Получился бы второй Армани. Ну или в кино, на худой конец. Спилбергом быть, наверное, тоже не так плохо… Лишь бы тебя, парень, поставщик раньше не нашел. Вот уж точно, бедность – не порок».

Кирилл составил отчет, пообедал, потрепался с Надеждой – второй женщиной в их отделе индивидуальной коррекции. Надежда была полной противоположностью Марте, терпеть ее не могла и считала пустышкой, а сама смахивала на ученую газель. Вся такая подтянутая, гибкая, стройная, всегда в брючном костюме – не подойдешь, всегда в курсе всех текущих дел – не придерешься, но как взглянет своими миндалевидными глазами – все! Газель! И голова начинает кружиться. Надежда работала сегодня в дневную смену. На ночь Кирилл оставался с Игорем Залесским, который возился с кем-то в городе уже третий час. Игоря Кирилл недолюбливал за заносчивость. А вернее – за свое собственное неумение держаться с ним на равных. Игорь пришел с кафедры психологии местного университета, был на несколько лет старше Кирилла, и эту пропасть Гольцов преодолеть никак не мог. Но, к счастью, на суточном дежурстве напарники зачастую совсем не встречались.

Когда в дверь настойчиво постучали, Гольцов сыто дремал в кресле у себя в кабинете.

– Да-да, – сонно отозвался он, протирая глаза.

– Здорово, Кирилл.

– Привет. Ты сегодня с нами в ночное?

На пороге стоял оперативник Владислав Немцов – высокий темноволосый парень, в которого, говорят, как-то влюбилась сама Марта Валентиновна! У Кирилла Влад ассоциировался с холодным оружием, сочетающим в себе изящество и смерть. Глядя на Немцова, Кирилл начинал верить в переселение душ и в вечную жизнь на Земле как в череду бесконечных воплощений. Влад легко вписывался в любой исторический антураж, ибо во все века и времена встречались ребята отчаянные и склонные к авантюрам. Рыцарские доспехи смотрелись бы на нем ничуть не хуже комбинезона покорителя космоса из далекого будущего. А слава бретера во времена какого-нибудь из Людовиков бежала бы впереди него. И в двадцать первом веке Влад не изменил себе и, конечно, не ужился в структуре МВД. Вряд ли он это осознавал, но «Рубикон» был его призванием и последним пристанищем. На профессиональный взгляд Гольцова – Влад еще и страдал легкой формой адреналиновой зависимости. Ему ничего не стоило рвануть в выходные в столицу и сигануть с парашютом с Москва-сити или махнуть в отпуск на Алтай на электричках – вроде бы как в целях экономии. Но судя по тому, как в прошлом году, вернувшись из подобного путешествия, он попросил у Кирилла денег до получки, – об экономии Немцов имел некое сугубо индивидуальное представление.

– Пошел бы в дежурку, прилег как человек, – посоветовал Влад.

– Да рано еще, – Кирилл зевнул, – это я так, после обеда расслабился. А ты чего хотел?

– Посоветоваться, – серьезно сказал Немцов и протянул флэшку.

Кирилл мельком взглянул в компьютер, где вечно гонялась в Интернете за всем подозрительным поисковая система «Рубикона», и, не заметив ничего, заслуживающего внимания, воткнул флэш-карту.

– Я тут вчера в театр ходил, – начал Немцов, и Кирилл чуть со стула не упал.

– Куда-а?!

Влад Немцов загадочно улыбнулся.

– Не куда, а с кем! В театр, – повторил он, – но щас не об этом. Гляди. Тебе не кажется странным это объявление?

Все еще улыбаясь, Кирилл перевел взгляд на фотографию афиши, появившуюся на дисплее.

– Экспериментальная студия представляет, – вслух прочитал он мелкий шрифт в правом верхнем углу афиши, – симфония «Театр прикосновений». Начало в 21.00.

Эта надпись была крупной. По краю плаката шел замысловатый узор из переплетенных человеческих рук на манер рисунков Эшера.

– А это что? – Кирилл увеличил изображение, вглядываясь в овальный предмет, похожий на коробку из-под леденцов, прикрепленную в самом низу афиши.

– Догадайся, – сказал Влад.

– Динамик! Немцов кивнул.

– Я на сотовый снимал, качество так себе, – пояснил он. – Афишка висит в уголке, чуть больше альбомного листа. Ни состава актеров, ничего. Когда подходишь – играет тихая музыка.

