невероятно. Однако цепляющиеся за одежду колючие кусты можжевельника и саднящие царапины заставили поверить в чудо – он жив. А вот Энди… Из-за этих воздушных мешков Эвард видел только руку и плечо девушки: она не шевелилась и не издавала никаких звуков.
Обойдя машину, Эвард, преодолевая накатывающий ужас – а вдруг не отзовется, вдруг погибла, – позвал Миранду. Сквозь мешок послышалась возня. Слава богу, жива! Лорд Морвеллан истово перекрестился, хотя до этого момента никогда не замечал за собой излишней набожности. Резко пахло автомобильным топливом. Наконец ему удалось освободить девушку…
Они могли погибнуть, Энди могла погибнуть, и, насколько он понял объяснения полисмена, катастрофу кто-то подстроил…
Энди решила вознаградить себя за кошмарный денек: запустила джакузи. Миссис Вуд регулярно выражала свое неодобрение таким расточительством: оборудование котельной пришлось сменить на невыразимо дорогое, чтобы наслаждаться пузырящимся бассейном. Но это того стоило: Миранда погрузилась в воду и блаженно расслабилась. Однако мысли ее были далеко не радостными.
Беда не приходит одна. Вот уж точно: Тим, граф, авария… Нет, графа она зря зачислила в неприятности – это явление неожиданное, но весьма приятное и располагающее. Интересно, как он догадался о злом умысле? Эвард что-то говорил о богатстве и врагах… Там, на дороге, она была не в состоянии вникать в смысл его речей. Но ведь и полицейские подтвердили…
Кому выгодно, чтобы она умерла, причем прямо сейчас? Наследников у нее нет, врагов… разве что Тима зачислить в мировые злодеи. Интересно, а что написано в ее завещании по этому поводу? Завещание было составлено юристами DR очень давно, лет десять назад, сразу после смерти отца.
Содержание сего мрачного документа так заинтересовало Миранду, что она тут же выбралась из джакузи и прошлепала через коридор в библиотеку, к сейфу. В библиотеке, помимо продемонстрированного ей графом старинного сейфа, был еще и современный, где она хранила драгоценности и документы, не относящиеся к бизнесу. Открыв сейф, Энди достала папку с завещанием: в лучших традициях черного юмора на ней были нарисованы череп и скрещенные кости – Миранда сама изобразила данный шедевр, когда юристы вручили ей эту папку.
Не отходя от сейфа, Энди погрузилась в юридические дебри этого перла крючкотворного жанра.
Облачившись в джинсы и мягкую – как это Миранда ее назвала? – трикотажную рубаху, Эвард решил отправиться на поиски Энди: очень хотелось обсудить ситуацию и дальнейшие планы тоже. Собиралась гроза, поэтому можно ночью провести эксперимент с лабиринтом. А что, если он вернется домой уже сегодня? Лорд Морвеллан почему-то не ощущал прилива энтузиазма по этому поводу. Как-то не очень благородно выйдет: бросить леди одну в беде. Может, повременить с возвращением? Даже если в его времени пройдет полгода, свое исчезновение можно будет оправдать сплином и жаждой путешествий. Только вот оценит ли Миранда его желание помочь, ведь для нее он дополнительный источник проблем…
Эвард добрался до библиотеки и заглянул в приоткрытую дверь: может, Энди здесь? Да, мисс Деверил была здесь – стояла около открытого сейфа и внимательно изучала содержимое какой-то папки. Картина была несколько сюрреалистическая: абсолютно обнаженная леди, волосы закручены в узел на макушке, в руках черная папка с черепом и костями. Эвард замер в нерешительности: как должен поступить джентльмен в такой ситуации? Войти и ввергнуть даму в смущение или… неблагородно подсматривать?
Решив проигнорировать определение «неблагородно», лорд Морвеллан залюбовался соблазнительным зрелищем. Эвард считал, что Энди просто красотка, теперь он осознал, что она – само совершенство. Тридцать один год… Да, за сто пятьдесят лет женщины стали гораздо красивее: идеальная кожа, стройная, даже тоненькая, но очень женственная фигурка… Видимо, в этом фитнесе все-таки есть что-то помимо неприличных прыжков. Лорд Морвеллан почувствовал, что мысли приняли опасное направление – пришлось приложить некоторое усилие, чтобы отвести взгляд. Экспериментировать сегодня ночью с лабиринтом совершенно расхотелось. Эвард вздохнул и проследовал вниз, проверить, как обстоят дела с ленчем.
