купол. Высотой вровень с окружающими скалами. Выше него пилоты летали абсолютно спокойно. Но достаточно опуститься ниже и хлоп, только костер на земле.
— Погоди, — заинтересовался я. — Ресей же запретил приближаться. Как определили границы защитной зоны?
Ролана посмотрела на меня с жалостливым участием:
— Совсем плохой стал. Сам же рассказывал, как тренировать пилотов, и предложил использовать в качестве мишеней бумажные шары с горячим воздухом. Вот экспедиция и провела ряд экспериментов — запускала шары и засекала, на какой высоте их сбивают железные стражи.
— Логично, — согласился внутренний голос. — Молодцы!
— То есть в город вы попасть не смогли. Составили карту, выставили охрану и успокоились? — подвел я итог рассказу.
— Ну да, — ответила императрица. — А что там еще делать? Ученые составили подробный отчет и схему. Железный частокол сжигает даже мышей — Ресей видел это собственными глазами. Идея использовать карликов после этого померла сама собой.
— Карликов?
— Сергей! — насмешливо сказала Ролана, — Количество съеденной курицы превысило все разумные пределы. Она блокирует работу твоего мозга.
Я испуганно стрельнул взглядом на стол. Действительно, гора костей вокруг тарелки за время рассказа утроилась. Ничего себе, вот это увлекло меня повествование о Затерянном городе! Якобы машинально протянул лапу к салфетнице.
— Муж предположил, — продолжила Ролана, наблюдая, как я пытаюсь скрыть следы обжорства под салфеткой, — что охрана уничтожает только крупные объекты, хотя скелеты мелких животных настораживали. На вечернем совете он предложил ученым подумать о людях маленького роста. Вдруг железные стражи их пропустят? Но на следующий день жертвой стала крохотная мышка, по собственной глупости забежавшая в запретную зону, и Ресей отбросил мысль о карликах.
— Последний вопрос, — спросил я. — Что ты там говорила о необычных зданиях? Чем они поразили ученых?
— Может, не совсем правильно выразилась, — задумчиво протянула Ролана. — Сама-то их не видела. Муж описывал так: двухэтажные, ширина равна высоте — кубической формы, окна, двери. На первый взгляд ничего особенного. Но! — рассказчица сделала драматическую паузу. — Стены абсолютно гладкие, даже блестящие: ни единого шва или трещины. И окна! Странные такие — наглухо забраны горизонтальными белыми полосами. Ресей наблюдал за ними в сильную оптику, но не смог определить, из кого материала они сделаны.
— Рольставни, крашенный металл, — машинально выдал я.
— Что? — удивилась императрица. — Отвыкла я от твоих словечек. Что за роль такая — ставни? И как железо красить столь ровно? Ресей говорил: «Гладенькие, как бумажка лощеная». У нас еще этого не умеют.
— Обычные ставни, только из металлических полос. Сначала их нагревают, а потом сверху распыляют краску. Получается ровно и долговечно.
— Хм. Расскажи это нашим инженерам.
— Обязательно!
Мы помолчали. Ролана меланхолично вертела в руках бокал с вином, а я обдумывал рассказ. Первое, что приходило в голову — это военная база земляков Морозки. Бетонные или пластиковые стены, рольставни, защитный периметр с боевыми лазерами. Только не сильно ли суровая система охраны — стрельба на поражение по любому движущемуся объекту? Случайный путник, ребенок…
— Ага, — встрял внутренний голос. — В полностью изолированной долине всегда многолюдно.
— А летучки? — не согласился я. — Да и слишком уж это жестоко — сразу насмерть. Явно не маги- историки на этой базе сидели. Что-то мне Элен не все рассказала…
— Вспомни Берлинскую стену с автоматическими пулеметами, — парировал невидимый собеседник, — не менее радикальные способы борьбы с незваными гостями. Причем с обеих сторон демократические, хотя бы на словах, государства.
— Это да, — не мог ни согласиться я.
— Что ты думаешь по этому поводу? — прервала наш безмолвный диалог Ролана.
— Думаю, что надо отправиться туда самому. Возьму пару взводов «манулят» и сгоняю на пару дней. Все равно сейчас от моего присутствия никакого толку — указания даны, люди работают, флот и армия пришли в движение, новых мыслей в голове нет.
— Неплохая идея, — согласилась императрица. — И лоториню возьми с собой. Скучает она без тебя. — Последние слова сочились иронией и ядом.
Болезнь лучше всего лечить на ранней стадии. Я грустно вздохнул и, глядя в свою тарелку, начал:
— Ролана, пять лет назад мы были друзьями. Встретились в ночном лесу, победили на выборах, ты стала императрицей, а я Манулом Ее Величества, но при этом сохранили теплые и близкие отношения. Сейчас что-нибудь изменилось?
— Нет, — удивилась она.
— То есть мне позволено не обращать внимания на этикет и всевозможные формальности при обращении к тебе?
— Конечно!
— Так какого черта, ты ревнуешь?! — рявкнул я, уставившись прямо в глаза ошарашенной собеседнице. Она — лоториня, ты — человек. Тем более кто-то замужем, не правда ли? — Последнюю фразу ехидно, с прищуром.
— Тьфу на тебя! — возмутилась Ролана. — Причем здесь это?! Мы с тобой друзья, и я переживаю, волнуюсь — достойна ли она!
— Извечная проблема близких людей, — грустно прокомментировал внутренний голос. — На словах им вечно хочется для тебя чего-то неземного, ангела во плоти, идеальную спутницу жизни, а копнешь глубже и всплывает голая ревность и нежелание делиться родной кровинушкой (лучшим другом) — нужное подчеркнуть.
— Вот-вот! — согласился я, а вслух сказал, — А со стороны выглядит обычной ревностью по отношению к сопернице.
Императрица обиженно поджала губы и вздернула носик. Других аргументов сходу не придумала и предпочла молча насупиться. Значит, была в моих словах правда, была!
— В любом случае, решать мне, не правда ли? — невинно спросил я после непродолжительной паузы в разговоре.
Собеседница пожала плечами и кивнула. Потом сказала:
— Скорее всего, это не ревность. Точнее не совсем ревность. Необычна сама ситуация — я привыкла воспринимать тебя как друга, как загадочное существо из древней легенды, как… — она замялась, — ну не знаю...
— Как говорящее животное, — грустно продолжил я, — оно может тобой дружить, создавать империи, свергать правительства, а любить ему не дано! Как же, мы — люди, цари природы, а тут какое-то пушистое недоразумение с хвостиком! Куда уж ему любить-то!
Ничего подобного в ее словах не было, но, при желании, можно извратить смысл любой фразы.
— Сергей! — всплеснула руками Ролана. — Я не это имела в виду! Прости меня, если что-то в моих словах дало тебе повод так подумать! Никогда, слышишь, никогда не считала тебя животным!
— Тпру, дружище! — осадил меня внутренний голос. — Не забыл — никто здесь и не подозревает, кроме Насти, что под шкурой какого-то там Манула Ее Величества скрывается выдающийся сисадмин славной администрации великого города Какамухино!
— Никто ничего не забыл, — огрызнулся я. — Успех надо закрепить! Воспользуемся моментом, пока она утонула в чувстве вины!
— Это правда? — унылым голосом спросил я. — Совсем-совсем не считаешь животным?
— Конечно! Как можно было так подумать?!
