стола.
Вивьен сразу же перешла к главному вопросу, который привел ее на стройку:
— Давно работаете в «Ньюборн Бразерс»?
— С молодости. Мои отец и дядя создали эту фирму, и я работаю здесь с восемнадцати лет. Мой двоюродный брат после окончания колледжа пришел сюда управляющим. Теперь старики ушли на покой, остались мы с ним, продолжаем дело.
— Вы уже работали тут, когда строился дом майора Мисника на Лонг-Айленде?
В сознании Чака Ньюборна, должно быть, прозвучал некий сигнал тревоги. Ему не потребовалось особых усилий, чтобы припомнить то, о чем спрашивала детектив:
— Да. Скверная история. Спустя год…
— …дом взлетел на воздух.
Ньюборн выставил вперед руки:
— Проводилось расследование. Нас допрашивала полиция, но претензий к нам не было.
— Знаю, мистер Ньюборн. И ни в чем вас не обвиняю. Мне только хотелось расспросить вас кое о чем.
Она дала Ньюборну некоторое время, чтобы успокоиться. Потом доброжелательным тоном продолжила свой допрос:
— Не помните ли, работал у вас на той стройке некий Митч Спарроу?
— Имя знакомое, но не могу припомнить, как он выглядел.
Вивьен показала ему снимки, которые дала Кармен Монтеса. Ответ отразился на лице Ньюборна раньше, чем он успел что-то произнести.
— А, так это он. Конечно. Славный был парень. С ума сходил по мотоциклу. Но и хороший рабочий.
— Вы уверены?
Он пожал плечами.
— В то время «Ньюборн Бразерс» была совсем другой. Мы занимались главным образом перестройкой и возведением небольших зданий. Рабочих насчитывалось немного. Это было героическое для нас время, и воспоминания о некоторых событиях надолго остались в памяти.
Ньюборн даже не намекнул на то, что упомянутый рабочий в свое время пропал. Вивьен подумала, возможно, он и не слышал об этом, и повременила с вопросом.
— Не знаете, был ли у Спарроу какой-нибудь друг, с кем он встречался в это время чаще, чем с другими?
— Нет, он был спокойным парнем. По окончании работы возвращался домой к жене и сыну. Ни о чем больше не говорил.
— Не происходило ли чего-нибудь странного на стройке? Не припомните ли какие-нибудь особые случаи или людей, которые обращали бы на себя внимание?
— Нет, пожалуй, ничего такого.
Он слегка улыбнулся:
— Разве что Призрак Стройки.
— То есть?
— Работал у нас один человек, у которого все лицо, голова и руки были покрыты шрамами. Настоящее чудовище. Все считали, что это следы от ожога.
Услышав эти слова, Рассел и Вивьен до боли отчетливо вспомнили другие. Слова в бредовом письме одного безумца другому.
Ньюборн опустил голову и посмотрел на свои руки, наверное, стесняясь того, что собирался сказать.
— Мы с братом прозвали его Призраком Стройки, по аналогии с Призраком Оперы.
— Имя помните?
— Нет, начисто забыл.
— Нет ли у вас копии платежных документов по зарплате?
— Прошло двадцать лет. Мы не обязаны хранить их так долго.
Вивьен заговорила самым доверительным тоном, каким только могла:
— Мистер Ньюборн, я не агент налоговой полиции. Я тут по причине исключительной важности. Любая деталь, даже самая незначительная, может быть существенна для нас.
Чак Ньюборн уступил и признался в прежних грехах своей фирмы.
— В ту пору, чтобы свести концы с концами, мы нанимали рабочих и без оформления. Теперь это уже невозможно, потому что у нас много крупных заказов, да и вообще нынче недопустимы подобные уловки. Но тогда нам приходилось идти на них, чтобы выжить. С этими людьми расплачивались без всякого оформления документов.
— Помните ли еще что-нибудь об этом человеке?
— Как-то отец рассказал за ужином, что, когда он пришел устраиваться на работу, запросил плату, которая показалась вполне подходящей, кроме того показал себя весьма толковым строителем. Пока они стояли и разговаривали, он тут же на глазок прикинул, сколько железа и цемента нужно для фундамента.
— А потом больше не работал у вас?
— Нет. Ушел сразу после окончания строительства дома Мисника.
Вивьен помолчала, снова давая собеседнику успокоиться, поскольку он, похоже, нервничал все сильнее.
— А что скажете о взрыве?
— Однажды ночью дом рухнул, погибли майор и вся его семья. Вернее было бы сказать, не рухнул, а сломался — просто аккуратно сложился, почти ничего не повредив вокруг.
Вивьен посмотрела на Рассела. Оба подумали об одном и том же. Этот человек с тем же дьявольским мастерством, с каким прикинул объем железа и цемента, подсчитал и количество взрывчатки. И нашел способ взорвать ее.
— Вы говорили тогда с полицией?
Осознание вины тенью легло на лицо Чака Ньюборна:
— Боюсь, что нет.
Причина была очевидна. Он только что изложил ее. Говорить об этом означало бы отдать себя в руки налоговой полиции с неизбежными последствиями. Вивьен почувствовала как ее охватил, словно порыв горячего ветра, гнев.
— И вам не пришло в голову, что в подобных обстоятельствах поведение этого человека по меньшей мере подозрительно?
Ньюборн опустил голову, не находя никакого приемлемого объяснения невольному укрывательству, в котором его только что уличили.
Вивьен вздохнула. Как и в случае с Кармен Монтесой, достала из бумажника визитку, написала на обороте номер своего мобильника и протянула Ньюборну:
— Пока все. Вот мои телефоны. Если вспомните что-нибудь, позвоните. В любое время.
Он взял визитку и некоторое время разглядывал, словно опасаясь увидеть вместо нее ордер на арест.
— Конечно, не беспокойтесь.
— До свиданья, мистер Ньюборн.
Попрощался он так тихо, что они едва расслышали.
Вивьен и Рассел направились к выходу. Оба не сомневались, что человек со следами ожогов на лице, которого в шутку прозвали Призраком Стройки, — это именно тот, кого они ищут.
Они направились к машине, оставив одного из владельцев «Ньюборн Бразерс» наедине с ощущением какой-то тяжелой вины, даже если он и не понимал, какой именно. Объяснение было бы очень простым, если бы только нашлось. Возможно, не столь же просто было бы принять его.