Чем больше Энди читала завещание, тем меньше ей все это нравилось: во-первых, вытереться она забыла и теперь мерзла; во-вторых, документ наталкивал ее на неприятные мысли. В случае ее смерти контроль над акциями DR и опека над имуществом переходила к Тимоти Редклифу. То есть, насколько она поняла все эти юридические тонкости, Тим решал, кому продать акции и по какой цене. Судьба остального имущества волновала ее гораздо меньше. В завещании черным по белому было написано, что все средства от продажи ее движимости и недвижимости поступали в активы компании. А вот акции… Получив контроль над ее пакетом, Тим легко мог продать его сам себе по смешному курсу и захватить DR.
Семь лет назад такое завещание было логичным и правильным: они с Тимом обручены, их отцы – большие друзья. Но не теперь. Энди понимала, что она бы вскоре вспомнила о завещании и поручила его переписать. Вот и повод желать ее скорейшей смерти. И претендент на должность вселенского негодяя вырисовывается. Какой кошмар, неужели Тим мог опуститься до такого? Энди вспомнила слова графа о богатстве и врагах. Видимо, так было всегда: люди гибнут за металл. Доказательств причастности Тима у нее нет, так что и нет смысла приплетать сюда полицию. Она просто сейчас же позвонит в юридический отдел DR и поручит переписать завещание. Вот только кому отдать опеку над акциями так, чтобы Тим до них не смог добраться? Он же все-таки второй после нее крупнейший акционер… Кому? Джинни! Конечно, Джинни! Заодно ее можно попросить устроить утечку информации об изменении завещания, тогда у злоумышленника не останется причин желать ее смерти.
Возвращаться в джакузи уже не хотелось, и Миранда быстро завершила водные процедуры, оделась в домашнее и побежала вниз – есть хотелось просто нечеловечески.
Эвард уже ждал ее в столовой, стол был накрыт. Энди с аппетитом набросилась на кулинарные шедевры миссис Вуд, решительно прервав попытки лорда Морвеллана завести разговор: очень хотелось спокойно насладится едой. Граф без особого энтузиазма ковырял вилкой семгу и как-то странно смотрел на Миранду.
– Я плохо умылась? Или у меня синяк под глазом?
– Нет, моя леди, ты выглядишь великолепно. Особенно, если принять во внимание обстоятельства… Обычно чудом выжившие не проявляют такой потрясающей активности и аппетита…
– Эвард, – протянула Миранда, – я не кисейная барышня, чтобы сокрушаться по поводу пролетевшего мимо ангела смерти. Пролетел – и черт с ним. Я просто жутко зла на весь мир: Земля полна подлецов. – И Энди посвятила Эварда в перипетии с Тимом и в свои подозрения по этому поводу.
– Ты уверена, что изменения в завещании оградят тебя от дальнейших покушений на твою жизнь?
– Абсолютно. Причин желать моей смерти не останется, а идти на риск только из-за мстительных помыслов – глупо.
– А ты не опасаешься других козней со стороны сего человека, недостойного звания джентльмена? – Эвард совсем загрустил: его худшие предположения о мужчинах этого мира полностью подтвердились.
– Не опасаюсь, хотя допускаю, что они последуют. Но у Тима просто недостаточно денег и власти, чтобы серьезно навредить мне. Если с повестки дня снимается покушение на жизнь, то можно чувствовать себя в безопасности.
На этой внушающей оптимизм ноте Энди принялась за десерт.
У графа же окончательно пропал аппетит. Задумчиво глядя на почти нетронутую семгу, он с тоской думал о том, что, возможно, уже сегодня ночью вернется в свое время…
Энди, покончив с десертом, удовлетворенно откинулась на спинку стула и наконец обратила внимание на загрустившего графа. Неужели он так близко к сердцу принимает ее проблемы? Ему о своих делах думать надо, а не забивать голову ее трудностями. Миранда в очередной раз засмотрелась на поразительный экземпляр классической мужской красоты: даже жалко, что он исчезнет из ее жизни. Ни один мужчина, кроме отца, так о ней не беспокоился, так не опекал. Защитник, джентльмен. Да, в современном мире трудно найти надежное плечо, измельчал род мужской, размяк…
