Полдень, XXI век (январь 2011)

С. Лем. «Футурологический конгресс»

Психотерапевт социального центра «Сохраним семью» Григорий Иванов сладко, с хрустом в суставах, потянулся. Врач подумал, что неплохо бы сменить левую коленную чашечку – благо черные тучи на финансовом горизонте Иванова потихоньку начали рассеиваться, – и открыл файл клиентки, которая записалась сегодня на 14.30. Основные моменты и психоузлы по этому случаю он помнил, но никогда не считал лишним освежить такие вещи в памяти. Главный конкурент Иванова – кибернизированный психотерапевт восьмого поколения «Егидес» – уж точно не преминул бы с порога поинтересоваться у пациентки, как поживает ее любимая собака или дочь. Григорий же не намеревался уступить роботу хотя бы одного пациента из кровью и потом отвоеванной клиентуры.

Белогурова Татьяна Дмитриевна, учительница русского языка и литературы. Муж Даниил, двое детей – Ростислав, 8 лет, и Велемир, 4 года. Наблюдалась после неудачной попытки суицида – муж спустил в казино все деньги, которые копили на модный нынче частичный эктогенезис, и хотя казино было виртуальным, счет в банке закрыли по-настоящему. Кухня, окно, решетка, горящий мусорный бак во дворе… тоска, безысходность… Даниил вынул жену из петли, на следующий день отыгрался, и мечта о частичном эктогенезисе – или, как его все называли, подключении – была воплощена. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Татьяне захотелось завести синтетического любовника, и муж, устрашенный попыткой суицида, на это согласился. Григорий скользнул взглядом по раскодированной аудизаписи с прошлого сеанса.

«Хотелось… немного любви» увидел психотерапевт и поморщился, но продолжил чтение: «В юности у меня было два друга, два бурных романа. Один, Тарас, это кличка такая, мой одноклассник, настоящий мачо. Потом Тарас связался с криминальным миром, торговал наркотиками и даже имел какие-то связи с сепаратистами, как говорят. А вторая моя любовь Костик, он был бесконечный романтик с гитарой в руках. Ах, какие стихи он мне писал. Какие у Костика были нежные руки… Костя меня бросил – ему, творческой натуре, было необходимо разнообразие. От Тараса я ушла сама, понимала, что если попаду на заметку в милиции, прощай мечты об университете».

Далее шла копия заказа на десимулянта, разрешение некоего К. М. Воронцова (вокально- инструментальный ансамбль «Черный Ворон», солист) использовать его ментограммы в коммерческих целях, с соблюдением анонимности. В мозгу Иванова загрохотали барабаны, на фоне которых визжала флейта, и раздался утробный рев: «Тебе нужна бомба, бомба, если ты не желаешь воскресать», мелькнул силуэт в черной коже. «Какая, к чертям, анонимность», с легкой завистью подумал Григорий. Воронцов явно зарабатывал на своих ментальных копиях не меньше, чем на своих песнях. А скорее всего, даже больше. Одна звуковая дорожка, купленная у официальных дилеров, стоила не дороже двух евро, а десимулянт на основе копии конкретного человека обходился… Иванов вздохнул и вернулся к файлу. Несколько секунд он с отвращением разглядывал жирный штемпель МВД на заключении банка «Иллюзивгейст». Психотерапевту вспомнилась сбитая недавно крыса-переросток – кишки повисли на кенгурятнике, он потом замучился отдирать. Григорий досадливо тряхнул головой – кому-кому, а вот сепаратистам он никогда не сочувствовал. Корявый росчерк поперек штемпеля гласил: «Разрешить по смертное использование психаматериала № 1-5673/32». Чиновник, завизировавший документ, явно не утруждал себя посещением уроков русского и литературы.

Иванов побарабанил пальцами по крышке стола, пытаясь отогнать вдруг нахлынувшее чувство беспомощности. Очевидно, безысходность отошла у клиентки на второй план; возникли проблемы в отношениях с десимулянтом, иначе зачем бы она записалась на прием? И что прикажете делать? Решение конфликтов в парах требует проведения совместных сеансов. Конечно, десимулянт явится, куда он денется… Но как с ним работать? И кто заплатит за сеансы? МВД? Григорий вошел в поисково-справочную систему «Фрейд», доступ к которой имелся у каждого уважающего себя психотерапевта. В системе содержались все труды по психиатрии, начиная от основоположников движения и заканчивая новейшими разработками. На них и была вся надежда.

