Он не улыбнулся и не потрепал меня по голове.
– Нет, Джим, – спокойно ответил он. – Поверь мне, я так бы и поступил, если бы это было возможно. Но сейчас это не станет для тебя подарком судьбы. Жизнь в подводных городах – нелегкая штука, Джим. Тебе там не место – по крайней мере пока. Придется закончить школу, а потом уже серьезно думать о море.
Его рука ободряюще сжала мое плечо. Он помычал минуту и потом продолжил:
– Но время идет, Джим. Конечно, не очень быстро, я не стану тебя обманывать. Время будет идти очень, очень медленно. Когда знаешь, что в глубине моря тебя ждут сверкающие подводные города, очень нелегко сидеть в классе, слушать учителей и зубрить уроки. Но в этой жизни есть трудные дела, от которых мы не можем увильнуть. Твой отец…
На мгновение он замолчал и посмотрел в сторону, а потом как-то необычайно тихо заговорил:
– Твой отец был славным парнем, Джим. Если бы не один скверный случай и не один скверный человек, сегодня рядом с тобой был бы он, а не я. – Дядя сокрушенно покачал головой. – Но ненавидеть кого бы то ни было не стоит, Джим.
Он говорил очень мягко, клокочущие звуки исчезли из его голоса.
– Некоторые люди искушают нас, пытаясь вызвать ненависть. С этим искушением трудно бороться.
– Вы имеете в виду мистера Хэллэма Сперри? – встрепенулся я.
– Я имею в виду мистера Хэллэма Сперри, – дядя устало кивнул. – То, кем был твой отец, и все, что он делал, достойно похвалы, Джим. Он, как и многие другие люди, сделал Маринию могучей мировой державой. За короткое время под водой возникли огромные города! В этом была заслуга и твоего отца. А когда он умер, верх взял Хэллэм Сперри…
Дядя задумчиво посмотрел на море. Потом словно очнулся, и на его губах заиграла улыбка.
– Но ведь твой отец никогда не отлынивал от работы, и, я думаю, его сын поступит так же, правда, мальчик? Так что тебе придется вернуться в школу и готовиться к тому, чтобы стать настоящим мужчиной. У тебя впереди еще шесть школьных лет. Но запомни, Джим, даже через шесть лет твоя учеба еще не будет окончена. Вовсе нет. Но тогда, – в голосе дяди снова послышалось клокотание, – тогда у тебя будут немного другие занятия.
– В каком смысле другие? – торопливо переспросил я, все еще не понимая, что имеет в виду незнакомец, называющий себя моим дядей, но какое-то счастливое предчувствие уже охватило меня.
– Совершенно другие! – Он сказал это с такой обнадеживающей улыбкой, что я тут же забыл про свое разочарование. – Понимаешь ли, Джим, есть люди, которые хорошо помнят твоего отца, да и у меня еще есть друзья на этом свете. Если ты решишь, что море – твоя судьба, значит, ты обязательно встретишься с ним.
Тут он опустил руку к себе в карман и, словно король, собирающийся одарить изумрудом любимого вельможу, вытащил оттуда ярко-голубой конверт с изображением сверкающего серебристого герба.
– Открой его, Джим. Он адресован тебе.
Лист бумаги, который я достал из конверта, мелко задрожал в моих пальцах. На серебристой эмблеме красовалась надпись: «Академия подводного флота Соединенных Штатов Америки». Ниже четкими красными буквами было отпечатано короткое послание на мое имя.
«Уважаемый сэр!
Имеем честь сообщить, что касательно Вас нами получено прошение от Стюарта Идена, начальника военного училища подводного флота США (ныне в отставке) и Вашего официального опекуна. Оно было рассмотрено Приемной комиссией академии.
Прошение удовлетворено.
В первый день сентября после Вашего шестнадцатилетия Вам предлагается обратиться к дежурному офицеру Приемной комиссии академии для последующего направления на подготовительный курс.
Искренне Ваш
Роджер Шиа Лэррэби,
вице-адмирал подводного флота США».
Я не мог оторвать глаз от этого чудесного, сказочного письма. Через секунду у меня над ухом раздался голос моего драгоценного дяди:
– Ну что, Джим? Разве ты не этого хотел?
– Я хотел этого больше всего на свете, дядя Стюарт! – пылко ответил я, а потом, несмотря на десятилетний возраст и желание казаться взрослым, заплакал.
Как и обещал мне мой замечательный дядя, шесть школьных лет однажды миновали.
Не быстро и не легко, но благодаря письму, запертому у меня в шкатулке, они все-таки однажды закончились. Готовясь к поступлению в академию, я зубрил математику, английский и еще добрую дюжину дисциплин: иностранные языки, историю, биологию, литературу. Шесть лет оказались не таким уж большим сроком, отпущенным на овладение всеми этими науками.
В конце концов я постиг науки и еще многое-многое другое.
Ко всему прочему я узнал и то, каким на самом деле был мой спокойный, мягкоголосый дядя Стюарт.
2
КУРСАНТ ИДЕН ПРИСТУПАЕТ К ЗАНЯТИЯМ
Висевшее над Бермудами солнце было ослепительно ярким. Машина, доставившая меня из аэропорта, остановилась возле красновато-коралловых ворот. Курсант Академии подводного флота в красной морской
