пожалуйста» рвут внутренние цепи, заставляя остановиться и почувствовать то, что переполняло сердце. И даже когда сильная головная боль оказывается простой мигренью, когда легковушка врезается в грузовик, но детские сиденья и подушки безопасности спасают жизнь всех пассажиров, когда кто-то, кого ты потерял, возвращается... последствия все равно продолжают держать тебя в напряжении, и ты хватаешься любимого, чтобы никогда его от себя не отпускать.
Боже, он никогда не задумывался об этом прежде, но с самого первого удара сердца в новорожденном теле, время неумолимо бежит вперед. Не подозревая, ты заключаешь с судьбой некую сделку, и все карты у нее на руках. Проходят минуты, часы, дни, месяцы и годы, твориться история, пока твое время не подходит к концу, пока последний удар сердца не прерывает твое жизненное путешествие, а время подсчитывает количество выигрышей и проигрышей.
Странно, но именно смертность делала мгновения, подобные этому, бесконечными.
И держа Хекс в своих объятьях, ощущая, как ее тепло согревает его, Джон словно обновлялся до самого мозга костей, его внутренний баланс приходил в полную норму, а суммарный итог существования попадал под категорию «жизнь стоит того, что ее прожить».
Их разлучил его урчащий желудок.
– Пошли, – сказала она, – Нам надо покормить твоего зверя.
Он кивнул, взял ее за руку и потянул за собой.
– Ты должен научить меня языку жестов, – сказала Хекс, когда они вошли в офис и открыли дверцу шкафа. – Предлагаю начать прямо сейчас.
Он снова кивнул, и они шагнули в ограниченное пространство тайного прохода. Хекс закрыла за ними дверь. Хм... они снова заперты наедине. Закрытая дверь... свободная одежда...
Озабоченный ублюдок в нем мгновенно оценил расстояние для маневра, а член дернулся в штанах. Если она обернет свои ноги вокруг его бедер, у них прекрасно все получится…
Приблизившись к Джону вплотную, Хекс ладонью потянулась к эрекции под тонким хлопком его штанов. Встав на цыпочки, она провела губами по его шее, клыком задевая яремную вену.
– Продолжим в том же духе, и мы никогда не доберемся до кровати. – Ее голос стал еще ниже, когда она потерлась об него всем телом. – Боже, ты такой большой... Я не рассказывала тебе, насколько глубоко ты в меня входишь? Очень глубоко. Так прекрасно и так глубоко.
Джон резко прислонился спиной к полкам с папками, и они полетели вниз. Он неуклюжим движением попытался поймать их прежде, чем они достигнут пола, но Хекс остановила его.
– Стой, где стоишь, – сказала она, опускаясь на колени. – Мне очень нравится, как ты выглядишь с этого ракурса.
Когда она стала поднимать то, что свалилось с полок, ее взгляд упал на его возбуждение, которое, естественно, рвалось на свободу, сражаясь с тканью брюк, что мешала воссоединиться с ее взглядом, ее ртом, ее лоном.
Джон судорожно вцепился руками в край полки, наблюдая, как Хекс смотрит на него, дыхание с трудом вырывалось из легких.
– Думаю, я все собрала, – сказала она через некоторое время. – Лучше положить их туда, где им положено быть.
Она прислонилась к его ногам, а потом стала медленно подниматься, ее лицо коснулось его колен, бедер…
Хекс застыла прямо напротив его члена, губами проведя по прикрывающей плоть ткани. У Джона закружилась голова, и он снова откинулся на стеллаж, а она продолжила подниматься, и следующее, что коснулось самой чувствительной на данный момент части его тела, была ее грудь.
Она закончила пытку, вернув блокноты на место... и вжалась своими бедрами в его.
И прошептала в ухо:
– Едим очень быстро.
Не. Поспоришь.
Хекс отступила назад, скользнув губами по мочке его уха, но он остался стоять на месте. Потому что, если к сексуальным манипуляциям добавиться еще и трение эрекцией о медицинские штаны, он снова кончит.
Что само по себе было неплохо, по крайней мере, когда она рядом, но если подумать, место было не самым подходящим. В любой момент здесь могли появиться и стать свидетелями весьма специфического зрелища кто-то из Братьев или их шеллан.
Выругавшись про себя и попытавшись поправить в штанах возбужденный член, Джон ввел код и открыл дверь в туннель.
– И какое же положение рук для буквы «А»?– спросила она, когда они вошли внутрь.
Когда они добрались до «Д», то уже вышли через потайную дверь под огромной лестницей особняка. «И» они разобрали на кухне возле холодильника. «М» застала их за приготовлением сэндвичей с жареной индейкой, майонезом и салатом. Их руки были заняты, поэтому они продвинулись не далеко в изучении алфавита. Как и во время трапезы: лишь «Н», «O» и «П», но Джон с уверенностью мог сказать, что она практиковалась мысленно, ее взгляд периодически застывал, уставившись в никуда, когда она, очевидно, повторяла в голове то, чему он ее учил.
Хекс схватывала все на лету, и это не удивительно. Уборка стола прошла за изучением от букв «Ф» до «Х», а на выходе из кухни, он показал ей «Э», «Ю» и «Я».
– Я как раз вас ищу. – В проеме арки гостиной появился Зи. – Роф собирает совещание. Хекс, ты захочешь в нем поучаствовать.
Брат развернулся, быстрым шагом пересек мозаичную яблоню на полу фойе и взбежал вверх по лестнице.
– Ваш Король всегда собирает всех в середине дня? – спросила Хекс.
Джон отрицательно покачал головой и сказал одними губами: «
Перепрыгивая через ступеньки, они оба быстро последовали за Зи.
Все Братство собралось на втором этаже, в кабинете Рофа, а сам Король сидел за столом, на троне своего отца. Рядом с хозяином устроился Джордж, и Роф одной рукой гладил квадратную голову золотистого ретривера, а второй покачивал в воздухе острым, как бритва, ножом для конвертов.
Джон держался позади, и не только потому, что комнатка была маленькой, особенно учитывая количество крупных мужских тел, заполнявших ее. Он хотел быть рядом с дверью.