Увы, она не оправдалась.

«Справочник по психологии синтур», единственный документ, в котором поисковик нашел совпадения, скромно сообщал: «Память о смерти обычно стирается перед воскрешением. Психика ничем не должна отличаться от психики реального объекта, с учетом индивидуальных особенностей, присущих объекту до физической гибели». Иванов ввел в строку поиска «совмещенные копии», и на экране раскрылась глава «Шизофрения», подраздел «Как следствие органических поражений».

Раздалась мелодичная трель.

– Войдите! – крикнул психотерапевт и нажал пиктограмму «Закрыть все окна».

Он приветливо кивнул Татьяне и махнул рукой в сторону шкафа. Белогурова принялась расстегивать крючочки на своем светло-зеленом плаще.

– Как ваши бандиты? – спросил Иванов.

Татьяна вздрогнула и выронила плащ. Ткань осела на пол с тихим шелестом. «Так и есть, – подумал психотерапевт мрачно. – У ее десимулянта острый приступ шизофрении».

– Как? – спросила Белогурова. – Вы тоже уже знаете?

– Собственно, я имел в виду Ростислава и Велемира, – сказал Иванов доброжелательно. – А вы о ком подумали? Да вы присаживайтесь.

Татьяна нервно поправила темные очки. Их она снимать не собиралась. Клиентка опустилась в мягкое кресло. Психотерапевт достал из ящика стола свои очки и ловко нацепил их на нос. Эктогенезис во время сеанса оплачивался за счет пациента. Несколько секунд Иванов привыкал к новому виду клиентки. Если в реальности Белогурова была невзрачной худенькой блондинкой, то в эктогенезисе каждый был волен выбирать тот образ, который ему более по душе. В прошлый раз Татьяна явилась ему жгучей брюнеткой в черно-красном испанском наряде, а сегодня…

– Тарас, – прошептала статуя Свободы. Чернота сочилась из ее пустых глаз и стекала по зеленоватому лицу. В руке вместо факела она сжимала огромный напряженный фаллос, переплетенный венами. – Тарас вернулся.

Иванов с трудом отвел взгляд от фаллоса. Раньше он не замечал в клиентке такой хватки к деталям.

– Хотите об этом поговорить?

II

Небесный тихоход плыл по нежно-розовым и серым облакам, словно по сказочной молочной реке с кисельными берегами. «А ведь эти чудные облака, похожие на выпавшие из прически модницы непослушные пряди, – подумала Таня, – кажутся тем, кто сейчас внизу, свинцовой подушкой, душащей город».

Но сегодня она была наверху. Десятилетие Таниного выпуска совпало со столетним юбилеем гимназии. А поскольку из ее стен вышли два президента, три премьер-министра, один химик – лауреат Нобелевской премии, всемирно известный писатель и так, по мелочи, пара воротил тяжелой промышленности, то спонсоры для праздника нашлись.

Таня, не щурясь, улыбнулась солнцу, восседавшему на самом верху перистой горы подобно древнему королю в ослепительно сияющей короне. Затем допила коктейль и поставила на поднос. Иринка, ее одноклассница, с которой Таня столкнулась на открытии праздника, приканчивала уже второй бокал.

– Никого из наших больше не встретила? – спросила Таня.

– Нет, – сказала Иринка с сожалением. – Ты ведь сама видела, какая тут сутолока.

– Похоже, они пригласили всех живых выпускников, – заметила Таня.

– Мы созванивались, договорились встретиться на выступлении «Черного Ворона», – сказала Иринка. – Они будут зажигать в зале на третьей палубе, начало в восемь.

Таня глянула на часы.

– Так уже скоро начнут, – сказала она. – Может, пойдем? Пока доберемся, это же не корабль, а настоящий Ноев ковчег…

Иринка кивнула, и бывшие одноклассницы направились на поиски зала, где должен был состояться концерт. Иринка где-то успела раздобыть план-схему воздушного дворца, но чтение карт никогда не было сильной стороной ни одной из подруг. Проплутав в узких коридорах и выскочив даже на нижнюю палубу, где