Кирилл сел прямо и оглянулся на стоявшего за плечом оперативника.

– Симфония – звук, театр – зрелище, прикосновения – ощущения, – констатировал он. – Все три модальности задействованы. Ты думаешь, калибровка?

– Я осторожно поинтересовался, нельзя ли нам с подругой… Нельзя! Все билеты уже проданы. Малый зал, экспериментальный проект. Вот так-то. И я думаю, это – не просто калибровка типа кто на что поведется. Это очередная попытка синтеза, Кирилл.

Влад достал сигарету, закурил, не спрашивая разрешения хозяина кабинета, и уверенно прошел к полке, где стояли чашки, которые он обычно использовал вместо пепельницы в местах, не предназначенных для курения.

– Давай я тебя закодирую, – рассеянно предложил Кирилл, чуть поморщившись от запаха сигаретного дыма, поплывшего по комнате белесыми рукавами и кольцами. Влад привычно ухмыльнулся в ответ. Такие предложения он выслушивал как минимум один раз в неделю все время, что здесь работал.

– Лучше я окно открою. Не возражаешь?

Вслед за шорохом поднятых жалюзи в кабинет ворвался сырой осенний воздух и отдаленный шум улицы. Кирилл задумался. Создать систему, воздействующую сразу на все каналы, по которым человек получает информацию об окружающем мире, пока еще никому не удавалось, хотя попытки предпринимались регулярно. Но, к счастью для человечества и сотрудников «Рубикона», они не увенчались успехом. Какой-то из каналов всегда превалировал над остальными, и чаще всего это было зрение. Поэтому количество визуальных наркоманов не шло ни в какое сравнение с теми, кто попадался на аудионаркотики. А уж что касается ощущений – задача была довольно трудно осуществимая по техническим причинам. Человек мог взглянуть на предмет и углядеть что-то манящее, необычное в его причудливых формах и ярких красках. Но заставить человека, даже если он и был в чистом виде кинестетиком, что-то пощупать или облизать, да еще так, чтобы простое прикосновение захватило его настолько, чтобы он жить без этого не смог… Кроме того, уже существовала такая проблема, как передоз. Причем проблема не только для борцов с преступностью, но и для самих наркодилеров и их хозяев. Жертвы должны были как можно дольше сохранять здравый ум и платежеспособность, иначе затея теряла смысл. И кому нужен клиент, который полностью отключается от внешнего мира? Клиент должен испытать удовольствие, прийти в себя, снова испытать удовольствие. А если все каналы связи с реальностью напрочь перерублены, он просто не оживет! Так и помрет от истощения в иллюзорном мире иных звуков, красок и ощущений.

– Нет, Влад, – сказал наконец Гольцов, – слабовато для синтеза. Да и кому он нужен? Кроме того, место неподходящее: правило «все, что на виду, не вызывает подозрений» тоже имеет свои пределы.

Влад затушил окурок о дно чашки.

– Ну хорошо. Допустим, простая калибровка. Поиск жертв с целью выяснить, кто на что больше среагирует, и потом подсадить по одному. Или апробация чего-то свеженького. Хотя бы с тем, что туда надо наведаться, ты согласен?

– Это бесспорно. Пойдем к Разумовскому, – предложил Кирилл.

– А ты думаешь, чего я к тебе заявился? Он час назад в Москву вылетел на совещание.

– Черт! Как не вовремя…Что мы там с тобой вдвоем сделать сможем? Порубов уже домой уехал?

– Какой там! – махнул рукой Влад. – Порубов магазин громит. К вечеру, конечно, освободится, но он и так вторые сутки на ногах. Но спрошу. А из ваших кто?

– Надежду сейчас задержим, Игорь Залесский со мной в ночной смене… А Марта где, ты не знаешь?

– Марта сегодня на прикрытии сидит, – ухмыльнулся Влад, – лечит какого-то прыщавого подростка от несчастной любви. Я заглядывал – пропал подросток! Глаз с Маруси не сводит. На крайний случай два патруля еще по городу мотается, но если мы отсюда всех возьмем и с улицы… – он с сомнением покачал головой.

– Сюда я кого-нибудь вызову, чтобы прикрыли на несколько часов, – пообещал Кирилл.

Влад кивнул, улыбнулся и с кошачьей грацией выскользнул за дверь, оставив в кабинете запах прокуренной осени.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату