мимикой, как лицо человека. Вихрь всех этих мыслей, пронесшихся в моей голове, выглядел со стороны, как будто я лишь слегка моргнул глазами.
— И как давно вы это знаете? — начинаем разговор заново.
— С самого начала, — самодовольно ответил комиссар, откидываясь на спинку кресла. — А у вас завидная выдержка, Сергей. Или вас зовут иначе?
Очевидно, от меня ждали более эффектной реакции. Не дождетесь. Русские не сдаются! Хотя сдаваться еще не предлагали.
— Меня зовут именно Сергей, и я — манул.
— В ваш первый визит вы меня шокировали. Застали, так сказать, врасплох. Мне, конечно, доложили, что Ролана вернулась с каким-то котом, но я и предположить не мог, что с ней в город прибыл манул. Когда я вас увидел, то, честно говоря, растерялся. Не ожидал такого гениального хода — в первый же день прийти в контрразведку и нанести упреждающий удар. А какой замечательный ход c операцией «Оберкот»?! Да я ночей не спал, все размышлял — могли ли наши яйцелоговые ученые придать сотруднику КОС облик злейшего врага режима или нет? И что за этим кроется? Какая интрига в этом? На первый взгляд все абсолютно логично, кому как не манулу возглавить местное сопротивление, но достаточно попасться мне на глаза, и ваша участь была бы решена. Руководитель моего уровня в обязательном порядке знакомится с текстом предсказания Морозки и знает, как выглядит манул. Я до последней минуты не мог для себя решить, на чьей стороне вы играете. Сложнейшую же задачку вы мне подбросили. Я таких со времен академии не решал. Но там это все в теории, а здесь живая практика. Как вспомню, что в холодном поту просыпался в ночь перед выборами, так до сих пор мороз по коже. А вдруг ошибся, вдруг это на самом деле операция столичного управления? Или, что еще хуже, проверка нашей области на предмет бдительности, а я пошел на поводу у провокатора. Снимаю шляпу перед вами, господин манул. Все проведено на высшем уровне. До самого последнего момента, пока вы с таким пафосом не признались, не знал, как поступить. Теперь мне все ясно. Кто вас готовил? Заморяне? Никакого акцента, прекрасное знание своей легенды, ни одного прокола! Хотя нет, один прокол вы допустили. Вы зря пожалели Лапура, когда его раскрыли на вашем собрании. За это я и зацепился! Откуда вам было знать, что в программе подготовки любого агента нашей службы черным по белому написано, что жертва мелкой пешки — обязательная часть успешной работы контрразведчика. А вы так глупо проявили гуманизм и вытащили его из передряги. В остальном вы безупречны. Будь на моем месте человек поглупее, ваш план по захвату власти нашей области великолепно бы сработал. Но КОС не дремлет! Враг не пройдет! Не дадим заморским захватчикам поработить нашу землю. Заодно мы выявили потенциальных пособников врагам. Успешная операция! Как вы и говорили — в столице обо мне еще вспомнят!
Какого он высокого обо мне мнения! Я аж загордился собой во время его монолога. Мой похмельный экспромт превратить в суперакцию заморской разведки. Да случайно я забрел в здание управления в тот день, случайно! Если бы этот идиот Фывапра не зацепился пистолетом за ремень и не выстрелил, то ничего и не произошло бы. Даром мне их КОС не нужен. Хотя согласитесь — хорошо получилось? Раскун тоже молодец, нашел заморского шпиона. Хотя все равно моя концепция разговора не меняется.
— Пора брать инициативу в свои руки, нас загоняют в угол, — тревожно шепнул внутренний голос.
— Раскун, а что вы намерены делать сейчас? Ведь ничего не вернешь — вы помогли заморскому агенту захватить власть в области, прохлопали выборы.
— Ха, — комиссар оживился, — вы так ничего и не поняли. Я вел двойную игру — не мешал врагу проявить себя во всей красе и выявил потенциальных изменников Родины. Теперь я всех арестую и напишу обстоятельный рапорт в столицу о раскрытии целой шпионской сети. Это вам не соседняя область, где управление почти каждый год отчитывается о поимке вражеских агентов. Потом оказывается, что набрали бездомных в порту и заставили подписать признание. А выборы, что выборы? Проведем их еще раз.
Толково… молодец Раскун. Уел. Если рассматривать события под таким углом зрения, то он на коне, а мы в Зарундии. Пора делать ответный ход.
— Браво, комиссар! Вы все замечательно проанализировали! Только вот выводы сделали неверные. Вы же сами только что сказали, что читали предсказание и знаете о манулах. Какая связь между мной и какой-то там неизвестной заморской разведкой? Манул — сам по себе опасная вещь для режима, зачем впутывать каких-то шпионов?
Старый чекист рассмеялся.
— Да это байка для курсантов-первогодок. Есть такой исторически факт — Элен произнесла свое известное заклинание, упоминается там и манул. Да мало ли какие предсказания делали волшебники?! Теперь мы уже никогда не узнаем, что так напугало Редрата. Но из-за его подозрительности и боязни всего магического мы вынуждены теперь ловить всех, кто произносит эти слова и казнить. Но среди сотрудников КОС мало кто в это верит. Правда, должен признать, что некоторые члены СНС требуют от нас жестко искоренять даже память об этой предсказательнице. Твердолобые фанатики…
Раскун нахмурился.
— И все-таки, господин комиссар, в существование манула как такового вы не верите, — настаивал я, — тогда кто же перед вами?
— Оборотень, — категорично заявил чекист.
— А у вас есть методики, чтобы отличить оборотня от натурального животного?
После этих слов комиссар сильно смутился и закашлялся. Паузу затягивалась.
— Так слушаю вас, господин комиссар, вы проверяли — настоящий я или нет?
Раскун прочистил горло, встал, подошел к окну кабинета и посмотрел на улицу. Он явно тянул время и собирался с мыслями. Потом вернулся в кресло и продолжил:
— Должен признаться, что как раз этот момент меня и смущает. Во время второй нашей встречи штатные маги провели серию тестов и заверили меня, что вы самый настоящий, не оборотень. Я до сих пор не могу найти этому объяснение. Потому вы и сидите со мной здесь в одном кабинете, а не пыточном подвале. Прежде чем начинать аресты и докладывать в столицу, я должен разобраться. Можно закрыть на это глаза и действовать, как наметил первый же день, но я профессионал! Только не подозревайте меня в гуманности: если бы речь шла только о том, что вы шпион, но непонятно оборотень или нет — не задумываясь, отправил бы вас на плаху. А так я сам для себя до конца не определился, что же вы такое на самом деле.
— Кто, — скромно поправил я.
— Не понял? — сбился с мысли Раскун.
— Вы сказали, что не поняли, что же я такое на самом деле. Правильно будет говорить, что вы не поняли, кто же я на самом деле. Одушевленное существо, а не вещь.
— Нашел время, место и достойный объект для уроков по знанию правил родной речи, — съязвил внутренний голос, — сейчас обидится и не станет разбираться — одушевленный ты или нет.
Раскун не обиделся, а только улыбнулся на мое замечание. Потом посерьезнел и спросил:
— Так кто вы, господин манул?
Так и подмывало, как говорят, «включить дурака» и гордо повторить: «Я — манул».
Полагаю, что комиссар не оценит моего юмора.
— А у вас самого предположений нет? — уточнил я на всякий случай.
— Нет. Но я не верю, что вы магическое существо из предсказания, — сухо ответил чекист.
— И правильно делаете! — бодро сказал я.
Раскун округлил глаза. Он, очевидно, ждал, что я начну убеждать в своем божественном происхождении, рассказывать о предсказании. Он ошибся. Не надо строить деловые отношения на мистической основе. Я сам до конца не верил в предсказание, да и Раскун был махровым материалистом. Паузу затягивать не стоило.
— Моя задача — свержение власти Совета Народного Спасения и возвращение на трон императора.
Комиссар иронически скривил губы:
— Я уже говорил, что не верю в предсказание, — начал было он.
— Причем здесь предсказание? — перебил я. — Это деловое предложение умному человеку. Моя внешность манула нам только в этом поможет, но ради бога не спрашивайте, откуда она у меня. Я сам этого
